Чтение 5–й страницы книги ~Четвертый тост~

бледнеет от ярости.

- Это ты-то рискуешь? - сквозь зубы, все же пытаясь держать себя в руках,
шепотом сказал Скляр. - Чем рискуешь, бандюга? Триппер поймать? Попался б ты
мне в Абхазии, собственные яйца сжевал бы без соли и перца...

- Ну, я б тебя в Питере тоже не чаем с какавой поил бы... Ты мне зубы не
заговаривай своей Абхазией, скажи лучше, как вышло, что аккурат после твоего
порученьица меня заграбастала здешняя Чека и откуда они обо мне столько
знали? У нас тут все схвачено. Пока работали сами, не было ни хлопот, ни
печалей, а как только с тобой связались...

Он давно уже взял на полтона ниже, чтобы не перегнуть палку и не доводить
до драки в общественном месте, - к ним и так уже опасливо приглядывались
чистенькие, чинные прохожие, а на углу к тому же маячил полицай.

- Тебя же отпустили?

- Ну, отпустили. А откуда они обо мне столько знают?

- Уймись, дурак, - сказал Скляр, чьи мысли, похоже, двигались в том же
направлении. Он тоже покосился на прохожих и полицая. - Мне, наоборот, нужно
было, чтобы ты принес эту штуку, - он легонько похлопал себя по карману, -
без всяких инцидентов...

- Темнишь ты что-то, хохляндия, - сказал Костя с таким видом, словно уже
остыл и помаленьку отрабатывал назад. - Тоже мне, важное дело - орденок. В
Питере и не такими на каждом углу торгуют...

- А за "хохляндию"...

- А за "бандюгу"? Ты что, дядя, прокурор? Ты ко мне статью прикладывал?
Или доказательства имеешь?

- Ладно, замяли, - отмахнулся Скляр.

- Замяли-то замяли, но с Джинном я своими соображениями нынче и поделюсь.

- Это какими, интересно?

- Да всякими, - сказал Костя многозначительно.

- Полная твоя воля, не смею препятствовать.

"Порядок, - подумал Костя. - Как писали в старинных романах, граф и
маркиз расстались врагами, пылая благородным гневом..."

Скляр хотел еще что-то сказать, но в кармане у него залился
пронзительными трелями мобильник, и он, досадливо отмахнувшись, отвернулся,
отошел подальше, на ходу прикладывая телефон к уху.

Костя проводил его острым, быстрым взглядом. "Пан" Скляр вряд ли
подозревал, что не так уж и далеко, по ту сторону границы, работала хитрая
аппаратура, державшая под круглосуточным надзором в числе других и этот
самый мобильничек. Электромагнитные поля не признают границ и суверенитетов,
не делая исключения и для этой малость шизанувшейся на своем суверенитете и
национальном самосознании кукольной республики. Километрах в пятидесяти
отсюда уже писали разговор, а может, и вычислили к этому времени Склярова
собеседника, звони он хоть из Антарктиды. За здешнюю компанию взялись
всерьез, а это сулило компании массу сюрпризов...

Насвистывая, он вернулся к машинам, мимоходом подмигнул очаровательной
белокурой активистке, запрыгнул в "ровер". Каюм рванул с места в хорошем
стиле боевика - с визгом покрышек. Полицай в белых ремнях бдительно погрозил
ему пальчиком.

- Везет операм, - сказал Костя. - Машинку ему подобрали нехилую,
золотишком увешали. А мы, грешные, как пешком улицы полировали, так и
полируем...

- Положение обязывает, - щурясь, сказал Каюм. - Я мало того, что
авторитет, еще и лицо, так сказать, идейно приближенное. Молодой, растущий
кадр, ваххабит казанский. А вы двое - бандюки, через границу оружие прете,
пехота...

- Вот я и говорю...

На очень короткое время, в несущейся машине, эти трое могли быть самими
собой - оперативником ФСБ, коего долго и старательно вводили в окружение
Джинна, и его охраной, его прикрытием из широко известного в узких кругах
отряда "Вымпел". Надо отметить, что бывают ситуации и потруднее: когда
спецназовцы не знают, кого именно они прикрывают, - под наблюдение взяты
несколько объектов, и точка, можно гадать до скончания века, кого именно
нужно беречь, а с кем, поступи вдруг приказ, сделать все наоборот. Иногда
вплоть до конкретного распоряжения начальства так и не угадаешь, кто есть
кто. Здесь, слава богу, без всяких недомолвок - трое в одном флаконе, что
твои мушкетеры...

- Как там было?

- Интересные дела, - сказал Костя. - Этот полковничек - если он и вправду
полковничек, а не, скажем, унтер...

- Вправду.

- Ну? Так вот, он мне старательно выложил мою же собственную легенду.
Краткая биография братка Утюга. К сотрудничеству склонял, к
противоестественным сношениям типа стукачества. Они, мол, хозяева
гостеприимные, борьбе чеченского народа за полную незалежность вполне
сочувствуют, но для порядка желали бы знать, чем борцы дышат и что у них за
закрытыми дверями происходит...

- Вообще-то, вполне естественное побуждение любой спецуры.

