Чтение 5–й страницы книги ~Ночной Дозор~

-- Вы на службе, Антон?

-- Да.

-- А почему днем?

-- У меня особое задание. Вы можете направить запрос руководству. Точнее -- запрос вправе направить ваше руководство.

Ведьма и ведьмак переглянулись. Как бы ни были противоположны наши цели и наша мораль, но конторам приходилось сотрудничать.

А уж если начистоту, то вмешивать начальство никто не любит.

-- Допустим, -- неохотно согласилась ведьма. -- Антон, мы можем ограничиться устным замечанием.

Я оглянулся. Вокруг, в серой мгле, медленно двигались люди. Обычные, неспособные выйти из своего мирка. Мы -- Иные, и пусть я стою на стороне Света, а мои собеседники на стороне Тьмы, но с ними у меня куда больше общего, чем с любым из простых людей.

-- Условия?

Нельзя играть с Тьмой в поддавки. Нельзя идти на уступки. А еще опаснее -- принимать ее дары. Но правила созданы лишь для того, чтобы их нарушать.

-- Никаких.

Надо же!

Я смотрел на Алису, пытаясь найти в ее словах подвох. Петр явно был возмущен поведением напарницы, Петр злился, ему хотелось уличить адепта Света в преступлении. Значит, его можно в расчет не брать.

В чем же ловушка?

-- Это неприемлемо для меня, -- сказал я, с облегчением замечая подвох. -- Алиса, благодарю за предложение мирного урегулирования. Могу принять его, но обещаю в аналогичной ситуации простить вам мелкое магическое вмешательство, до седьмого уровня включительно.

-- Хорошо, Иной, -- легко согласилась Алиса. Протянула руку, и я невольно пожал ее. -- Личное соглашение заключено.

Сова на моем плече взмахнула крыльями. Прямо в ухо ударил разъяренный клекот. И через мгновение птица материализовалась в сумеречном мире.

Алиса отступила на шаг, зрачки ее стремительно растянулись в вертикальные щелки. Парень-ведьмак принял защитную стойку.

-- Соглашение заключено! -- угрюмо повторила ведьма.

Что происходит?

Я с запозданием понял, что не стоило идти на соглашение при Ольге. Хотя... ну что страшного в произошедшем? Как будто при мне ни заключали таких альянсов, ни шли на уступки, ни договаривались о сотрудничестве с темными другие работники Дозора, включая и самого шефа! Да, нежелательно! Но приходится!

Наша цель -- не уничтожение темных. Наша цель -- поддержание баланса. Темные исчезнут лишь тогда, когда люди победят в себе зло. Или мы исчезнем -- если людям Тьма понравится больше, чем Свет.

-- Соглашение принято, -- зло сказал я сове. -- Уймись. Это мелочь. Это обычное сотрудничество.

Алиса улыбнулась, сделала мне ручкой. Взяла за локоть ведьмака, и они стали отступать. Миг, другой -- выйдя из сумрака они пошли по тротуару. Обычная парочка.

-- Что ты дергаешься? -- спросил я. -- Ну? Оперативная работа все время состояла из компромиссов!

-- Ты совершил ошибку.

Голос у Ольги был странный, неподходящий к внешности. Мягкий, бархатный, певучий. Так говорят кошки-оборотни, а не птицы.

-- Ого. Так, значит, умеешь разговаривать?

-- Да.

-- А чего раньше молчала?

-- Раньше все было нормально.

Вспомнив древний анекдот я усмехнулся.

-- Выйду из сумрака, хорошо? А ты можешь пока объяснить, в чем я ошибся. Небольшие компромиссы с темными -- неизбежная часть работы.

-- Ты не имеешь той квалификации, которая позволяет идти на компромиссы.

Мир вокруг обрел краски. Это походило на смену режимов в видеокамере -- когда переключаешься с "сепии" или "старого кино" на обычную съемку. Аналогия в чем-то была очень верной -- сумрак и есть "старое кино". Старое-престарое, благополучно забытое человечеством. Так ему легче жить.

Я направился к спуску в метро, на ходу огрызнувшись невидимой собеседнице:

-- При чем тут квалификация?

