здесь не поймешь.
проверить. Хочешь, расскажу, про что там написано?
обедать.
что-то задержало и ждать дальше смысла нет.
большую сумку наши пожитки.
сна". Ее большие темно-серые глаза смотрели обиженно и недоумевающе.
нице произошло убийство, и теперь там работает милиция. Может быть, маму
попросили никуда не отлучаться.
пожалуйста.
ее, наверное, просят рассказать о ней поподробнее.
вполне удовлетворило.
что-нибудь на ужин. Наши хозяева разрешали пользоваться кухней, что оз-
начало, что можно брать две тарелки, две вилки, нож, кастрюлю или сково-
родку, включать газ на плите и открывать водопроводный кран. Хранить же
купленные продукты было негде, потому что холодильник, как это часто бы-
вает в семьях, где принято сдавать комнаты и углы, стоял в хозяйской
горнице. О том, чтобы заходить туда, и помыслить было нельзя. Поэтому
продукты, которые нужно хранить в холоде, мы покупали в микроскопических
дозах, то есть ровно столько, сколько можно было немедленно съесть.
ченые или голландские?
глазами в витрину с разнообразными колбасами.
гречки, она быстро варится.
пусты. Но все равно выбирать приходилось между вареной картошкой, мака-
ронами и гречкой, а Лиля была мне в этом трудном деле не советчица. Ког-
да мой ребенок видел сырокопченую колбасу, мир переставал для нее су-
ществовать. Можно было в этот момент добиться от нее согласия на любую
экзекуцию вплоть до глотания желудочного зонда, можно было даже вырвать
у нее обещание не читать лежа и за едой. Не знаю, почему Рита ограничи-
вала девочку в том, что она любила больше всего на свете (после книжек,
конечно), я лично никакого вреда здоровью от колбасы не вижу. Но Рита -
это Рита, она не удостаивает окружающих объяснениями своих поступков и
оценок. Ребенку это вредно - и все. Поэтому все, в чем я не согласен с
матерью Лили, я делаю по-своему, но тайком. Плохо только, что к этим
"тайным" действиям приобщается и сама Лиля.
ненькими ломтиками колбасу "Преображенская", мы вышли из магазина и поп-
лелись на маленький базарчик, где выбрали восемь средних картофелин, три
помидора, четыре огурца и одну луковицу. Продавцы морщились и ворчали,
им было неудобно взвешивать такие смешные порции овощей, но я стоял с
каменным лицом, делая вид, что все это ко мне не относится. Пусть хоть
изворчатся все, но я буду покупать ровно столько продуктов, сколько нуж-
но для ужина, иначе на этой чудовищной жаре да без холодильника все про-
тухнет. Более того, неиспользованные продукты придется держать в нашей
комнате, и утром над ними уже будет виться стайка омерзительных мелких
мушек. Нет уж, увольте.
лись две девушки из Петербурга, которые тоже снимали комнату. Мое появ-
ление было воспринято без восторга, в кухне было все-таки тесновато. Ну
что ж, можно поужинать и попозже, решил я, быстро ретируясь и поднимаясь
по лестнице в свою каморку.
на кровать и уткнулась в свой "Сон".
первом этаже были две хозяйские комнаты, на втором - две другие, которые
в летнее время сдавались по безбожной цене. Хозяйские "покои" были го-
раздо более просторными, потому что занимали всю площадь, отведенную под
дом, в то время как на втором этаже жилые помещения опоясывались чем-то
средним между галереей, верандой и балконом. Я понял, что дом строился в
те времена, когда курортники могли селиться только в частном секторе,
гостиницы были им недоступны, а ехать они тоже могли только сюда, на
Черноморское побережье, ибо никаких курортов Турции, Греции, Испании и
Италии тогда и в помине не было. Спрос был на каждый квадратный метр, на
котором стояла койка. Делить площадь верхнего этажа на три или четыре
комнаты оказалось невыгодным, потому что каморки получались крохотными,
а в каждую из них нужно было поставить как минимум две кровати, стол,
тумбочку и пару стульев. Чтобы не тратиться на мебель, они сделали две
комнаты, обставленные точно так же скудно, а для желающих ставили раск-
ладушки на галерее. И пусть там не было никакой другой мебели, бледноли-
цые изможденные горожане бывали счастливы, что есть хотя бы раскладушка
и постель, все равно они целый день проводили на море.
