read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- В Оннде? Ничего, разумеется, - и лицо Пятого потемнело. - Но советую не думать об этом. Подлинную цель нашего путешествия знают немногие, и не стоит понапрасну разузнавать о ней. И в Алтионе, и в Венллене найдутся желающие "послушать" твои мысли.
Хиргол удивлённо приподнял брови, но тут же всё понял и кивнул головой в знак благодарности. Действительно, раз они пробираются куда бы то ни было инкогнито, проявлять любопытство неуместно.
Так они и прибыли в Алтион, где очень удачно продали большую партию шкур. А также болотного мха, ценного алхимического реагента, скудными запасами которого владел почти исключительно Лерей. Алхимики обязаны проявлять уважение к Империи хотя бы поэтому.
После того, как "Меттенлиан" (так звался корабль, и будь Хиргол проклят, если это название хоть что-нибудь говорило ему) отчалил, чтобы сделать следующую остановку в Венллене, ему предстояло быть сбитым с курса неожиданно налетевшим штормом.
Который и налетел, подтверждая высказывание о том, что ничего случайного в мире не происходит.
* * *
Зуд от надвигающейся опасности (ибо так проявлялось шестое чувство) не давал монаху покоя уже которую ночь. Зуд был, в данном случае, неощутимым. Он не впивался в те места, чесать которые при людях не принято (как это бывало в решающие моменты жизни). Нет, всё было и проще, и неприятнее.
Ему казалось, что нечто важное - возможно, жизненно важное - проходит мимо. Проявляясь способом, который не привлекал его, Унэна, внимания. Хорошо ещё, есть кому замещать его на занятиях: такие ключевые обязанности, как внешняя политика монастыря и братства вообще, а также денежные вопросы были, разумеется, под его личным контролем. Всё остальное могли и его собратья. Такие же, как и он - и родом, и видом (скрытым от глаз подавляющего большинства жителей Ралиона), и талантами.
Впрочем, нет, поправил себя Унэн. На нашего великого предка я похожу более всех остальных. Тут двух мнений быть не может.
Оттого, наверное, и чешется у него место повыше хвоста чаще, чем у остальных. Надо сказать, чешется всегда некстати.
Монах стремительно ходил по кабинету, пытаясь понять причины своего беспокойства. Книга, по-прежнему закрытая и неприступная, мирно лежала у него на столе. Он несколько раз прикоснулся к потёртой коже... ничего особенного. Кожа как кожа... только превращается в нечто, крепче стали, лишь попытаешься её открыть.
Открыть... Открыть...
Сунь Унэн сел, положив руки на переплёт - тем же движением, каким сделал это незнакомец с длинным лицом - и попытался представить себя на его месте.
Вот он (незнакомец) подходит к возвышению, на котором покоится книга. Вот прикасается к фолианту кончиками пальцев. Ощущает мягкую прохладу кожи, выделанной так, чтобы многие века не превратили её в пыль, в лохмотья, в ничто...
Слышит скрип открываемой двери и машинально поворачивает голову в ту сторону... Что за чувства тогда скользнули по его лицу? Шассима не было поблизости, и Унэн попытался вспомнить сам. Память долго не отворяла своих тёмных кладовых, а затем картинка выплыла на поверхность и была она чудовищна.
* * *
Впервые в жизни Норруан проснулся от кошмарного сна. Во сне его преследовало чудище, с двумя головами - косматой, принадлежавшей какой-то ужасной разновидности обезьяны и птичьей - с блестящими жёлтыми глазами, посмотрев в которые, было невозможно отвести взгляд.
Во сне он был беспомощен. Куда только девалось его могущество, способное по мысленному приказу осушить моря, превратить камень в воду, придать подобие жизни чему угодно и отобрать жизнь у кого бы то ни было! Во сне он был совсем иным. Затравленным и беспомощным, бегущим по лабиринту просторных комнат, где некуда было скрыться от двухголового демона.
Тот же, грохоча могучими лапами, неутомимо преследовал его, и из обеих пастей доносились звуки, вгонявшие Норруана в холодный пот. Было в них что-то жалобное; слова не имели смысла, но разум застывал от ужаса, стоило загадочным звукам просочиться в него. В довершение всего, воздух то сгущался в кисель, не позволяя оторваться от преследователя, то разрежался - и стоило немалых усилий не упасть в очередной провал, которыми изобиловал лабиринт.