-- Дозорный высокого ранга способен предугадать последствия компромисса. Будет ли это небольшая двусторонняя уступка, которая взаимно нейтрализуется, или ловушка, в которой ты потеряешь больше, чем найдешь.

-- Не думаю, что вмешательство седьмого уровня приведет к беде!

Идущий рядом мужчина удивленно посмотрел на меня. Я уже приготовился сказать что-нибудь вроде "я тихий безобидный псих". Это очень хорошо лечит излишнее любопытство. Но мужчина уже ускорил шаг, видимо придя к подобному выводу самостоятельно.

-- Антон, ты не можешь предугадать последствий. Ты отреагировал на мелкую неприятную ситуацию неадекватно. Твоя маленькая магия привела к вмешательству темных. Ты пошел с ними на компромисс. Но самое печальное, что вообще не было необходимости в магическом вмешательстве.

-- Да, да, признаю. И что теперь?

Голос птицы оживал, наполнялся интонациями. Наверное, она очень долго не говорила.

-- Теперь -- ничего. Будем надеяться на лучшее.

-- Ты сообщишь шефу о случившемся?

-- Нет. Пока нет. Мы ведь напарники.

У меня потеплело на душе. Ошибки ошибками, но внезапное улучшение отношений с партнером стоит того.

-- Спасибо. Что посоветуешь?

-- Ты все делаешь правильно. Ищи след.

Я предпочел бы получить более неординарный совет...

-- Поехали.

К двум часам дня, вдобавок к кольцу, я обшарил всю серую линию. Может быть я и скверный оперативник, но не заметить вчерашний след, который сам же и снял, не мог. Не выходила здесь девушка, над который вращался черный вихрь инферно. Видимо, стоило снова начать с той точки, где мы встретились.

На "Курской" я поднялся из метро, прямо на улице из машины купил пластиковое корытце салата и стакан кофе. При взгляде на гамбургеры и сосиски начинало поташнивать, несмотря на все символическое количество в них мяса.

-- Будешь что-нибудь? -- спросил я невидимую спутницу.

-- Нет. Спасибо.

Стоя под мелким снежком, я ковырял крошечной вилкой оливье, прихлебывал горячий кофе. Бомж, явно рассчитывавший, что я возьму пива и ему достанется пустая бутылка, потолкался в сторонке и ушел греться в метро. Больше никому до меня дела не было. Девушка-продавщица обслуживала оголодавших прохожих, безликий поток пешеходов струился от вокзала и к вокзалу. У книжного лотка продавец уныло, без энтузиазма, всучивал покупателю какую-то книгу. Покупатель жался.

-- У меня, наверное, плохое настроение... -- буркнул я.

-- Почему?

-- Все видится в мрачном свете. Люди -- гады и дураки, салат промерз, ботинки отсырели.

Птица на моем плече издала насмешливый клекот.

-- Нет, Антон. Дело не в настроении. Ты чувствуешь приближение инферно.

-- Я никогда не отличался чувствительностью.

-- Вот то-то и оно.

Я глянул на вокзал. Попытался всмотреться в лица.

Кое-кто тоже чувствовал. Те из людей, которые стояли на самой грани между человеком и Иным, были напряженными, подавленными. Причины они понять не могли, и потому внешне наоборот бодрились.

-- Тьма и Свет... Что может произойти, Ольга?

-- Все, что угодно. Ты оттянул прорыв, но зато когда воронка ударит, последствия станут просто катастрофическими. Эффект удержания.

-- Шеф об этом не сказал.

-- Зачем? Ты поступил правильно. Сейчас есть хотя бы шанс.

-- Ольга, сколько тебе лет? -- спросил я. Между людьми этот вопрос мог бы прозвучать оскорбительно. Для нас в возрасте нет особых границ.

-- Много, Антон. Например, я помню восстание.

-- Революцию?

-- Восстание на Сенатской, -- сова издала смешок.

Я помолчал. Возможно, Ольга старше самого шефа.

-- Какой у тебя ранг, партнерша?

-- Никакого. Я лишена всех прав.

-- Извини.

-- Ничего. Давно смирилась.

Голос у нее оставался бодрым, даже насмешливым. Но что-то подсказывало мне -- нет в Ольге никакого смирения.

-- Если я не слишком назойлив... Почему тебя загнали в это тело?

