мешал и вообще больше не работал в системе минсредмаша, но без него
как-то спокойнее. Он был слишком умен и слишком хорошо разбирался во
всем, что связано с цветными и драгоценными металлами, поэтому в любой
момент мог догадаться. Слава Богу, пока не догадался. Теперь уж не дога-
дается.
нет искать того, кому это было выгодно. А кому это было выгодно? Кому
мог насолить этот романтический дурачок, обладатель глубочайших и уни-
кальных знаний, которые он так и не научился использовать на благо
собственному карману? Навлек на себя гнев ревнивого мужа? Смешно! Не от-
дал вовремя долг какому-нибудь крутому дельцу? Еще смешнее. Тарасов в
жизни рубля взаймы не взял. А если все-таки догадался? Может быть, поэ-
тому и ушел из системы среднего машиностроения, чтобы развязать себе ру-
ки и начать шантажировать тех, кто остался? Но если Тарасова убили по
этой причине, то почему же он, Виталий Васильевич Сайнес, ничего об этом
не знает? Уж он-то должен был узнать в первую очередь! Кто-то темнит.
Тарасов вошел с кем-то в контакт, потребовал себе долю за молчание. Этот
кто-то его и убил. Но почему он не сказал о Тарасове остальным? Почему
промолчал? Так не делают. Всегда в первую очередь бегут к подельникам,
рассказывают, трясясь от волнения, о шантаже, требуют сообща придумать,
как вести себя дальше. А просто взять на себя грех, уничтожить шантажис-
та потихоньку, не беспокоя остальных и ничего им не говоря, не требуя
никакой помощи и даже не заявляя своих прав на больший процент от прибы-
ли (мол, я больше вас всех рискую, на мне теперь труп висит), - это не
укладывалось в голове у Виталия Васильевича. По его разумению, чтобы так
себя повести, надо иметь очень серьезные далеко идущие планы. И на пер-
вом месте в этих планах должно стоять устранение всех тех, с кем прихо-
дится делиться.
вых, тот, кто перекрыл заводу финансирование, из-за чего рабочим нечем
платить зарплату. Во-вторых, тот, кто по бартеру гонит этому заводу зо-
лотосодержащие отходы производства. В-третьих, та фирма, которая покупа-
ет у завода эти отходы в восемь раз дешевле реальной стоимости, но зато
за наличные, что позволяет все-таки выплачивать рабочим деньги. И в-чет-
вертых, тот, кто выдал этой фирме лицензию на право торговли цветными
металлами и золотосодержащими отходами с зарубежными странами. Так кто
же из них контактировал с Тарасовым? По чьему указанию его убили?
щении протокольного отдела какую-то совсем домашнюю обстановку. Прекра-
щать работу было нельзя, деловые поездки зарубежных и отечественных биз-
несменов не должны срываться из-за того, что кто-то почему-то убил Юрия
Ефимовича Тарасова. Консультант третьей категории Светлана Науменко при-
нимала посетителей, начальник отдела Игорь Сергеевич Шульгин осу-
ществлял, как обычно, общее руководство, а Ирина Королева поила на кухне
кофе свою однокурсницу Анастасию Каменскую и рассказывала короткую четы-
рехдневную эпопею пребывания на службе нового заместителя начальника.
лепого существа, не понимающего сути выполняемой им работы и не чувству-
ющего, какое жуткое впечатление производит он на окружающих.
стола начальника отдела Шульгина. Начальник в это время вместе с гене-
ральным директором присутствовал на переговорах, Светлана Науменко пода-
вала высоким договаривающимся сторонам кофе и напитки, а Ирина уехала в
ОВИР, и шустрый Тарасов моментально пробрался в отгороженный ажурной
стойкой с полочками уголок, где находился стол Шульгина и его компьютер.
зывала Ира, разливая кофе по маленьким изящным чашечкам. - Тебе сколько
сахару?