Другие существа, не менее жуткие, бродили вокруг, но были гораздо медлительнее двухголового противника. Однако, запутавшись в очередной раз в вязких волокнах воздуха, Норруан с разбегу натолкнулся на целый отряд нежити и беззвучно закричал, ощутив, что цепкие липкие пальцы не позволяют сдвинуться с места - а топот за спиной становится всё громче...
Он сел в постели, слыша отзвуки своего собственного отчаянного вопля. Долго не мог унять трясущиеся руки. Весь Зивир повиновался каждому его жесту (кроме разве что Иглы), а совладать с собственными страхами...
Нет, тут необходима иная магия.
Владыка Моррон долго сидел перед растопленным камином и пытался унять непрекращающуюся дрожь. Сидел в одиночестве; созданные его собственной волей музыканты и танцовщицы вряд ли успокоили бы своего повелителя этой ночью.
Во всяком случае, так ему казалось.
...Утром прилетела Морни и отметила про себя, что повелитель замка выглядит бледнее обычного.
- Засиделся за книгой, - хмуро пояснил он, и ворона поняла, что впервые на её памяти Норруан солгал.
Зачем ему это? Да, конечно, Зивир считал его отцом лжи и коварства... но легенды в данном случае сами лгали. Норруан был единственной мощной силой в современном Зивире - и этой силе не было нужды лгать.
* * *
Шассим-Яг сидел в одном из почётных рядов внутреннего круга Храма Вестницы и слушал-воспринимал происходящий ритуал. Обряд соблюдался до последней детали с того самого момента, как множество пернатых существ осознали своё "я" и услышали первые слова-образы, с которыми обратилась к ним разлитая в искорках их сознания богиня.
Шассим наслаждался всей полнотой ощущений.
Среди людей ему было невероятно трудно. Вовсе не потому, что они были совершенно другими - практически во всём. Флоссы не испытывали к двуногим ни ненависти, ни презрения - скорее сочувствие к тем, кто прикован к земле, и без помощи магии либо техники не в состоянии взмыть в воздух и ощутить один из величайших даров крылатого божества.
Таффу, что делят воздушное пространство с флоссами, придерживаются сходной точки зрения. Кстати, и с ними флоссы прекрасно ладят. Когда люди, ольты и их родичи сжигали жилища и опустошали природные сокровищницы, оспаривая право владеть тем или иным клочком земли, флоссы и таффу - совместно, как ни странно, с подземными рептилиями - старались ослабить тот чудовищный ущерб, что наносили войны двуногих.
"...Кто смотрит на меня из глубины вселенной, кто открывает мне дороги в воздухе, кто мчится к цели быстрее мысли?.."
В Храм давно уже позволялось впускать не-флоссов. Не всем, понятное дело, такое послабление было по душе. Существуют меньшие Храмы, по-прежнему закрытые для всех иных рас. Культ должен возобновляться и поддерживаться: искажение его губительно. Трижды одаривала Вестница свой народ, всякий раз напоминая о себе в годы, казалось бы, значительного ослабления своей мощи. Впрочем, флоссы, привыкшие проживать свою короткую жизнь стремительно, в объятиях непостоянной воздушной стихии, вовсе не зависели всецело от своей богини.
Она лишь присматривала за ними, охраняя своих детей от губительной опасности, предвидеть которую они сами не смогли бы.
"...Кто останавливает силы, потревоженные незнанием? Кто видит все дороги и всех, кто идёт по ним?.."
Так или примерно так излагался этот гимн - тем, кто привык думать словами. Именно они, цепочки звуков, открывающие людям всё богатство мира, были для флоссов хуже любого физического насилия. Слушать и понимать человеческую речь - всё равно, что пытаться увидеть изображение на мозаике, частички которой нанизаны на длинную нить и как следует перемешаны. Флоссы говорили не словами; людям не дано было это понять, - как невозможно слепому объяснить, что такое зрение. Флоссы воспринимали свою речь, ангваи, как поток образов - сжатый, красочный и живой. С тех пор, как они научились запоминать его и передавать своим потомкам, они и получили право называться разумными.
По их собственному мнению.
Пожалуй, только в речах некоторых из людей изредка проскальзывали краски, удивительно похожие на текучее полотно ангваи. Такие люди и становились чаще всего переводчиками флоссов - поскольку помогали сократить отчасти тот разрыв, что создавали между расами различные способы воспринимать окружающую вселенную и передавать знания о ней.
"...Пусть течёт вода мимо меня, пусть ветер несётся над моей головой..."
