город восстал. Его взяли штурмом и стерли с лица земли.
необыкновенно выносливые, позволяют варварам совершать стремительные переходы.
У каждого бойца лук со стрелами, кривая сабля, круглый щит. У некоторых есть
ружья, которые гораздо старше своих владельцев.
едва заметным оттенком брезгливости - так произносят его почти все римляне,
мгновенно вспоминая неприступное здание на Целийском холме, оплетенное
массивными арками, приземистое и тяжеловесное. Но странно было, что Квинт тоже
кривил губы.
сказать лишь, что один репортер заплатил за них жизнью. - Квинт неожиданно
замолчал. - Еще утром хотел просить за них пятьдесят тысяч, но теперь отдам
доклад даром. Через пару часов бумаги будут у тебя.
Я служу тебе и тоже должен быть честен.
замутненному взгляду, оно пьянит куда сильнее фалерна.
разнюхать побольше, ввязаться в крупную игру, запутать интригу, обдурить
противника. Теперь я знаю, что главное - получить одобрение такого человека,
как ты.
опубликовать в "Акте диурне"? - Квинт разрезал янтарную грушу и теперь по
кусочкам отправлял ее в рот.
прикрыл глаза.
всяком случае сегодня утром Августа была в добром здравии.
разведется. Уже все обговорено. Не пройдет месяца, как император женится вновь.
Через какие-нибудь девять месяцев ты можешь потерять титул Цезаря и перспективу
прибрать Империю к рукам.
нелепой перемены Цезарей и прихода к власти малолетнего правителя? Одна из
самых опасных ситуаций, особенно если родня будущей Августы честолюбива. Перед
властолюбием женщины не может устоять ни одна система. Квинт усмехнулся:
разбираешься в политике, чем кажется на первый взгляд. Но почему ты не
спрашиваешь, на ком Руфин женится? - Квинт сделал эффектную паузу, ожидая
реплики Элия, но тот промолчал. Пришлось продолжить. - Сначала рассматривалась
кандидатура Летиции Кар. Насколько я знаю, ты знаком с этой юной девицей?
власти своего сына Тиберия.
любая девушка скажет "да". Но тебя как будто волнует уже не политика, а нечто
другое?
Летицией. Оставалось надеяться, что Квинт хотя бы не знает того, что произошло
в Никее. Впрочем, скрыть что-либо от этого человека невозможно. Квинт замечал
все: как меняется цвет лица, дыхание становится чаще, а голос - чуть глуше.
Даже несколько капель вина, пролитые на тунику, скажут ему "да" или "нет"
вместо собеседника. Элия и самого удивило, как сильно забилось сердце, едва
Квинт упомянул имя Летти. С Летицией они не виделись с того дня, как машина
"скорой" увезла Элия с разрушенной виллы Марка Габиния в Рим. Они обменялись
письмами, но в их переписке не было ничего, кроме вежливых фраз и пожеланий
выздоровления.
вспомнить все обстоятельства и заново пережить свое краткое и безумное
увлечение.
Будто он нечаянно отыскал союзника.
своенравна. Она...
политик, Цезарь.
спокойствие ему изменило.
верно.
прожил столько лет и которая только что потеряла единственного сына, значит,
Руфином движет одно желание - получить нового наследника. И он не будет
рисковать. А в роду Летти женщины не слишком плодовиты. Фабия родила
одну-единственную дочь Сервилию. Та в свою очередь - тоже. К тому же девушка
недавно получила тяжелейшую травму. Никто не знает, как это может отразиться на
ее будущих детях.
не замечая, что творится под носом. Итак, продолжаю. Кандидатура Летиции была
сразу отвергнута, и выбор пал на Криспину Пизон.
скрыть.
покушении на Цезаря!
банкир несметно богат. Политик никогда не принимает прошлое в расчет. Он живет
настоящим.
на месте Элия он бы не стал в присутствии незнакомого человека порицать
Августа.
за грушей, и тут заметил, что она - последняя. А на столе после трапезы должно
непременно что-то остаться - ларам и слугам. И Квинт отдернул руку.
существу... Проклятия, мольбы вперемежку. Не помогало. А что, если разрезать
кожу и выдрать проклятую тварь? Так хотелось полоснуть ножом по горящему огнем
боку. Не посмел...
стекали на несвежие простыни. Есть не хотелось - только пить. И жевать лед. Вер
все время обливался липким холодным потом, он почти умирал, и в то же время
знал, что это не смерть. Это что-то другое, гораздо страшнее. Он закрыл глаза,
будто собирался уснуть. Несбыточная мечта! Он не в силах уснуть точно так же,
как и умереть.
в прохладном бассейне и... Но в общественных банях бальнеатор тут же
поинтересуется его распухшим багровым боком. Приходилось довольствоваться
маленькой ванной, где он сидел, скрючившись, и не мог даже вытянуть ноги. А в
воду с потолка хлопьями осыпалась побелка. Эта убогая ванна бесила больше
всего. Может, позвонить Элию и попросить о помощи? О нет, он не может! Вер и
сам не знал почему. Знал одно: о происходящем никому нельзя рассказывать. Это
испытание на одного. Потому что никто, кроме Вера, не выдержит. Даже Элий.
увидев ставшее за день незнакомым лицо. Отравленные болью глаза, серые
потрескавшиеся губы, сильные руки, бездвижно застывшие на простынях.
Почудилось, что душа покинула тело раненого и затаилась возле изголовья,
ожидая, сможет она вернуться в изувеченное тело, или придется уйти. Сейчас
частица прежнего Вера точно так же покинула страдающее тело. Затаилась рядом и
ждет... Вер повернул голову. На столике подле кровати стояла золотая чаша,
инкрустированная крупным жемчугом. Вер никогда прежде этой чаши не видел.
Напиток был по-медвяному сладок. И как мед - прозрачен, золотист и тягуч. Да и
напиток ли это?
эфемерность воздуха - все вместилось в один-единственный глоток. Вер поставил
чашу на столик. Обессиленная рука упала плетью. И бывший гладиатор провалился в
глубокий сон, наполненный фантастическими образами. Божественный сон.