нография, немытые рюмки, документы, которые должны быть подшиты в папки,
а не валяться Бог знает где. И вот представь, он приходит и видит, что
все это аккуратненькими стопочками сложено у него на столе. Презервативы
отдельной кучкой, порножурналы - отдельно, а сверху на них - открытки
примерно такого же содержания. Рюмки отмыты до зеркального блеска и вы-
несены на кухню. Документы - отдельно, в папку сложены. Впечатление та-
кое, что человек подглядывал в замочную скважину, как ты, к примеру, за-
нимаешься любовью, а потом с невинными глазами начинает тебе советовать,
как правильно держать ноги при этом. Ты понимаешь, Настя, ему и в голову
не приходило, что то, что он делал, неприлично. Неприлично рыться в чу-
жих вещах. Неприлично навязывать свой стиль жизни людям, которые много
лет проработали вместе и выработали свои внутренние правила сосущество-
вания. Неприлично целый день носиться по офису, не закрывая рта, и ме-
шать всем работать. На него невозможно было сердиться, потому что он
выглядел при этом очень искренним. Но и терпеть это сил не было. У меня
в столе, например, не было ни одной бумажки, ни одной вещи, за которую я
могла бы краснеть, даю тебе честное слово, но все равно мне прямо дурно
сделалось, когда я увидела, как он с ним обошелся. Так что можешь себе
представить, что почувствовал Шульгин, увидев свое хозяйство, выставлен-
ное на всеобщее обозрение.
жены протокольные флаги.
свой кофе и ставя чашку на красивое маленькое блюдце.
исках зажигалки.
боялась в этот момент находиться рядом с бывшей сокурсницей. - Я, конеч-
но, ни одного дня по специальности не работала, но кое-что из универси-
тетского курса помню. Ты подозреваешь меня в первую очередь, потому что
я пришла необычно рано и обнаружила его, и при этом не было никаких сви-
детелей. Так? Ты думаешь, что он нашел у меня в столе что-то такое, что
сделало его обладателем тайны, которую мне ни в коем случае нельзя было
разглашать. Да? Ну скажи, Анастасия, я права?
несмотря на то, что в течение двенадцати с половиной лет, прошедших пос-
ле окончания юридического факультета, она не работала в правоохрани-
тельной системе ни одного дня, хватка у нее осталась. По крайней мере,
она не превратилась в курицу, что очень часто случается с женщинами, ко-
торые забрасывают свою основную специальность ради семьи и детей.
жестко. - Ты меня подозреваешь или нет?
ный дым. - Я вынуждена подозревать и тебя, и Шульгина, и Науменко, и еще
три тысячи сотрудников Совинцентра и столько же тысяч гостей, проживаю-
щих в гостинице. А также десятки тысяч людей, работающих в системе Ми-
нистерства среднего машиностроения.
интересует твое отношение лично ко мне. Мы с тобой учились в одной груп-
пе, мы вместе готовились к экзаменам и вместе ходили отмечать свои пя-
терки в "Космос" или в "Огни Москвы". Ты что, забыла это?
рительно чашку с осевшими на дне остатками кофейной гущи. Разговор ста-
новился тягостным и неприятным, но избежать его было нельзя, она понима-
ла это еще тогда, когда принимала решение ехать в Совинцентр, чтобы са-
мой побеседовать с сотрудниками протокольного отдела.
не помнила эту женщину. Или, может быть, она просто плохо ее знала? Во
всяком случае, сейчас перед ней сидел совсем не тот человек, которого
она ожидала увидеть, опираясь на воспоминания двенадцатилетней давности.
Ирина поступила на юрфак, будучи на седьмом месяце беременности. До пос-
леднего дня ходила на занятия, в роддом ее увезли прямо из лекционного
зала. Академический отпуск не брала, зимнюю сессию сдавала вместе со
всеми и, к всеобщему удивлению, получила только отличные отметки. Причем
очевидцы, присутствовавшие в аудитории, когда Ирина отвечала свой билет,
клялись, что отвечала она действительно блестяще и пятерки ей ставили
заслуженно, а не из сочувствия к кормящей матери. Все пять лет Ирине Ко-
ролевой удавалось сочетать отличную учебу с воспитанием ребенка, хотя
никто не знал, как ей это удается и чего ей это стоит. Говорили, что у
нее какой-то необыкновенный муж, который зарабатывает столько, что может
платить кухарке, домработнице и няньке, освобождая любимую супругу от
забот по хозяйству и давая ей возможность овладевать юридическими знани-
ями. Другие говорили, что все это так, только платит за все не муж, а
высокопоставленный отец. Третьи утверждали, что все намного проще: Ира
подбросила ребенка своей матери, как делают многие рано рожающие девицы,
и посвятила себя учебе, а что касается стирки, уборки, готовки и ухода
за мужем, что также требует времени и сил, то никакого мужа у нее вовсе
и нет. Как было на самом деле, Настя не знала, потому что ее это не осо-
бенно интересовало. Она никогда не спрашивала Ирину ни о муже, ни о сы-
не, они говорили в основном об изучаемых дисциплинах, об однокурсниках и
преподавателях, о книгах и фильмах. Между ними не было настоящей дружбы,
они не были близки, но всегда радовались обществу друг друга.
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Перумов Ник
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Смоленский Вадим