-- Иного выбора не было. Существовать в теле волка -- куда сложнее.

-- Подожди... -- я сбросил недоеденный салат в урну. Посмотрел на плечо -- совы не увидел, конечно, для этого пришлось бы уходить в сумрак. -- Кто ты? Если оборотень -- то почему с нами? Если маг -- почему такое странное наказание?

-- А вот это уже не относится к делу, Антон, -- на миг в голосе прорезалась острая сталь. -- Но началось все с того, что я пошла на компромисс с темными. Маленький компромисс. Мне казалось, что последствия просчитаны, но я ошиблась.

Вот так...

-- Ты поэтому заговорила? Решила меня предостеречь, но опоздала?

Молчание.

Будто Ольга уже недовольна своей откровенностью.

-- Работаем дальше... -- сказал я. И тут в кармане пискнул телефон.

Это оказалась Лариса. С чего бы ей работать две смены подряд?

-- Антон, внимание... Поймали след той девушки. Станция "Перово".

-- Блин, -- лишь и сказал я. Работать в спальных районах -- мучение.

-- Да, -- согласилась Лариса. Оперативник она совсем никакой... потому и сидит на телефоне, наверное. Но девчонка умная. -- Антон, гони в Перово. Туда стягивают всех наших, они идут по следу. И еще... там заметили Дневной Дозор.

-- Понятно, -- я сложил трубку.

Ничего мне не было понятно. Неужели темные уже все знают? И жаждут прорыва инферно? И меня останавливали не случайно...

Ерунда. Катастрофа в Москве не в интересах тьмы. Правда, останавливать воронку они тоже не станут -- для них это противоестественно.

В метро я забираться так и не стал. Поймал машину, это должно было дать выигрыш по времени, пусть и не большой. Сел рядом с водителем -- смуглым, горбоносым интеллигентом лет сорока. Машина была новенькая, да и сам водитель производил впечатление человека преуспевающего. Даже странно, что подрабатывает извозом.

...Перово. Большой район. Толпы людей. Свет и тьма -- все скручено в узел. Да еще несколько заведений, кидающих темные и светлые пятна во все стороны. Работать там -- все равно, что искать песчинку на полу переполненной дискотеки при включенных стробоскопах...

Пользы от меня будет мало, а точнее -- вообще никакой. Но раз велят ехать, значит -- надо. Может быть попросят провести опознание.

-- А я почему-то был уверен, что нам повезет, -- прошептал я, глядя на стелющуюся дорогу. Мы проехали Лосиный Остров, тоже место неприятное, там собираются на шабаши темные. И не всегда при этом соблюдаются права обычных людей. Пять ночей в году мы вынуждены терпеть все. Ну -- или почти все.

-- Я тоже так думала... -- шепнула Ольга.

-- Куда мне тягаться с оперативниками, -- я покачал головой.

Водитель скосил на меня взгляд. С ценой я согласился не торгуясь, да и маршрут его, видимо устраивал. Но человек беседующий сам с собой всегда вызывает нездоровые ассоциации.

-- Дело я одно

провалил... -- со

вздохом

сообщил

водителю. -- Точнее -- плохо выполнил. Думал, что сегодня смогу

выслужиться, а справились без меня.

-- Потому и спешишь? -- полюбопытствовал водитель. Выглядел он не особо говорливым, но моими словами заинтересовался.

-- Велели приехать, -- кивнул я.

Интересно, за кого он меня принимает?

-- А чем занимаешься?

-- Программист, -- ответил я. Честно ответил, между прочим.

-- Колоссально, -- заметил водитель, хмыкнул. Что уж он тут нашел колоссального? -- На жизнь хватает?

Вопрос был ненужный, уже из-за того, что ехал я не в метро. Но я ответил:

-- Вполне.

-- Я не просто так спрашиваю, -- неожиданно сообщил водитель. -- У меня с работы уходит системный администратор...

"У меня..." Надо же.

-- Лично я вижу в этом перст судьбы. Подсадил человека, а он оказался программист. Мне кажется, вы обречены.

Он засмеялся, будто решив сгладить слишком уж уверенные слова.

-- С локальными сетями работали?

-- Да.

-- Сетка на полсотни машин. Надо поддерживать в порядке. Платим хорошо.

