- не думаете ли вы, что и о мертвом младенце, найденном в витрине булочной,
надо сообщать Императору?
и об Императоре, Клим Кириллович стал зачитывать ей сенсационное сообщение о
патентованной машине для производства льда в малом количестве, которая могла
работать и в домашних условиях, и в лечебницах.
туманную небесную пелену солнечными лучами, быстро угасал. Визит в
ширхановскую булочную никаких новостей не принес. Доктора встретили гам как
старого и доброго знакомого. Марфа Порфирьевна чувствовала себя слабой и
обессиленной, но состояние ее здоровья не внушало тревоги. Егор Тимофеевич
выглядел уже не так мрачно; круглое Митькино лицо излучало благодушие;
служанка по-прежнему находилась в прострации, из которой ее выводил только
жалобный голос хозяйки. Зеркала в доме завесили полотенцами. Чучела в
открытой витрине стояли на своих местах, а корзину развернули так, что
проходящим мимо зевакам оставалось только догадываться о предполагаемом
младенце, который мог находиться в ней.
тетушки к событиям минувшей ночи, - а она встретила вернувшегося от
Востряковых племянника выразительным вопрошающим взглядом, - доктор не мог,
никаких новых подробностей не появилось.
полностью развеять впечатления минувшей ночи. Профессор Петербургского
университета Николай Николаевич Муромцев читал лекции по химии и в
клиническом институте великой княгини Елены Павловны - именно там и
познакомился когда-то будущий доктор с маститым ученым. Отношения учителя и
ученика постепенно перетекли в самые дружеские. Исследования профессора
внушали молодому медику надежду, что всемогущая химия вскоре даст новые
средства для лечения больных. А работа профессора над препаратом, который
позволит обезопасить больных от инфекционных заболеваний, постепенно
становилась их общим делом, профессор ценил мнение своего многообещающего
ученика.
его ждала не менее приятная встреча с барышнями Муромцевыми. Старшая дочь
Николая Николаевича Муромцева, Брунгильда, кажется, уже рассматривалась
профессорской семьей как потенциальная невеста доктора. Высокая, тоненькая,
она не соответствовала образу злой немецкой волшебницы и удивительной
грацией скорее напоминала призрачную фею. Муромцевы происходили из
старинного дворянского рода - ныне обедневшего, но все-таки весьма,
почтенного. При взгляде на Брунгильду казалась естественной мысль, что,
возможно, она мечтает выйти замуж за какого-нибудь рафинированного
аристократа. Но где было его взять дочери профессора, не вхожего в
петербургские дворцы и живущего очень скромно?
Он облачился в белоснежную рубашку, галстук, черную визитку, почистил
специальной щеточкой брюки. Стоя у зеркала, он еще раз внимательно осмотрел
себя - и остался доволен. Завершить туалет следовало при помощи флакона с
пульверизатором, чтобы смягчить строгость наряда мягким ароматом туалетной
воды.
мороза теплым пальто, меховой шапкой и плотным шарфом. В одной руке он
держал большой черный зонт, с которым никогда не расставался, в другой -
нарядную бонбоньерку с конфетами и объемистую ширхановскую коробку с
пирожными, перевязанную шелковым бантом. После колебаний, удобно ли нести к
Муромцевьщ кондитерский гонорар от управляющего, Клим Кириллович присоединил
ширхановский дар к заранее заготовленным конфетам. Муромцевские барышни
непременно обрадуются, думал он, идя по Большой Вельможной улице и
поглядывая по сторонам - не покажется ли извозчик?
любил из-за разномастного люда, снующего по тротуарам и проезжей части, но
тут увидел на противоположной стороне улицы остановившийся экипаж. Из него
быстрым шагом вышли двое мужчин, сразу же устремившиеся к открытым воротам
высокой витой чугунной ограды. Доктор перешел улицу и стал недвусмысленно
махать зонтом, привлекая внимание извозчика. Извозчик его увидел и медленно
тронулся навстречу. Убыстряя шаг, доктор все-таки успел посмотреть сквозь
ограду. Особняк в глубине огороженного пространства, всегда казавшийся
безжизненным, выглядел непривычно. Может быть потому, что в последние годы
доктор никогда не видел отворенными ворота и открытой парадную дверь. Именно
к ней направились двое прибывших на извозчике.