- А кто спорит? - пожал плечами Костя. - Но откуда он так быстро вытащил
мою "подлинную харю", то бишь Утюга? Есть у них агентурка на Руси, кто ж
спорит, но не смогли бы так быстро прокачать данные, влезть в систему... И
потом. Какое тут запугивание, какая перевербовка? Если он профессионал - а
на то смахивает, - должен же был понимать, что крутой мэн из криминала не
потечет в момент, едва ему расскажут, кто он такой есть и какую кличку
носит. А он...

- Слушай, Костик из будущего, - сказал Каюм. - Вот тебе очень простая
инструкция. Отныне и впредь не забивай себе голову этим инцидентом.
Абсолютно не забивай. Понятно?

- Понятно, - сказал Костя дисциплинированно.

Разумеется, ни черта тут не понятно. Кроме одного: судя по реакции Каюма
и этой самой "очень простой инструкции", носившей силу приказа,
насильственное приглашение в гости было то ли заранее предсказано, то ли
вообще спланировано в рамках операции. Давно служим, привыкли видеть за
недомолвками и странностями игру...

- Но Джинну-то жаловаться? - спросил он серьезно.

- Обязательно, - сказал Каюм, ни секунды не раздумывая. - Рвани рубаху на
пузе, бездоказательно и эмоционально напади на Скляра. В том ключе, что не
было у нас здесь допрежь проколов, пока со Скляром не спутались... И вот что
запомни накрепко. Сейчас это Джинну не выкладывай, но непременно прибереги
на потом: пока они тебя выдерживали в камере, не только все вещички из
карманов вытряхнули, но и куртку зачем-то отобрали, вернули только перед
уходом. Понял?

- В точности.

- А что там за поручение, кстати?

- А это тоже интересно, - сказал Костя. - К ювелиру я носил некую штучку
в пакетике, похожую на ощупь на шейные "Заслуги" с мечами, как оно
впоследствии и оказалось. Вот только номер на этих "Заслугах" в точности
такой, как у Степы Шагина. Сорок второй.

- Не ошибся?

- Ни фига подобного. Я Степин номер наизусть помню. Не так уж и много
шейных "Заслуг" у нашей теплой компании.

- Это интересно, - задумчиво проронил Каюм. - Весьма. Что ювелир мог
делать с регалией?

- Если подумать, то ничего другого, кроме как перебить номер. То-то он
передо мной тряс оборотной стороной, где как раз номерок и помещается...

- От нас утечки быть не может, - подал сзади голос Сергей.

- Кто спорит? - пожал плечами Каюм. - Вы у нас ребята железные, за все
двадцать лет не было ни утечек, ни гнили. Вот только загвоздочка в том, что
любой наградной документ проходит через полсотни посторонних рук. Впрочем,
это еще не факт, что именно шагинский номерок они и имели в виду, тут может
оказаться чистое совпадение. Хотя я и не люблю таких поганых совпадений...
Ладно. Сейчас едем в кабак. Джинн встречает какого-то деятеля из свободной
прессы, гусь западный, импортный. Костя, там ты перед Джинном немного и
потанцуешь, только не перегибай палку. А вечерком, друзья мои, наконец-то
разрешено устроить "библиотечный день".

- Вот это - с полным нашим удовольствием, - оживился Сергей.

- Дети малые, - проворчал Каюм. - Все бы вам бабахать.

- Ну не всем же дано быть тишайшими Штирлицами, Каюмчик...

...Этот подвальный кабачок, хотя и снабженный, согласно здешним законам,
вывеской на "государственном" языке и хозяином самой что ни на есть коренной
национальности, наделе был куплен Джинном с потрохами и давно превращен в
одну из штаб-квартир для второстепенных дел. А потому в крохотном
вестибюльчике у стойки крохотного гардероба восседали на стульях два
мрачноватых верзилы - вторая линия обороны на случай, если кто-то
непосвященный все же пренебрежет табличкой "Простите, свободных мест нет",
так никогда и не снимавшейся с входной двери.

Всех троих эти два угрюмых хмыря уже прекрасно знали, но все равно
проводили столь тяжелыми и цепкими взглядами, словно готовы были вот-вот
шарахнуть в спину из тех стволов, что прятали под куртками. Если отвлечься
от личных антипатий и подходить исключительно с профессиональной точки
зрения, они, собственно, держались грамотно, не позволяя себе ни на миг
расслабиться. Умел Джинн подбирать кадры, что уж там. Потому и гулял до сих
пор на свободе, избежав всех прежних капканов...

И внутри, в небольшом сводчатом зальчике, переделанном из средневекового
купеческого подвала (старинный дом когда-то принадлежал ганзейским торговым
людям), имелась последняя линия обороны - меж длинным столом в углу, где
разместился Джинн с компанией, на скудно освещенном пустом пространстве
грамотно расположились еще двое, один определенно славянского облика,
другой, несомненно, чеченец. Сидели так, чтобы при нужде, прикрывшись
опрокинутыми столиками, поливать вход перекрестным огнем, пока Джинн
воспользуется потайным ходом. У троицы, конечно, не было случая как следует