седой ежик и страшная худоба, словно парня грызла изнутри безжалостная
плотоядная тварь.
лежавший рядом с Сашей. Его жирное тело словно излучало тревогу,
передававшуюся всем, кто находился поблизости. Объяснить это было
невозможно. О своих былых подвигах Грузин не распространялся, в отличие от
остальных, чесавших языками от безделья. Даже у Кронова порой мурашки
ползли по спине при взгляде на загадочного соседа. Трое остальных
обитателей палаты - Игорь Лапко, Толик и "шофер" Мокеев - оказались в
"судебке" прямо из сельской глубинки.
выматывали нервы. Нелепая и жуткая гибель Нины выбила его из колеи, остро
вспоминался и Мишка-ежик... Даже самые светлые образы, всплывавшие в
сознании - лицо Оли, шелковистая головка сына, - только на минуту
позволяли заслониться от гнусной реальности.
обращали внимания на соседей. На Кронова смотрели, словно на пустое место.
Однако кое-какие признаки говорили о том, что просочились-таки слухи о его
должности и спортивных заслугах, попутно обрастая всякой чушью. В
сочетании с обвинением в двойном убийстве, это придавало Кронову некий
зловещий ореол.
командовать расстрелом, но вечно недоедающим больным было не до тонкостей.
Они гуськом потянулись к выходу.
чтобы медлительностью не вызывать желания подогнать. За столом компания
уже доскребала тарелки. Грузин потащил к себе лишнюю, Сашину, но, завидев
хозяина, с сожалением отставил.
становится.
Вопросительно покосился на чай, затем на Кронова. Эдик откинул голову и
сказал:
угол поставишь.
следствие лепит мне убийство бывшей жены, от Оли ни слуху, ни духу. А ведь
не тот она человек. Почему тогда молчит?
сил повалился на нары.
глазах Эдика.
люминесцентные лампы, словно переговаривались: "Еще одного повели.
Бедняга! Конца нет!.." Ох, как вырваться отсюда? Найти Олю, да просто -
вдохнуть воздуха свободы! Тем временем коридор уперся в узкую дверь.
Санитар осторожно постучал. Дверь отворилась и Саша увидел просторный,
даже чересчур, кабинет со сводчатым потолком. Готические зарешеченные окна
как бы подчеркивали масштабы помещения. В углу стоял ветхий шкаф, между
ним и решеткой окна за письменным столом восседала сильно располневшая
женщина в очках. Белый накрахмаленный халат туго охватывал нечто
бесформенное, прежде именовавшееся, видимо, талией, крупную голову
покрывали тугие парикмахерские завитки. Женщина была целиком погружена в
работу. Пухлые тома историй болезни стопой громоздились перед нею, и ее
глаза, спрятанные за сильными линзами, с жадностью пожирали чернильные
строки, словно за ними стояли герои увлекательнейшего детектива. С той
только разницей, что судьбу этик героев можно было изменить собственной
рукой.
суетливый старикашка. Был он крайне тощ, и комичным образом напоминал
суслика с орлиным клювом. Не обращая внимания на вошедших, суслик рылся в
недрах письменного стола. Наконец резко, рывком обернулся. Тусклые серые
глазки впились в Кронова. Посостязавшись с ним мгновенье, Саша опустил
голову, словно провинившийся мальчишка. Удовлетворенный старик трескуче
прервал затянувшееся молчание.
останется, мы сегодня побеседуем. Ну-с, прошу вас садиться, Александр...
э... Юрьевич?
осведомленность старика не была удивительной. Его судьба и жизнь теперь
зависели от подшитых в папку бумажек и от того, кто и как ими
распорядится.
знакомиться. Николай Арнольдович, ваш лечащий врач... - речь была тихой и
размеренной, глаза - пристальными и пытливыми. - Как вам на новом месте?
Соседи по палате не беспокоят? Полагаю, вы нашли с ними общий язык? Если у
вас есть проблемы, расскажите мне о них. Мой долг помочь вам.
выпитым залпом стаканом воды к Кронову возвратилась частица былой
уверенности. А с ней и надежда.
ошибка.
перебил. Встал, задумчиво прошелся по кабинету. Вернулся к столу, ручка
засновала по бумаге.
жизнь, врач, чтобы не мешать пациенту, о чем-то негромко перешептывался с
женщиной.
листок.
точки карандашом, словно нанизывая их. Поднял сочувствующие глаза.
не даст. Разберемся, даю слово. Только обещайте мне, что будете вести себя
благоразумно.
пострадал невиновный?"
того самого страшного мига, который разделил жизнь на "до" и "после"
начала кошмара. В палате его встретил ободряющий взгляд Эдика. Ему не
терпелось услышать, как идут дела.
психбольницы.
разберутся.
усмешке.
общаться?.. Ага, точно - с Арнольдовичем. "Лично займусь вашей проблемой!"
Похоже? В общем, можешь уши не развешивать. Я-то думал, тебя к следователю
вызвали или весточка с воли. Не вздумай доверять им, Саня! В особенности
этой старой крысе. Я его знаю уже пару месяцев, и какие сюрпризы он
преподносит - ты и представить себе не можешь.
сворачиваться крови. Сердце сжалось: "Опоздал!" Подкосились ноги, колени
коснулись ступеней. Не сел - упал на холодный бетон. Вдруг почувствовал:
чья-то рука легла на плечо, клещами сдавила ключицу. Вскрикнул: "Оленька!"
- и обернулся. За спиной стоял рассыпающийся скелет в пыльном балахоне.
кошмары мучают.
халате - розовые щечки, нежные лукавые глаза. Воздушное создание, Наташа,
палатная медсестра. Следом, любопытствуя, ввалились двое санитаров.
манипуляционную.
умиротворяющими интонациями. Можно стерпеть все - и укол этот, и
тошнотворный привкус таблеток.
от нервов. Спать будете спокойно. Вам повезло, что наблюдаетесь у
профессора, - объяснила Наташа, протягивая пластиковый стаканчик. Кронов
махом проглотил пестрые таблетки и капсулы.
медсестрой.
воздух беспорядочными жестами, Игорь загибал очередную байку. Разинув от
удовольствия рты, ему внимали сельчане. Эдик, лежа на койке, в который раз
листал старый "Человек и закон". Грузин о чем-то шушукался с санитаром у