Разве могут эти упрощённые образы дать точное представление о священных текстах? А раз не могут, опасно ли присутствие не-флоссов в пределах Храма? Лишённые возможности точно воспринять некогда высказанное ангваи, чей узор вмещает весь мир, они были бессильны обратить узор во зло.
Это было самым весомым аргументом - конечно же, не для всех - за то, чтобы открыть мудрость богини остальным расам. Впрочем, Вестница не требует полного и абсолютного подчинения. Руки им заменяют паранормальные свойства; животные строят им дома и защищают от когтей и клыков природы. Которая, так же легко может отнять жизнь, как и одарить ею...
Шассим вздрогнул. Он вспомнил Сунь Унэна и его странно звучавшие тексты, именуемые сутрами. Вероятно, потому он так стремился находится в обществе монаха, который, казалось, задался целью быть вечным нарушителем спокойствия.
Поскольку звуки его сутр выглядели особенно ярко для того "зрения-слуха", которым воспринималась ангваи. Узор его речей был чудовищно непривычен и вызывал острое возражения разума - но был так же ярок, как и то полотно, что выпевали сейчас пятеро сидящих у алтаря жрецов и жриц... Сутры взрывались огнём где-то внутри, пробуждая ум от спячки и поражая флосса кажущейся дисгармонией - мнимым хаосом, в котором на деле скрывалось величайшее совершенство.
Ускользавшее при попытке рассмотреть его. Что, впрочем, не удивляло целителя.
Однако последние дни Унэн казался необычайно рассеянным; речи его вызывали совершенно иные ощущения. Взамен ставшего привычным образа непроглядной черноты, смешивавшейся с миллионами серебристых искорок, Шассим видел сотни дуг и точек, испещрявших серые небеса.
Знаки, привнесённые извне. Откуда-то издалека: подобных знаков не знал никто. Шассим рискнул отвлечь Семерых Помнящих, живых хранителей накопленного Флоссами знания - но и они не узнали ни одного образа из тех, что Шассим запомнил.
...Ритуал закончился и на момент все (по крайней мере, все Флоссы), принимавшие в нём участие, ощутили - опять же, беден язык Людей, так мало слов - присутствие Вестницы, коснувшейся собравшихся своим незримым крылом.
Шассим рассеянно приветствовал многих своих знакомых и, легко поднявшись в воздух, направился к селению Яг-Авелло, где жило большинство его родственников. Двое его детей намеревались стать целителями, и он, Шассим, должен заняться их обучением.
Кроме того, Ольви-Яг-Ахалл, его спутница, мысль о которой придаёт смысл его жизни... одним словом, скоро у Шассима прибавление в семействе и пора будет приниматься за воспитание. Невероятно хлопотное дело, между прочим...
* * *
- Что это за знаки? - спросил неожиданно Науэр, указывая на вросшую в землю каменную плиту. По плите ползли рассыпанные чьим-то резцом дуги и точки, сплетавшиеся в причудливый узор. Буквы? Гость сел у плиты и погладил её поверхность. Мох в изобилии покрывал её; множество надписей (если, конечно, это были надписи) были безвозвратно стёрты временем.
- Никто не знает, - Аймвери задумчиво смотрел на плиту. - Некогда говорили, что это - послание древних, наших предков, пытавшихся передать таким образом свою мудрость. Да только никому не дано понять смысл этих надписей...
- Никакими силами? - Гость был поражён. Даже те, по выражению этого забавного человечка, крохи сохранившейся магии были поистине великолепны - и казалось невероятным, чтобы здешние чародеи или как они себя именуют, были не в состоянии расшифровать надписи.
Тем более, адресованные им, потомкам этих самых древних. Зачем затуманивать смысл подобных посланий в будущее? Науэр энергично покачал головой... что-то здесь не то. Решительно не то.
Аймвери последние три дня постоянно торопил его. Игла постепенно приближалась, и Гость всё чаще задумывался, зачем им нужно именно туда. Что, всевидящий Правитель Иглы не в состоянии общаться с ними на расстоянии? Совсем недавно Аймвери хвастался, что весь Зивир открыт ему... весь, кроме замка Моррон и тёмных областей, где законы природы уже не были неизменны и привычны и где правили страх и сумрак.
Иными словами, усмехнулся про себя Науэр, он видит лишь тот клочок, что остался от их Зивира. Не очень-то похоже на могущество. Отчего бы не помочь тогда пересечь разделяющее их пространство? Гость поморщился (он всё-таки умудрился стереть ноги) и проклял магию, которая совершенно не годится ни для чего обыденного.
