Чтение 5–й страницы книги ~Дорога скорби~

естественным, чем тот Гордон, которого я помнил. Но пока я не узнаю навер-
няка, каким еще образом может проявить себя эта сторона его натуры, я пос-
тараюсь держаться подальше от труб и всех остальных сельскохозяйственных
приспособлений, которые имеются у него под рукой.

Я сказал Чарльзу, что позвонил в "Теле-Драйв" и они за мной приедут.
Он вскинул брови, и я объяснил ему, что вставлю цену в счет расходов. Каких
таких расходов? А текущих, сказал я.

-- Миссис Фернс платит тебе? -- нейтральным тоном спросил Чарльз.

-- Уже нет.

-- А кто тогда? -- Ему нравилось, когда я получал прибыль. Я и полу-
чал, но он редко верил этому.

-- Я не голодаю, -- сказал я, глотая кофе. --А вы не пробовали добав-
лять три или четыре яйца в грибной суп? Получается грибной омлет, быстро и
не так чтобы плохо.

-- Отвратительно, -- сказал Чарльз.

-- Все выглядит иначе, когда живешь один.

-- Тебе нужно снова жениться. Как насчет той девушки, которая снимала
квартиру вместе с Дженни в Оксфорде?

-- Лиза Макиннес?

-- Да. Я думал, что вы состояли в любовной связи.

Любовных связей больше не заводят. Слова Чарльза опоздали на полвека.
Но хотя называлось это по-другому, само явление было вечным.

-- Летний пикник, -- сказал я. -- Зимний мороз убил его.

-- Почему?

-- Она испытывала ко мне скорее любопытство, чем любовь.

Он это хорошо понимал. Дженни рассказывала своей подруге обо мне так
много и подробно и по большей части не в мою пользу, что -- как я понял уже
потом -- подруге захотелось проверить информацию лично. Это была легкая
пробежка от встречи до расставания. Приятно, но неглубоко.

Когда машина приехала, я поблагодарил Чарльза за то, что он приютил
меня.

-- В любое время дня и ночи, -- кивнул он. Мы расстались, как обычно,
без рукопожатия. Все сказали взгляды.

Предоставив водителю выбирать путь по городку Кингстаун в Суррее от
одной стоянки до другой, я купил шесть разноцветных париков в магазине по-
дарков, а в зоомагазине -- золотую рыбку в пластиковой банке. Вооружившись
таким образом, я наконец прибыл к клинике для детей, больных раком, в кото-
рой находилась Рэчел Фернс.

Линда встретила меня с блестящими от слез глазами, но ее дочь была
все еще жива. На самом деле во время одного из этих непредсказуемых колеба-
ний, которые делают лейкоз похожим на непрерывный переход от надежды к от-
чаянию, Рэчел стало немного лучше. Она не спала -- полусидела в постели и
обрадовалась моему приезду.

-- Вы привезли золотую рыбку? -- требовательно спросила она вместо
приветствия.

Я показал на банку, покачивавшуюся в моей искусственной руке. Линда
взяла ее, сняла водонепроницаемую крышку и показала дочери сверкающую чер-
но-золотую рыбку, которая кружила внутри. Рэчел смягчилась:

-- Я назову ее Сид.

Некогда она была живым очаровательным ребенком со светлыми волосами,
если судить по фотографиям. Теперь остались только огромные глаза и лысая
головка. Апатия и анемия сделали ее пугающе хрупкой.

Когда ее мать впервые обратилась ко мне, чтобы я занялся расследова-
нием нападения на пони Рэчел, болезнь девочки была в стадии ремиссии, дра-
кон на время заснул. Рэчел стала для меня кем-то особенным, и я подарил ей
аквариум с лампочками, аэрацией, водорослями, готическим замком, песком и
сверкающими тропическими обитателями. Линда расплакалась. Рэчел часами наб-
людала за жизнью своих новых друзей -- одни прятались по углам, другие рас-
поряжались всем. Половина рыбок носила имя Сид.

Аквариум стоял у Фернсов дома, в гостиной, и было неясно, увидит ли
Рэчел нового Сида в компании ему подобных.

Именно там, в удобной среднего размера комнате с дорогими современны-
ми диванами, стеклянными столиками и цветными лампами от Тиффани, я впервые
встретился со своими клиентами, Линдой и Рэчел Фернс.

В комнате не было книг, только несколько журналов, посвященных моде и
лошадям. Светлые занавески в малиново-кремовую полоску, ковер с геометри-
ческим узором в серых и желтовато-коричневых тонах, светло-розовые обои.
Все это создавало впечатление некоторой несогласованности, что, вероятно,
отражало характер хозяев. Состояние Фернсов не относится к числу "старых",
решил я, но денег у них хватает.

Линда Фернс позвонила мне и упросила приехать. На пять или шесть пони
в округе были совершены варварские нападения, и один из этих пони принадле-
жал ее дочери. Полиция не нашла вандалов, прошел уже месяц, а ее дочь все
еще очень подавлена, и -- "пожалуйста, ну пожалуйста" -- не смогу ли я при-
ехать и посмотреть, нельзя ли помочь.

