загородную секретную базу по выбору самого начиналь-ника спецотдела, но
туда, где можно организовать небольшой тайный концентрационный лагерь, и
содержать заключенных до особого личного распоряжения патрона. Кроме того,
был отдельный и короткий список фамилий и адресов - тоже в не менее странном
подборе,- по которым Арчеладзе, под личную ответственность, обязан был
выслать круглосуточную негласную охрану из числа наиболее подготовленных
оперативников, дабы пресечь возможные теракты.
закономерность: бывший партийный босс, зубы съевший в аппаратных играх,
рассчитал и спланировал все до последней мелочи. И не учел единственное -
вольнолюбивую и непредсказуемую натуру самого Арчеладзе. Впрочем, до
недавнего времени полковник и сам бы не поверил, что может оказаться в
сегодняшнем положении, что объявит личную войну Интернационалу и тем самым
поставит себя вне закона. Так что патрон, моделируя его поведение в особых
условиях, предугадал все точно и был уверен, что начальник спецотдела
выполнит инструкции до пос-ледней буквы.
непредсказуемым и даже отлично помнил момент, когда это случилось, когда он
ощутил первый толчок этого самого вольнолюбия.
наступил, когда, стоя перед зеркалом, обнаружил, что у него на голове
начинают расти волосы, а на подбородке щетина - признак мужского начала...
Капитолина, зарезанный, как баран, старик Молодцов и, наконец, убийство
Витьки Нигрея.
расчетливо и дерзко: три "легионера смерти" остались лежать в квартире
Арчеладзе, четвертый, однорукий, со стрелой в груди, оказался в мусорном
контейнере, неподалеку от целого куста редакций популярных газет. И было два
пленных - Виталий Борисович, захваченный в доме Зям-щица, и только что
прибывший в Москву новый миссионер Альфред Каузерлинг, похищенный из
гостиницы "Россия".
наверх и в течение трех дней тщательно обследовать все прилегающие к базе
подземные коммуникации и подыскать удобные места для новых, запасных баз в
противоположных частях ниж-него мира столицы. Бывший мосфильмовский трюкач в
пору длительного безделья в спецотделе уже занимался обустройством
"Душегрейки", отлично ориентировался в катакомбах и имел свой, "личный"
выход на поверхность - через подвал жилого дома на Каланчевской улице.
Личный, потому что обнаружил его сам и оборудовал дополнительными
средствами, исключающими проникновение кого бы то ни было. И потому, что жил
в этом доме... Воробьев получил задачу отслеживать ситуацию в городе и
контролировать действия Великой тройки. На следующий же день он принес
первую весть о действиях Комиссара, а значит, и патрона: все остающиеся
сотрудники отдела поголовно и с соблюдением секретности были арестованы и
помещены в четыре конспиративные квартиры, где началось дознание, именуемое
служебным расследованием. Однако уже через сутки всех отпустили, и по
причине неожиданной: жены, дети и родственники созвонились между собой и
устроили на Лубянке небольшую, но крикливую демонстрацию, с угрозами сделать
арест достоянием гласности.
однорукого со стрелой канул в безвестность. Каждое утро Арчеладзе сам
выбирался из "Душегрейки" - во-первых, чтобы не одичать, во-вторых, купить
свежие газеты. В прессе было все, что угодно, кроме информации о загадочном
убийстве с применением редкого оружия - арбалета. А журналисты должны
непременно клюнуть на такой средневековый способ преступления! Ладно, их
могли не допустить в квартиру Арчеладзе, где остались лежать легионеры в
кожаных плащах, но тут-то, в сотне метров от редакций? Значит, "папа"
приказал тщательно прятать все концы, оставленные подчиненным ему
начальником спецотдела, ибо ему, ищущему контактов с Интернационалом, сейчас
не выгодно любое подозрение, связанное с убитыми легионерами и похищенным
Альфредом Каузерлингом. Патрон, а вместе с ним и Комиссар будут молчать как
рыбы, и, мало того, будут оправдывать и каким-то образом объяснять
исчезновение Арчеладзе, порой даже прикрывать его, и одновременно вести
лихорадочный поиск ушедшего в подполье полковника.
не получилась, то ее следовало непременно повторить, только уже
предусмотреть тактику противника. Великая тройка больше всего сейчас боялась
огласки своих тайных замыслов и деятельности, и потому, чтобы навсегда
отсечь ее от Интернационала, надо было организовать эту огласку. Следующим
на очереди был пленный Виталий Борисович, вероятно, исполнявший роль
резидента, организатора целой серии "самоубийств" и подложных версий об
исчезновении золотого запаса.