V
- И часто ты ходишь во сне?.. - вопрос застал Унэна врасплох.
Монах вздрогнул и поднял голову.
- А?
Похоже, что он спал, положив голову на книгу, раз выглядел теперь таким помятым. Странно, подумал Унэн, протирая глаза, неужели я так и уснул здесь?
У стола стояла Айзала, как всегда бодрая, аккуратная и немного насмешливая.
- Который час? - Унэн поискал взглядом часы и не нашёл. Ну да, откуда им здесь взяться. Они стоят в спальне, - которая, если быть откровенным, обставлена чуть более изысканно, чем полагается.
- Три часа до рассвета, - жрица уселась рядом, продолжая глядеть монаху в глаза. - Заметила, как ты бродишь по дозорной площадке, и пришла посмотреть.
- На дозорной площадке? - не поверил своим ушам Унэн. - И... долго я...
- Примерно полчаса. Пришёл сюда, долго сидел перед книгой и, наконец, уснул. Что с тобой творится?
Монах никак не мог стряхнуть с себя сонливость. Вот это действительно было странно: никогда ещё он не был таким разбитым. Вроде бы, не болен. Занятия идут обычным чередом. О старости говорить рановато: сорок с небольшим лет - не так уж и много.
Айзала встала у него за спиной и положила ладони ему на голову. Унэн вновь вздрогнул.
- Обычный массаж, - заметила жрица. - Ничего более. Сунь, с тобой это прежде случалось?
- Вроде бы нет, - проворчал тот. Массаж начал сказываться почти сразу же. Вялость и ноющая боль в суставах начали проходить, и привычная ясность сознания постепенно возвращалась. Айзала, помнится, существенно обогатила его познания в области массажа и учения о рефлексах. Правда, самому себе Унэн сейчас не помощник. Слишком уж вялыми были пальцы, слишком сонным - разум.
- Тогда заканчивай с занятиями... много тебе ещё до летнего выпуска?
- Восемь дней.
- Вот-вот, и отправляйся отдыхать. Ты, похоже, переутомился.
Пять минут спустя жрица закончила массаж и села рядом, осторожно разминая ладони.
- Это, конечно, мысль, - монах чувствовал себя заново родившимся. - Спасибо, Айзала. Ты просто чудо.
- Никогда в этом не сомневалась, - выражение её лица не изменилось. - А тебе надо хотя бы иногда заботиться о себе. Отдых нужен всем, включая тебя.
- Хорошо, - монах встал, потягиваясь, и обнаружил, что усталость прошла бесследно. - Что посоветуешь?
- Отправлю тебя к одному из своих знакомых, - Айзала была уже в дверях. - Он достаточно словоохотлив, чтобы ты не умер от скуки и достаточно твёрд, чтобы справиться с тобой (монах усмехнулся про себя). Книгу же лучше убери. Последний месяц ты от неё не отходишь.
Монах издал неопределённый звук (возможно, означавший сомнение) и пошевелил в воздухе пальцами.
- Я бы на твоём месте попыталась заснуть, - добавила жрица. - Сейчас ты, конечно, в порядке, но вскоре усталость вернётся.
- Надо думать, - согласился Унэн, оставшись один. - Ходить во сне, надо же! Что это со мной? Не ты ли, часом, это устроила? - обратился он к безмолвной книге. Та по-прежнему не желала открываться.
Унэн приложил ухо к её обложке, и ему почудились тихие голоса, доносившиеся из её глубин.
* * *
- Рад видеть вас, Науэр, - Правитель Иглы вовсе не был тем дряхлым седобородым старцем, которого представлял Гость в мыслях. Волосы его были лишь чуть тронуты серебром и глаза были живыми и внимательными. - Аймвери прекрасный проводник. Что у вас с ногами?
- С непривычки, - ответил Аймвери. - Наш гость долго не хотел признаваться, что не привык к подобным прогулкам. К вечеру должно зажить.
- Ну что же, - Правитель жестом пригласил Науэра сесть.
Они находились примерно в трёхстах футах над поверхностью земли - внутри Иглы, конечно. Башня уходила своей вершиной в небеса, и Гостю показалось, что держалась она не без помощи магии (или как это они именуют?) - невозможно было построить такую высокую башню со столь узким основанием.