-- Мне сказали, что вы -- моя единственная надежда. Я заплачу вам,
конечно, заплачу. Я заплачу вам сколько угодно, если вы поможете Рэчел. Ей
снятся кошмары. Пожалуйста!

Я назвал свой гонорар.

-- Все, что угодно, -- обрадовалась она.

Пока я не приехал в деревню неподалеку от Кентербери, она не сказала
мне, что Рэчел смертельно больна.

Когда я встретился с большеглазой лысой девочкой, она серьезно пожала
мне руку.

-- Вы правда Сид Холли? -- спросила она. Я кивнул.

-- Мама сказала, что вы приедете. А папа сказал, что вы не работаете
для детей.

-- Иногда работаю.

-- У меня отрастают волосы, -- сказал она, и я увидел редкие свет-
ленькие завитки на бледном черепе.

-- Я рад.

Она кивнула.

-- Я частенько ношу парики, но они чешутся. Ничего, что я без парика?

-- Ладно уж.

-- У меня лейкоз, -- спокойно сказала она.

-- Вижу.

Рэчел изучала мое лицо -- девочка выглядела старше своих лет, как и
все больные дети.

-- Вы найдете того, кто убил Силвербоя, правда?

-- Я попытаюсь, -- сказал я. -- Как его убили?

-- Нет, нет, -- вмешалась Линда. -- Не спрашивайте ее. Я расскажу
вам. Она так волнуется. Просто скажите, что найдете этих свиней. Рэчел,
возьми Пеготти в садик и покажи ему цветы.

Пеготти, как выяснилось, был довольным толстощеким младенцем, упако-
ванным в коляску. Рэчел без возражений вывезла его в садик, и мы увидели в
окно, как она знакомит его с азалией. Линда Фернс посмотрела на них и зап-
лакала.

-- Ей нужна пересадка костного мозга, -- сказала она, пытаясь спра-
виться с рыданиями. -- Можно подумать, что это просто, но ей не смогли най-
ти ничего подходящего, даже в международном регистре "Энтони Нолан траст".

-- Простите, -- не к месту сказал я.

-- С ее отцом мы в разводе, -- сказала Линда без тени горечи. -- Раз-
велись пять лет назад, и он снова женился. Такое бывает.

-- Да.

Я приехал в дом Фернсов в начале июня, стоял солнечный день, напоен-
ный сладким запахом роз, -- совсем не время для ужасов.

-- Шайка вандалов, -- сказала Линда с яростью, от которой содрогну-
лась всем телом. -- Они покалечили множество пони в Кенте... и у нас в ок-
руге... бедные детишки входили в загоны и обнаруживали, что их любимые пони
изранены. Что это за сумасшедшие могли ослепить бедного беззащитного пони,
который никому не причинил никакого зла? Три пони были ослеплены, другим
воткнули ножи в задний проход. -- Она смахнула слезы. -- Рэчел была потря-
сена. Все дети в округе безутешно плакали. А полиция не может найти тех,
кто это сделал.

-- Силвербоя ослепили? -- спросил я. -- Нет... нет... хуже... Для Рэ-
чел это куда хуже. Она нашла его, понимаете... возле загона... -- Линда
всхлипнула. -- Рэчел хотела спать во временном стойле... на самом деле это
просто навес. Она хотела спать там, и чтобы Силвербой был привязан рядом, а
я ей не разрешила. Она больна уже почти три года. Это такая страшная бо-
лезнь, и я чувствую себя такой беспомощной... -- Она вытерла глаза салфет-
кой, вынув ее из полупустой коробки. -- Рэчел говорит, что это не моя вина,
но я знаю - она думает, что Силвербой остался бы жив, если бы я позволила
ей спать там.

-- Что с ним случилось? -- спросил я нейтральным тоном.

Линда жалко кивнула головой, не в силах говорить. Она была симпатич-
ной женщиной старше тридцати -- стройная фигура, ухоженные короткие светлые
волосы, образец здоровой и красивой женщины с журнальной обложки. Только
тоска во взгляде и сотрясающая ее время от времени дрожь свидетельствовали
о постоянном напряжении.

-- Рэчел пошла туда, -- наконец сказала Линда. -- Хотя было очень хо-
лодно и начинался дождь... февраль... Она всегда ходила проверить, чтобы
его поилка была полной, чистой и вода не замерзала... Я одела ее потеплее,
закутала шарфом и надела теплую шерстяную шапку... Рэчел прибежала обратно
с криком... она кричала...

Я ждал, когда Линда справится с невыносимыми воспоминаниями.

-- Рэчел нашла его ногу, -- решительно выпалила Линда.

Наступила тишина -- как отголосок оглушающего неверия того страшного
утра.

-- Это было во всех газетах.

Я кивнул. Я читал -- несколько месяцев назад -- об ослепленных пони в