времен Михайлова дня, и наконец натолкнулись на полупустую пачку сигарет
"Голуаз" без фильтра и коробку спичек.
коробкой спичек и затем начали пробираться ощупью через лес простыней,
скрутившихся в узел у изголовья подобно фокуснику, манипулирующему
платком, из которого должна вылететь стайка голубей.
Некоторое время казалось, что курит сама кровать, вздымаясь и опускаясь
при каждой затяжке. Она долго и громко кашляла, всю ее сотрясало, и лишь
через какое-то время дыхание стало приобретать более ровный ритм. Таким
путем Дирк "Джентли приводил себя в чувство.
от чего-то, что лежало тяжким грузом на его плечах. С неимоверными
усилиями Дирк поднял себя с постели и через несколько минут прошлепал
вниз.
угрожающее в резком тоне забрать у него карточку "Америкэн экспресс",
просьбу зайти за карточкой "Америкэн экспресс", и несколько счетов еще
более истеричного и невероятного характера. Он никак не мог понять, почему
их продолжали ему присылать. Деньги на почтовые затраты казались ему
чем-то стоящим, выброшенным попусту на нечто нестоящее. Покачав головой,
он выразил этим удивление по поводу идиотизма и недоброжелательности,
существующих на свете, пошел на кухню и осторожно приблизился к
холодильнику.
света она нисколько не ожила, а просто из темной стала желтой. Дирк уселся
на корточки перед холодильником и внимательно осмотрел краешек дверцы. Он
нашел то, что искал. На самом деле он нашел даже больше того, что искал.
человеческий волос. Он был прилеплен туда слюной. Дирк вполне ожидал
увидеть его. Он сам прилепил его туда три дня назад. То, чего он никак не
ожидал, был второй волос.
повыше, - но не им. Он принялся рассматривать его более тщательно, вблизи
и даже зашел настолько далеко, что открыл ставни на окнах, чтоб получше
осветить место действия. Дневной свет расчищал себе путь, как команда
полицейских, и то и дело словно спрашивал: "Что здесь происходит?" - по
мере того, как продвигался вглубь комнаты, которая, так же как и спальня,
поставила бы любое существо с эстетическим складом в затруднительное
положение. Как большинство других комнат в доме Дирка, она была большой, с
неясными, как в тумане, очертаниями и абсолютным бардаком. Она просто
издевательски ухмылялась любым попыткам прибрать ее, глумилась над ними и
отмахивалась от них, как от одной из мертвых мух, кучкой лежавших на
подоконнике, на стопке коробок из-под пиццы.
корня, он был выкрашен в ярко-оранжевый цвет. Дирк поджал губы и стал
напряженно думать. Ему не особенно потребовалось напрягать свой ум, для
того чтобы понять, кому принадлежал волос, - лишь у одного человека,
регулярно заходившего на кухню, голова выглядела так, словно она
использовалась для извлечения окислов металлов из отходов производства, -
но он должен был проанализировать смысл сделанного им открытия: что мог
означать ее волос, приклеенный к дверце холодильника?
в новую, более угрожающую фазу. Дирк подсчитал, что последний раз дверь
холодильника открывалась ровно три месяца назад, и с тех пор каждый из них
был полон мрачной решимости не открывать его первым. Холодильник больше не
стоял, как обычно, на кухне, а скрывался в засаде.
он попробовал прибегнуть к простой уловке, чтобы хитростью вынудить Ленулю
- так звали старую ведьму, и по иронии ее имя рифмовалось со словом
"чистюля" (правда, в этот раз Дирку это не доставило такого удовольствия,
как раньше) - открыть холодильник. Эту уловку Елена очень искусно обошла,
а в итоге она самым ужасным образом-ударила рикошетом по самому Дирку.
купил там кое-какие продукты. Ничего особенного: молоко, яйца, бекон, одну
или две пачки шоколадного крема и полфунта масла. Совершенно невинно
оставил их на холодильнике, словно хотел сказать: не засунете ли вы все
это в холодильник, когда выдастся свободная минутка.
было. Сердце его подпрыгнуло от радостного волнения. Продукты исчезли! Их
не просто переложили в какое-то другое место, скажем, куда-то на полку,
нет, их вообще нигде не было видно. Должно быть, Елена решила наконец
сдаться и убрала их в холодильник. И, конечно же, она вымыла его после
того, как он наконец был открыт.