- Первый ваш вопрос я знаю, - Правитель смотрел в глаза Науэру, и тот не без труда выдерживал взгляд. - Что может сделать человек, не владеющий магией, не очень сведущий в искусстве боя против могущественного противника? Я прав?
- Не вполне, - Науэр некоторое время колебался, но в конце концов решился. - Мне показалось, что рассказы о чудесах и магии Зивира несколько преувеличены. Не считая того чудовища, которое едва не проглотило нас, я не видел ничего волшебного. А вот слышать довелось немало.
Аймвери усмехнулся, но ничего не сказал.
- Вы просили Аймвери что-нибудь показать вам?
- Нет.
- Тогда бы вы поняли, почему мы избегаем пользоваться магией. И, возможно, осознали, в чём ваше преимущество перед нами.
Мысль неожиданно возникла в голове у Гостя и поразила того, словно удар молнии.
- На меня... не действует ваша магия? - спросил он почти робко, ощущая себя неучем, спорящим с мудрецами.
- Совершенно верно! - Правитель рассмеялся и несколько раз хлопнул в ладоши. - Превосходно, Науэр! Вы действительно тот, кто нам нужен. Вы неподвластны не только нашей магии, но и магии Норруана.
Аймвери вздрогнул и посмотрел на юг - там, где виднелась тёмная полоска на горизонте.
- Рядом с вами это имя можно произносить безбоязненно, - пояснил Правитель и вновь уселся. - Меня зовут Мондерел. Ваше главное преимущество - невидимость, мой дорогой друг. И мы, и Норруан привыкли полагаться на нашу магию... впрочем, мы уже переучиваемся. А вот Норруан - нет. Он всемогущ - по крайней мере, в пределах своего замка.
- И что я должен сделать? - спросил Науэр, у которого неожиданно заболела голова.
- Норруан должен исчезнуть, - просто сказал Мондерел и увидел ироническую усмешку на губах Гостя. - Нет, убить его никому не удастся. Да это и не помогло бы. Его уже пытались убить - до вас. Нет, нужно понять, откуда он взялся, и как помешать ему возвращаться сюда.
- Откровенно говоря, ничего не понятно, - ответил Науэр минуту спустя.
- Верю, - кивнул Мондерел. - Если я не ошибаюсь, вам не составит большого труда освоить минимум того, что может пригодиться в пути. Мне бы хотелось, чтобы вы сами составили мнение о происходящем здесь, но любой из нас готов ответить на все вопросы.
При этих словах Науэр почувствовал себя на редкость отвратительно. Словно намерено ввязался в историю, хорошего конца у которой быть не могло. Причём ввязался, прекрасно осознавая это. Где теперь мой дом? - подумал он с неожиданной тоской. Увижу ли я его снова?
- Мы все в вашем распоряжении, - услышал Гость слова Правителя, но чувство обречённости от этого не прошло.
* * *
Монах проснулся неожиданно - его выбросило из сна, словно рыбу на берег. Сердце бешено стучало и в ушах отчётливо звенело.
Он проснулся вовремя. Монастырь оживал задолго до восхода солнца - и, похоже, последним сегодня проснулся всё-таки сам настоятель. Спал он, естественно, на книге.
* * *
После того, как шторм оставил корабль в покое, оптимизма у Хиргола прибавилось. Пятому хорошо: он с таким спокойствием пережил несколько ужасных дней, когда казалось, что корабль вот-вот пойдёт ко дну! Словно сам организовал этот шторм и точно знал, опасен тот или нет.
Впрочем, вероятно, так оно и было.
Хирголу же пришлось несладко. Качка полностью выводила его из строя, и он наотрез отказался использовать подозрительные леденцы, которыми его угостил было Тнаммо. Одним богам ведомо, что туда добавлено!
Хиргол, с лицом, ещё хранящим налёт зелени, стоял, вцепившись в поручни и с завистью смотрел на довольно улыбающегося Тнаммо и бесстрастного Альмрина, стоявшего рядом. Слуга ни на миг не выпускал Хиргола из поля зрения - хотя никогда прямо не смотрел в его сторону. В конце концов, юноша оторвался от поручней и побрёл к себе в каюту - успокаивать желудок. Тнаммо любил поговорить о разных деликатесах - и это могло стать последней каплей в его, Хиргола, незавидном состоянии.
А леденцы он всё равно есть не станет. Будь они хоть трижды лечебными. Первое и основное правило: никому нельзя доверять.
