фиолетовая, налившаяся кровью шея составляла красивый контраст с белыми
полями пробкового тропического шлема. В руках многих эфиопов он увидел
теперь ружья, весьма напоминавшие карабины германского образца, а один из
мавров был вооружен похищенным у лорда Гленарвана парабеллумом.
Капитан бросил отчаянный взгляд на черно-синее небо, а затем на рейд, где
вдали покачивался на волнах его фрегат. Оставшиеся на борту матросы
спокойно прохаживались по палубе и явно не подозревали о грозной
опасности, которой подвергался их капитан.
его постепенно вновь приобрела нормальный цвет - угроза апоплексического
удара на сей раз миновала.
попросил он охрипшим голосом.
ретировались на корабль. Через час с рейда послышался грохот цепей
поднимаемого якоря, а еще через час на горизонте залитого солнцем моря
было видно только маленькое облачко стремительно удалявшегося дыма.
пил горькую. На подходе к европейскому побережью он с пьяных глаз посадил
свой фрегат на мель, за что и был снят суровым лордом с командования
кораблем и разжалован в рядовые канониры.
Они издавали потрясающие душу победные клики и буквально ходили на
головах.
бульон, от которого они не могли оторваться. Ни на ком больше не было
видно прежних грязных лохмотьев, каждый получил красные ситцевые штаны, а
также сурик для наведения боевой раскраски. Перед бараками возвышались
составленные в пирамиды скорострельные винтовки и пулеметы.
В носу его блестели кольца, волосы на голове были украшены разноцветными
перьями. Лицо сияло как у коверного рыжего на арене цирка. Он носился
повсюду как шальной, без устали повторяя одно и тоже:
милые! Еще немножко, и мы будем у вас. Эх, только бы до вас добраться!.. -
он производил своими пальцами такое движение, словно вырывал у кого-то
глаз.
вперед перед строем своих отяжелевших от бульона красавцев.
должны были принять на борт сформированные из иммигрантских вояк
батальоны. В этот момент случилась непредвиденная заминка, приковавшая
всеобщее внимание. Перед уже изготовившимся к посадке строем вдруг откуда
ни возьмись возникла оборванная исхудалая фигура с коротко подстриженной
головой. Озадаченные мавры, всмотревшись пристальнее в странную фигуру,
неожиданно узнали в ней ни кого иного, как самого, бесследно исчезнувшего
Коку-Коки. Да, это был он, собственной персоной! Бывший всемогущий
диктатор багрового острова, пользовавшийся столь всеобщим и увы, столь
кратковременным обожанием своих соотечественников после бегства с острова,
оказывается, скрывался инкогнито, покрытый рубищем, в толпе прочих
беженцев или же слоняясь вокруг каменоломен. Как преходяща земная слава!
улыбочкой принялся канючить:
такой же, как и вы, мавр. Возьмите меня с собой на остров, я вам еще
пригожусь!..
выхватил из-за пояса широкий, острый нож.
подходящий титул, - Ваше... Ваше премногоздравие, - дрожащими от ярости
губами, наконец, выговорил он, обращаясь к лорду Гленарвану, - этот... да,
вон тот, это же и есть тот самый Коку-Коки, из-за которого весь
шурум-берум, вся эта... ихняя эфиопская революция заварилась! Ваше
блестящее сиятельство, дозвольте, бога ради, я ему своими руками
секир-башка сделаю!
это вам доставит удовольствие, пожалуйста, я не против, - добродушно, с
отеческой лаской в голосе ответил ему лорд. - Только давай по-быстрому,
чтобы не задерживать посадку на корабли.
Коку-Коки успел только чуть пискнуть, как Рики-Тики одним мастерским
ударом раскроил ему горло от уха до уха.
лорд произнес напутственную речь:
нашей корабельной артиллерии. По завершению похода все получат денежное
вознаграждение.
воинство полезло на корабли.
чудесная жемчужина в океане, предстал перед взорами наших мореходов. Суда
встали на якоря и высадили на берег отряды вооруженных до зубов мавров.
Рики-Тики-Тави, преисполненный боевым духом, выпрыгнул первым на
прибрежный песок и, размахивая саблей скомандовал:
поднимались навстречу непрошенным гостям вооруженные бойцы. Эфиопы
решительно наступали сомкнутыми рядами. Их было так много, что зеленый от
буйных тропических зарослей остров в мгновение ока превратился в
действительно багровый, словно оправдывая свое название. Огромные массы
надвигались на пришельцев со всех сторон и над этим красным океаном
вздымался, колыхаясь, густой лес штыков и копий. И этот грозный океан
отнюдь не представлял собою стихии, он был строго организован - то тут, то
там виднелись в нем подобные буграм вкрапления - решительные командиры
отдельных подразделений. В них без труды можно было опознать тех самых
отчаянных беглецов, что столь дерзко ускользнули некогда из каменоломен
лорда Гленарвана. Командиры мавры, как и их войны, все были в багровом
эфиопском боевом снаряжении и грозно потрясали револьверами. По выражению
их лиц и по жестам было ясно, что терять им нечего. Они ничего не хотели
знать, кроме боевого призывного клича: "Вперед!" На что эфиопы столь же
единодушно отвечали с таким ревом, что кровь стыла в жилах: "Вперед! Бей
их, собачьих детей!"
иммигрантская рать во главе с Рики-Тики-Тави не более, чем щуплый
островок, захлестываемый со всех сторон бурлящим красным океаном.
лордом на флагманском мостике, - ничего подобного я никогда еще не видел!
сэр Филеас Фогг.
лорд Гленарван и вновь прильнул к линзам бинокля.
повиновался и четырнадцатидюймовое орудие, извергая огонь, грозно
гаркнуло. Но поскольку капитан фрегата успел уже с раннего утра
основательно приложиться к фляжке с ромом, то эффект выстрела получился не
совсем таким, на какой рассчитывали. Снаряд сделал значительный недолет и,
вместо того, чтобы врезаться в густые эфиопские ряды, ударил аккуратно в
стык обоих противников. Мощный взрыв разметал в клочья 25 эфиопов и 40
мавров. Второй выстрел оказался еще более эффектен: 50 эфиопов с одной
стороны и 130 мавров лорда Гленарвана с другой стороны.
артиллерийской поддержки, которую оказывал его маврам бравый капитан,
изрыгнул такое проклятие, каких и не найдешь ни в одном, даже оксфордском
словаре. Он швырнул на палубу свой бинокль, схватил, подбежав, Гаттераса
за горло и оттолкнул его от пушки.
маврам, черт бы вас побрал! Я семь лет дрессировал эту банду для своих
целей, а вы мне ее за семь минут всю перебьете!
веселых гостинца, были охвачены небывалым смятением. Ряды их были
поколеблены, отовсюду неслись стоны и проклятия. Жалобные стенания и
ругательства слились в один сплошной рев.
Рики-Тики-Тави. Вокруг него все словно кипело в каком-то диком водовороте.
Но вот из этого водоворота выделилось искаженное ненавистью лицо одного из
рядовых воинов. Он подскочил к растерявшемуся командиру и с пеной у рта