Я невольно начал улыбаться. Хорошее дело. Локальная сетка. Приличные деньги. И никто не требует ловить ночами вампиров, пить кровь и вынюхивать следы по морозным улицам...

-- Дать визитку? -- одной рукой мужчина ловко полез в карман пиджака. -- Подумайте...

-- Нет, спасибо. К сожалению, с моей работы сами не уходят.

-- КГБ, что ли? -- водитель нахмурился.

-- Серьезнее, -- ответил я. -- Гораздо серьезнее. Но похоже.

-- Н-да... -- водитель замолчал. -- Жалко. А я уж подумал, что это знак свыше. В судьбу веришь?

На "ты" он перешел легко и непринужденно. Мне это понравилось.

-- Нет.

-- Почему? -- искренне удивился водитель, как будто раньше имел дело исключительно с фаталистами.

Судьбы нет. Это доказано.

Кем?

У меня на работе.

Он

захохотал.

Здорово. Что ж, значит -- не судьба! Где тебе остановить?

Мы

уже ехали по Зеленому проспекту.

Я всмотрелся, проходя сквозь слой обыденной реальности в сумрак. Увидеть ничего толком я не смог, способностей не хватало. Скорее -- почувствовал. В серой мгле мерцала кучка неярких огоньков. Чуть ли не вся контора собралась...

-- Вон там...

Сейчас, находясь в обычной реальности, я не мог увидеть коллег. Шел по серому городскому снегу, к заваленному сугробами скверу между жилыми домами и проспектом. Редкие промерзлые деревца, несколько ниточек следов -- то ли детишки резвились, то ли пьяный прошел напрямик.

-- Помаши рукой, тебя заметили, -- посоветовала Ольга.

Я подумал, и выполнил совет. Пусть думают, что я прекрасно умею смотреть из реальности в реальность.

-- Совещание, -- насмешливо сказала Ольга. -- Пятиминутка...

Оглянувшись -- больше для порядка, я вызвал сумрак и шагнул в нее.

И впрямь -- вся контора. Все московское отделение.

В центре стоял Борис Игнатьевич. Легко одетый, в костюме, в легонькой меховой кепке, но почему-то с шарфом. Представляю, как он выбирался из своего "БМВ", в тесном окружении охраны.

Рядом стояли оперативники. Игорь и Гарик -- вот уж кто и впрямь подходит на роль боевиков. Морды каменные, плечи квадратные, лица непроницаемо-туповатые. Сразу видно, за плечами восемь классов, училище и спецназ. В отношении Игоря это и впрямь верно. У Гарика два высших образования. При внешнем сходстве и почти одинаковом поведении -- содержание разнится абсолютно. Илья по сравнению с ними казался рафинированным интеллигентом, но вряд ли кому-то стоит обманываться очками в тонкой оправе, высоким лбом и наивным взглядом. Семен был еще одним утрированным типом -- невысокий, кряжистый, с хитроватым взглядом, в какой-то драной нейлоновой куртке. Провинциал, прибывший в Москву-столицу. Причем прибывший откуда-то из шестидесятых годов, из передового колхоза "Поступь Ильича". Абсолютные противоположности. Зато Илью и Семена роднил прекрасный загар и унылое выражение лица. Их выдернули из Шри-Ланки в середине отпуска, и удовольствия от зимней Москвы они никак не испытывали. Игната, Данилы и Фарида здесь не было, хотя их свежий след я чувствовал. Зато прямо за спиной шефа стояли, вроде бы совсем не маскируясь, но почему-то не заметные на первый взгляд, Медведь и Тигренок. Когда я заметил эту парочку, мне стало нехорошо. Они не просто боевики. Они очень хорошие боевики. По мелочам их не тягают.

И кабинетных работников было много.

Аналитический отдел, все пятеро. Научная группа -- все, кроме Юли, но это неудивительно, ей всего тринадцать лет. Архивной группы не было, разве что.

-- Привет! -- сказал я.

Кое-кто кивнул, кое-кто улыбнулся. Но я понял, что сейчас народу не до меня. Борис Игнатьевич жестом велел подойти поближе, после чего продолжил явно прерванную моим появлением речь:

-- Не в их интересах. И это радует. Никакой помощи оказано нам не будет... и хорошо, и славно...