* * *
- ...Сидит сейчас у Правителя, книги читает, - закончила Морни. - Что, по-прежнему не будешь вмешиваться?
Норруан оторвался от рассматривания крупного алмаза - в сокровищнице оказалось немало
интересного - и повернулся к вороне.
- Не буду, - он осторожно положил увеличительное стекло на лоскут бархата. - Говорит, что рядом с Гостем ему ничего не страшно, и что моя магия там бессильна? Давай посмотрим...
Он пошевелил в воздухе пальцами; между ним и вороной повис небольшой сгусток молочно-белого тумана. В нём проявилась картинка: Гость сидел перед столом, заваленным историческими заметками, а Мондерел что-то объяснял ему. Морни прислушалась.
- ...Тогда была снаряжена экспедиция, которая впервые обогнула южную оконечность материка и достигла Огненных островов. Там мы и...
Норруан лениво пошевелил пальцем в воздухе и туман рассеялся.
- Зачем же я старалась и выслеживала их? - голос у вороны был оскорблённым. - Раз ты и так мог всё узнать!?
- Во-первых, ни из чего не следует, что так будет вечно, - Норруан загнул один палец на руке. Лицо его было совершенно серьезным. - Наш Гость весьма талантлив. Правитель говорит о желаемом, как о действительном; а Гость ему пока что не верит. Именно потому я и смог их увидеть.
- Значит... - ворона вновь замолчала, искоса поглядывая на человека в чёрном.
- Значит, нам потребуется держать их в неведении относительно моих настоящих возможностей. Ты знаешь, что я могу стереть Иглу в порошок одним щелчком? - и Норруан стремительно повернулся в сторону ярко выделявшегося на горизонте силуэта, протянул к нему руку. - Знаешь?..
Вороне стало не по себе. Норруан не лгал: он действительно верил, что может это сделать.
- Тогда к чему всё это? - спросила она тихо. - Почему бы не покончить с этой историей раз и навсегда?
Норруан засмеялся и, погрозив Игле пальцем, громко хлопнул в ладоши.
Игла переломилась пополам и, бесшумно разваливаясь на части, легла поверх своего недавнего основания грудой обломков.
* * *
Ворона зажмурилась. Ей слышалось странное: то ли пронзительный деревянный скрип, то ли мерное приглушённое постукивание, с примесью едва различимого колокольного звона - а может быть, смесь совершенно иных звуков, для которой просто не существовало нужных слов. Всё это смешалось с сухим шелестом, доносившимся откуда-то сверху.
Ледяным холодом обожгло спину. Ворона открыла глаза и увидела, как рушатся горы и падают деревья, как океан превращается в грязную пустыню и небо становится мертвенно-серым.
После неуловимого мгновения всё вернулось назад. Стремительно и в обратном порядке. Ворона увидела, как сам собой воздвигается шпиль Иглы, и как прежняя спокойная погода устанавливается над замком Моррон.
- Вот так, - Норруан усмехнулся. - Запомнила?
Ворона кивнула. Ей было нехорошо. Непонятно, правда, отчего.
- Поняла, что случилось?
- Нет, - призналась Морни.
- Я тоже, - Норруан вздохнул. - Сколько раз уже я пытался решить свою задачу вот так, одним движением.
- И всякий раз всё возвращалось? Норруан хмуро кивнул.
- Почему же... - ворона оглянулась, - почему же никто этого не замечал?
Норруан как-то странно посмотрел на неё.
- Вот это мне как раз и интересно. Коль скоро ты всё видела и всё помнишь... может, оттого, что была поблизости от меня?
Долгое время они молчали.
- Ну ладно, - Норруан потянулся и распахнул окно, впуская внутрь поток свежего воздуха. - Пойду-ка прогуляюсь.
- Я свободна?
- Разумеется, - Норруан широко улыбнулся. - Наши друзья никуда не торопятся - не будем торопиться и мы. Если хочешь, пойдём со мной.
Морни, подумав, взлетела Норруану на плечо, и вскоре они выходили из внушительных главных ворот замка. Те сами собой захлопнулись за их спинами; со скрежетом поднялся разводной мост. Замок вновь стал неприступным.
* * *
Науэр вздрогнул, когда голос Мондерела неожиданно прервался грохотом и треском - таким, словно вокруг рушилось всё мироздание. Он увидел обступившую его черноту, в которой вяло вращались спиральные сгустки разноцветных искорок и неожиданно понял, что умирает.



Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.