земли, обнесенный чугунной оградой, как и особняк с садом, принадлежали
князю Ордынскому. Но Клим Кириллович ни разу не встречал князя, не имели
счастья лицезреть его и пациенты доктора, хотя судачили о высокородном
анахорете охотно. Если суммировать все, что удалось узнать за два года
проживания рядом с особняком доктору Коровкину, получалось, что князь достиг
уже весьма почтенного возраста. Говорили, что он родился во времена Николая
I, но ведь то царствование продолжалось долго. Он мог родиться и в 25-м году
и в 55-м. Значит, князю могло быть от сорока пяти до семидесяти пяти лет.
Правда, генеральша Зонберг утверждала, что князь Борис Степанович Ордынский
совсем стар, он участвовал в Крымской и Турецкой войнах, где проявил
удивительное мужество. Другие источники сообщали, что князь ведет
отшельнический образ жизни, будучи не вполне вменяем, и Государь относится к
нему холодно. Женщины возмущались, что бывший князь так и не женился: кому
только достанется его огромное богатство?
доктора Коровкина, особенно же ему запомнилась обида госпожи Татищевой,
живущей с дочерью в своем доме на Караванной. Татищевы принадлежали к
родовитой фамилии, от покойного мужа Анне Павловне перешли немалые
богатства, беспримерные коллекции произведений искусства. "Вот была бы
прекрасная пара, князь и моя Ольга, - говорила госпожа Татищева, - появилась
бы достойная семья и поубавила бы спеси у выскочек-промышленников". Госпожа
Татищева гордилась своей родовитостью и часто рассуждала о слиянии капиталов
аристократических фамилий. Предрекала, что еще год-два и неотесанные болваны
капиталисты будут как товар на рынке скупать породистых княжон.
мнения по данному поводу. Он допускал, что есть княжны, которые не
согласятся на мезальянс, а есть и те, которые не отказались бы поправить
свое расположение таким способом. В конце концов, история знала прецеденты -
во Франции, например, после революции. Ничего катастрофического...
явлениям.
например, утверждала, что ей недавно стало достоверно известно, что князь
женат и что жена его - не то гречанка, не то персиянка, молодая и красивая,
живет замкнуто - в левом крыле особняка, гуляет только во внутреннем саду и
безумно любит своего старого мужа.
Коровкин, сидя в экипаже и разглаживая ленточки банта на ширхановской
коробке с пирожными. Вот o таком женихе, вероятно, мечтала бы Брунгильда,
будь жених помоложе. Но девичьи мечты - туман. Когда они рассеиваются,
является печаль - и можно полюбить человека за его истинные достоинства.
создавало Л ощущение праздника. По мере приближения к квартире профессора
Клим Кириллович все меньше думал об Ордынском, а все больше о точеном
профиле Брунгильды, о нежном сиянии голубых глаз, о ее ресницах-опахалах -
никакого, более оригинального, сравнения не приходило ему в голову, когда он
представлял ее необыкновенно густые, длинные, темные ресницы.
ненаигранной радостью. Конфеты и коробка с пирожными перешли в руки
благодушнейшей Елизаветы Викентьевны. После первых приветствий и
обязательных отчетов Клима Кирилловича о здоровье Полины Тихоновны, речь
зашла о том, как барышни провели первый день после Рождества. На их лицах
играл яркий румянец, и глаза блестели ярче, чем всегда.
пока его гость усаживался на стул, поближе к Брунгильде.
всенощную, и сегодня ходили в храм.
устремились на каток. Вон, до сих пор, какие раскрасневшиеся. Разве так надо
радоваться Рождеству? Хотя, конечно, я и не могу назвать себя в полном
смысле верующим человеком, но радость-то на Рождество должна быть тихая,
умиленная.
друг друга, - мягко заметила Брунгильда.
на святочной неделе, - отозвалась Елизавета Викентьевна.
И что за вера такая - в приличия? - грубовато парировал профессор.
натуры, так сказать, слабым отблеском его научного темперамента и заставляла
мгновенно реагировать на замечания оппонентов. Об этом превосходно, знал
доктор Коровкин, да и дочери нисколько не обиделись, а рассмеялись и
переключили свое внимание на гостя. Они стали расспрашивать, как он провел
те две недели, что не был у них.
внимания барышень. Да и впечатления минувшей ночи вытеснили все произошедшее
накануне.
младшая, - визит к нам.
Громыко Ольга
Акунин Борис
Пехов Алексей
Березин Федор
Эриксон Стивен
Кервуд Оливер Дж.