теплотой и благодарностью к Елене, он уже собрался открыть холодильник с
чувством облегчения и ликования, как вдруг его восьмое чувство (последний
раз он насчитал их у себя одиннадцать) подсказало ему, что надо быть
очень-очень осторожным и хорошенько подумать сначала, куда Елена могла
деть то, что она вытащила из холодильника.
мусорному ведру, которое стояло под раковиной. Задержав дыхание, он снял
крышку и посмотрел внутрь. Там он увидел, как, примостившись в ведерочной
прокладке, лежали яйца, бекон, шоколадный крем и полфунта масла. Две
бутылки из-под молока были вымыты и стояли рядом около раковины, в которую
перед этим было вылито их содержимое.
Медленно окинул взглядом замызганный, приземистый белый монолит и именно в
этот момент осознал без тени сомнения, что холодильник теперь уже
по-серьезному затаился.
смотрел в раковину, но знал, что, должно быть, бессознательно заметил там
две чистые бутылки из-под молока, и тогда в той части его мозга, которая
была действующей, появилась тревога.
подозрительным. Скорее всего Елена ошиблась, по нечаянности или
небрежности, без всякого злого умысла. Может быть, в тот момент она
предавалась грустным мыслям о приступах бронхита у своего сына, его
капризах или склонности к гомосексуализму или о чем угодно еще, что
регулярно мешало ей вообще либо появиться, либо оставить хоть какой-то
видимый след своего появления. Она была итальянка и, наверное, по
рассеянности приняла его еду за мусор.
что она делает. Ни под каким видом она не хотела открывать холодильник
первой, до тех пор пока он сам его не откроет, а он ни за что не хотел
открывать его, пока этого не сделает она.
стороны было бы просто вырвать его оттуда, таким образом заставив его
думать, что она открывала холодильник. Может быть, ему следовало сейчас
вытащить ее волос в надежде попытаться разыграть то же самое с ней, но уже
сейчас, сидя там, он знал, что почему-то это не сработает и что они попали
в ловушку, вступив в игру неоткрывания холодильника, которая могла довести
их до сумасшествия или погубить.
холодильник.
даже уплатить Елене за последние три недели. Единственной причиной, почему
он не просил ее уйти, было то, что при увольнении неизбежно пришлось бы
рассчитать, а этого он не в состоянии был сделать. Его секретарша в конце
концов ушла от него сама, найдя себе какое-то достойное занятие в
туристическом бизнесе. Дирк попытался заклеймить ее презрением за то, что
она предпочитала монотонность получения зарплаты - "регулярного получения
зарплаты", - спокойно поправила она его - удовлетворению от работы.
сделает это, ей придется выслушать его ответ, который выведет ее из себя,
и она не сможет удержаться от возражений. Впервые ей пришло в голову, что
единственный способ сбежать - это просто не давать втянуть себя в опоры.
Если она просто ничего не ответит на этот раз, то сможет уйти. Так она и
сделала. И сразу же ощутила свободу. Она ушла. Спустя неделю, находясь
примерно в таком же расположении духа, она вышла замуж за одного стюарда,
обслуживающего кабину в самолете, по фамилии Смит.
потом поднимать, когда она не вернулась.
требовалось ничего расследовать. Чтобы свести концы с концами, он вынужден
был недавно устроиться в одно место гадать по руке - раз в неделю, вечером
- и чувствовал себя при этом отвратительно. Он мог бы еще вынести это - с
жутким, омерзительным унижением можно так или иначе смириться, и потом он
не слишком привлекал внимание в своей маленькой палатке на задворках бара,
- в общем, он мог бы вынести это, если бы у него не получалось все так
пугающе, нестерпимо успешно. Это заставляло его покрываться потом от
отвращения к себе. Он всячески пытался обмануть, смошенничать, быть
нарочито и откровенно циничным, но все напрасно - все его предсказания,
даже самые нелепые, неизменно сбывались.
Оксфордшира. Пребывая в шаловливом настроении, он посоветовал ей получше
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Скальци Джон
Корнев Павел
Роллинс Джеймс