виноградом галерею, уселся, закинув ноги на перила, с наслаждением заку-
рил и погрузился в грустные мысли об убитой Оле Доренко. Мысли из груст-
ных очень скоро превратились в неприятные, ибо в них стало закрадываться
подозрение, уж не Маргарита ли Мезенцева тут замешана. Конечно, она уже
не должна была ревновать, во-первых, история с Литваком ее вполне успо-
коила, а во-вторых, мы все-таки были в разводе. Но Рита при всех своих
недостатках простушкой никогда не была. Она могла узнать о том, что ро-
ман с Гариком - чистейшей воды вранье, а раз вранье, значит, мы с Ольгой
хотели скрыть от нее правду. И правда эта очень даже могла Рите не пон-
равиться. Тем более, что она действительно ездила на всякие курортные
фестивали каждый год и каждый год просила меня взять Лилю и приехать, а
я всегда отказывался. В этом году я сделал так, как она просила, только
лишь потому, что выслужил свои законные двадцать лет и собрался
увольняться на пенсию, в связи с чем мне предоставили возможность отгу-
лять отпуск не только за текущий год, но и все остатки прежних лет. Сра-
зу же по возвращении в Москву я должен буду пройти медкомиссию, после
чего получу свои пенсионные бумажки и стану свободным, как нищий бродя-
га. Но мои резоны Рите могли не показаться убедительными. Узнав об обма-
не, она могла решить, что я по-прежнему кручу с Олей, что сюда приехал
исключительно изза нее, и прошлая, угасшая было ревность могла вспыхнуть
с новой силой. Более того, при таких обстоятельствах она могла подумать,
что и развелся я с ней тоже из-за Оли. Совершить убийство, свалить по-
дозрения на ничего не подозревающего безвинного Игоря Литвака, при этом
искать утешения и поддержки у бывшего мужа, который сам работает в уго-
ловном розыске и в обиду ее не даст... Коварно, подло, но вполне в духе
Маргариты Мезенцевой.
шек-квартиранток.
первого дня строила мне глазки и пыталась подружиться с Лилей.
кончите, я не тороплюсь.
кайтесь, Владик, мы с Татьяной уже все сделали и освобождаем вам терри-
торию.
ройку, где была устроена кухня.
тавляя на большом столе под навесом тарелки с аппетитно пахнущей едой.
при отсутствии холодильника самые экзотические блюда. Ирочка, похоже,
была девицей домовитой, если так старалась не для любимого мужа, а для
себя самой.
лой Ирочке. Дебелая блондинка, телеса которой вываливались из купальни-
ка, как квашня из кадки, она не только не пыталась строить мне глазки,
но, казалось, вообще меня не замечала. Зато она очень дружила с Лилей.
Самое странное заключалось в том, что Лиля сама тянулась к ней, и бело-
кожая девица вела с ней по вечерам какие-то долгие беседы. При этом
складывалось впечатление, что Таня принимает девочку за круглую сироту,
потому что она ни разу не сделала ничего такого, из чего можно было бы
понять, что она знает: у Лили есть отец, более того, этот отец спит в
соседней комнате, за стенкой, каждое утро здоровается, кипятит в кухне
воду для кофе и вообще вот он, собственной персоной, метр девяносто, во-
лосы темнорусые, глаза зеленые. Ирочка стреляла в меня глазками так вы-
разительно, что я не верю, чтобы она не обсуждала меня со своей подру-
гой. И тем не менее...
Роллинс Джеймс
Ильин Андрей
Березин Федор
Шилова Юлия
Василенко Иван
Куликов Роман