Кутасова, пытались вытряхнуть из него хоть какую-нибудь информацию, однако
он готов был идти на эшафот, сохраняя верность каким-то своим идеалам и
клятвам. Мало того, он догадывался, что Арчеладзе занимается
самодеятельностью, и начинал постепенно наглеть, пытаясь завербовать
полковника в свой Легион и обещая простить все прегрешения.
послужишь. Не живой, так мертвый. Твой труп найдут сегодня утром в мусорном
контейнере при большом стечении московского люда и журналистов. Ты станешь
пятым из Легиона, казненным по нашему ритуалу - стрелой. Думаю, мой замысел
понятен?
натовских танков... А можно было и без них.
мусорном контейнере, Воробьев обзвонил более десятка газет и все
телевизионные каналы. Представляясь работником милиции, он сообщал о
загадочном убийстве - дежурные репортеры едва не визжали от удовольствия.
Скоро к контейнеру начали подъезжать редакционные автомобили, а там еще не
было ни милиции, ни скорой помощи, поскольку Воробьев звонил им в последнюю
очередь, как житель дома, во дворе которого собралось много машин и людей -
вроде бы намечалась бандитская разборка. До приезда оперативной группы
журналисты уже отыскали труп, но, знающие толк в криминалистике, не трогали
его и старались не затаптывать следы: снимали его на пленку, записывали
телерепортажи с места происшествия и начинали собственные расследования,
поднимая с постелей жителей близлежащих домов. Минут двадцать Воробьев
бродил среди этой гомонящей возбужденной толпы и уехал, когда на помощь
бойцам РУОПа, первыми прибывшим на место происшествия, приехали коллеги с
Лубянки. С уст газетчиков не сходило слово "стрела", так поразившее
журналистское воображение.
инспирировать утечку информации, которая бы притянула внимание прессы к
"папе" и Колченогому - пусть они попробуют объяснить, кто этот человек,
расстрелянный из арбалета. Конечно, они вряд ли станут давать интервью по
этому поводу, однако всякое их нежелание, отказ разговаривать с журналистами
вызовет лишь убежденность последних, что "серые кардиналы" каким-то образом
связаны с неординарным убийством. И пусть себе роют, копают - такая у них
работа - и, дай Бог, вытащут информацию, что этот труп со стрелой - не
первый. Сейчас конец года, идет подписка на следующий, и те издания, что не
имеют бюджетной подпитки, будут рыть изо всех сил, чтобы выжить. В свою
очередь, навстречу им станут копать сотрудники правоохранительных органов и
тоже, чтобы выжить. Рынок есть рынок: продается все, что имеет спрос, в том
числе и оперативная информация секретного характера. Оставалось лишь
наводить газетчиков на нужных людей, подталкивать их на верный путь.
Естественно, все это следовало делать после соответствующей реакции
репортеров.
день во многих изданиях появились публикации о трупе, найденном в мусорном
контейнере, а вечером по телевидению проскочил короткий сюжет, снятый на
месте происшествия с невразумительным комментарием об очередной тривиальной
мафиозной разборке. И нигде ни слова о стреле! Все либо обходили способ
убийства, либо называли причиной смерти ножевое ранение. Что касается
личности потерпевшего, то тут царил полный разнобой. В одной газете,
ссылаясь на достоверные источники, убитого называли Виталием Моисеевичем
Ройтманом, отставным полковником тыловой службы, много лет прослужившим в
Западной группе войск, с чем и связывалась его смерть, дескать, много знал о
беспорядках и хищениях военного имущества, потому и убрали. В другой, опять
же из "достоверных источников", утверждали, что имя его - Аркадий Борисович
Лоух, человек, имеющий двойное гражданство, бизнесмен, причастный к торговле
недвижимостью за рубежом, а в России, на своей родине, он занимался скупкой
акций "Газпрома", некоторых нефтяных компаний, а также произведений
искусства, разрешенных к вывозу за рубеж. В остальных газетах лишь
перепевали подробности этих двух версий, изредка и довольно сдержанно
дополняя, что Ройтман-Лоух когда-то работал в Фонде Мира, в Министерстве
иностранных дел, почему неоднократно включался в правительственные
делегации, для ведения переговоров с компанией "Де Бирс" о продаже алмазов.
следующий. И никто не трактовал убийство как загадочное, словно заведомо
зная и называя единственную причину - мафиозные разборки. Под эту статью в
России можно было упрятать что угодно и тем самым сразу же погасить интерес
в обществе, давно привыкшем к стрельбе, трупам, взрывам, к войне за передел
государственной собственности. Столь оперативно и четко управ-лять свободной
прессой сам "папа" был просто не в состоянии, ибо занимался иными
"государственными" делами; подобные действия под силу были только
Колченогому, бывшему идеологу партии, сохранившему не совсем понятное
влияние на средства массовой информации. В их единомыслии прослеживалась
Лондон Джек
Василенко Иван
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Беляев Александр