невозможное, и останется верный, каким бы невероятным поначалу он не
казался. Впрочем, если по каким-то причинам вы желаете, чтобы эти слова
произнес другой, я согласен взять на себя неприятную обязанность. Это
вылазка наших заклятых друзей из ГРУ.
поматывая головой. Потом растерянно глянул на меня, не в силах осмыслить
сказанное. Я молча кивнул.
более жирный кусок пирога, и они из шкуры вылезут, только чтобы помешать
нам. Для них мы страшнее американцев, таковы жестокие реалии.
жили в мире... Неужели ГРУ тоже обратилось к духам и магии?
осознала неизбежность такого шага, так почему к подобным выводам не могли
прийти остальные? Другое дело, что мы располагаем налаженной работающей
структурой и форой в один год. Они, похоже, ринулись в бой, не завершив
как следует подготовку. Немного поторопились и сработали неаккуратно. Мы
обязаны это использовать.
нам присоединилась еще одна персона, иначе нового участника совещания я
назвать не могу. Отдельно взятую голову при всем желании не сочтешь
человеком. А вот то, что Главный Маршал больше не менял облика, поразило
меня куда сильнее, чем все его предыдущие трансформации. Единственное, что
он позволил себе - сменить сияющий золотым шитьем мундир на партикулярное
платье. Ошибаются не верящие в существование телепатии. Иначе как
объяснить появление маршала в самые неподходящие моменты?
завтрашнего дня. Полковник Ерофей оставлен мною на месте происшествия,
чтобы во взаимодействии с полковником Свенторжецким принять меры по
обеспечению безопасности базы.
Скорее наоборот, он был немного огорчен, потому что ответил не сразу.
Только когда пауза уж слишком затянулась, маршал грустно произнес:
заблуждаюсь относительно облика своих подчиненных, знаю, кого брал. Зато
П. отреагировал именно так, как я предполагал: он вскочил и выпалил:
и демократии!
предвидит. А я просчитал все его поступки на пять ходов вперед. Полковник
П. был для меня открытой книгой, уточню: книгой не сложнее букваря...
сомневался в преданности сотрудников министерства безопасности идеалам
свободы и демократии. Ведь мы всегда стояли на страже... Впрочем, речь
сейчас не об этом. По сведениям из достоверных источников, не подлежащих
оглашению, дерзкое нападение - только первый шаг в цепи диверсий,
направленной на подрыв внутренней стабильности государства.
словечка "вурдалак". Для честного волкодлака оно стало смертельным
оскорблением, все равно что источник информации назвать стукачом. При этом
ненависть Задунайского странным образом перелилась на поэзию. Он не раз
говаривал: "Будь моя воля, я бы всех поэтов..." Синеватые глаза вспыхивали
багровым огнем, а из кончиков пальцев выдвигались острые когти. Приводящий
его в бешенство термин "вурдалак" пустил в оборот Пушкин. Вот Задунайский
и возненавидел всех поэтов и всю поэзию чохом, считая их виновниками
оскорблений и унижений.
открыто назовем, м-м... национальную принадлежность нападавших, нас
определенно неправильно поймут. А вдобавок еще и засмеют. Если же поймут
правильно, то это будем иметь просто роковые последствия. Утеря
секретности, расшифровка Тринадцатого Управления... Все и перечислить
невозможно. Лично я не берусь оценить вред, причиненный подобной
неосторожностью.
предавать, наоборот, засекретить, насколько это возможно.
несъедобное.
видимой активности, - промолвил Задунайский, сделав упор на слове
"видимой". - Пусть думают, что мы проглотили наживку, а мы тем временем...
сформулировал я. - Одновременно мы должны резко увеличить нашу собственную
численность.
заниматься пассивным поиском домовых, леших и прочей нечисти. Во-первых,
это отнимает слишком много времени при мало обнадеживающих результатах.
Во-вторых, выяснилось, что они не питают склонности к проведению активных
наступательных операций, что крайне негативно сказывается на деятельности
Управления. Ни одна кампания не выигрывается только обороной, пусть даже
блестяще организованной. Мать победы - решительное наступление.
Однако, если дело требует, мы обязаны. Молчание затянулось, П. нетерпеливо
кашлянул. Я сглотнул вязкую слюну и продолжил:
вампиров и упырей не только в качестве консультантов, но и как активных
боевых единиц. - Задунайский радостно заулыбался, обнажив кривые клыки.
Его нетрудно понять - надоело быть белой вороной. - Причем я надеюсь, что
полковник, - кивок в сторону Задунайского, - в силу отличного знакомства с
проблемой, поможет не только в поиске новых сотрудников, но и в...
переквалификации старых.
Задунайский, - однако я всегда готов оказать посильное содействие.
что нас буквально сунули носом на верный путь. Привлекайте драконов, черт
возьми! Ведьм! Колдунов! Да весь спектр магических существ и духов!
Полковник П.! - тот вскочил. - Вам поручается обучение и боевая подготовка
новобранцев! Разумеется, при соответствующей идеологической закалке.
Неужели вы не сможете из захудалого германского дракона воспитать
патриотическое чудо-юдо?!
Тринадцатого Управления подразделения специальных операций "Дельта".
Подразделение подчиняется только начальнику Управления и мне лично.
"Дельту" засекретить...
идея родилась в моей голове, и ее следовало высказать немедленно, потому
что она могла пропасть так же внезапно, как появилась. Сверкающее озарение
длится один стремительный миг, и гения от простого человека отличает
умение осознать и поймать это летящее мгновение. - Идея! Мы должны
привлекать не духов вообще! В большинстве своем это совершенно никчемные
создания. Нет. Мы должны вызывать специалистов своего, то есть нашего
дела.
получила столь умного и инициативного офицера. Представьте свои
соображения по этому поводу в письменном виде. Вопрос слишком серьезный и
будет проработан на коллегии. Теперь я вижу, что дело зашиты демократии в
надежных руках! - П. раздулся, точно индейский петух, отнеся похвалу на
свой счет. - Однако не забывайте: никто не снимает с вас обязанности
противодействовать попыткам подрыва спокойствия и стабильности в стране.
возбуждения. Энергия так и хлестала из него. Сказать, что я был удивлен -
не сказать ничего. С момента нашего знакомства я еще не видел домового
таким. Ядовитая ревность шевельнулась в душе.
Место теперь свято.
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Ковальчук Вера
Браун Дэн
Глуховский Дмитрий