что вскорости из домика через улицу, в окошко высунулась бабья голова в
пуховом платке и воскликнула:
такое? - Прогневался Господь, истинное слово! Да неужто ж сдохла?
и тяжко, - ты глянь, что с ей!
пыльным горбам улицы, и мокрая от слез попадья повела Матрену на свой
птичий двор.
скончавшегося в 26 году от антирелигиозных огорчений, не опустила рук, а
основала замечательное куроводство. Лишь только вдовьины дела пошли в
гору, вдову обложили таким налогом, что куроводство чуть-чуть не
прекратилось, кабы не добрые люди. Они надоумили вдову подать местным
властям заявление о том, что она, вдова, основывает трудовую куроводную
артель. В состав артели вошла сама Дроздова, верная прислуга ее Матрешка и
вдовьина глухая племянница. Налог с вдовы сняли и куроводство ее процвело
настолько, что к 28-му году у вдовы на пыльном дворике, окаймленном
куриными домишками, ходило до 250 кур, в числе которых были даже
кохинхинки. Вдовьины яйца каждое воскресенье появлялись на Стекловском
рынке, вдовьиными яйцами торговали в Тамбове, а бывало, что они
показывались и в стеклянных витринах магазина бывшего "Сыр и масло
Чичикина в Москве".
ходила по двору и ее рвало. "Эр... рр... урл... урл. го-го-го", -
выделывала хохлатка и закатывала грустные глаза на солнце так, как будто
видела его в последний раз. Перед носом курицы на корточках плясал член
артели Матрешка с чашкой воды.
Матрешка и гонялась за клювом хохлатки с чашкой, но хохлатка пить не
желала. Она широко раскрывала клюв, задирала голову кверху. Затем ее
начинало рвать кровью.
ж такое делается? Одна резаная кровь. Никогда не видала, с места не сойти,
что бы курица, как человек маялась животом.
кувыркнулась на бок, беспомощно потыкала клювом в пыль и завела глаза.
Потом повернулась на спину, обе ноги задрала кверху и осталась
неподвижной. Басом заплакала матрешка, расплескав чашку, и сама попадья -
председатель артели, а гостья наклонилась к ее уху и зашептала:
видано! Ведь, таких и курьих болезней нет! Это твоих кур кто-то
заколдовал.
свету меня сжить хочут?
выдрался как-то боком, точно беспокойный пьяница из пивного заведения,
обдерганный поджарый петух. Он зверски выкатил на них глаза, потоптался на
месте, крылья распростер, как орел, но никуда не улетел, а начал бег по
двору. По кругу, как лошадь на корде. На третьем круге он остановился и
его стошнило, потом он стал харкать и хрипеть, наплевал вокруг себя
кровавых пятен, повернулся, и лапы его уставились к солнцу, как мачты.
Женский вой огласил двор. И в куриных домиках ему отвело беспокойное
клохтанье, хлопанье и возня.
пущай служит.
рожами молодых подсолнухов, на дворе куроводства отец Сергий, настоятель
соборного храма, закончив молебен, вылезал из епитрахили. Любопытные
головы людей торчали над древненьким забором и в щелях его. Скорбная
попадья, приложившаяся к кресту, густо смочила канареечный рваный рубль
слезами и вручила его отцу Сергию, на что тот, вздыхая заметил что-то
насчет того, что вот, мол, Господь прогневался на нас. Вид при этом у отца
Сергия был такой, что он прекрасно знает, почему именно прогневался
Господь, но только не скажет.
и не знал, что у соседа попадьи Дроздовой, в курятнике подохло сразу трое
кур и петух. Их рвало так же, как и дроздовских кур, но только смерти
произошли в запертом курятнике и тихо. Петух свалился с насеста вниз
головой и в такой позиции кончился. Что касается кур вдовы, то они
прикончились тотчас после молебна и к вечеру в курятниках было мертво и
тихо, лежала грудами закоченевшая птица.
приняла размеры страшные и чудовищные. На Карларадековской улице к полудню
осталось в живых только три курицы, в крайнем домике, где снимал квартиру
уездный фининспектор, но и те издохли к часу дня. А к вечеру городок
Стекловск гудел и кипел, как улей и по нем катилось грозное слово "мор".
Фамилия Дроздовой попала в местную газету "Красный боец" в статье под
заголовком: "Неужели куриная чума", а оттуда пронеслась в Москву.
волнующую. Одним словом, работать в такой обстановке было просто
невозможно. На другой день после того, как он развязался с Альфредом
Бронским, ему пришлось выключить у себя в кабинете в институте телефон,
снявши трубку, а вечером, проезжая в трамвае по охотному ряду, профессор
увидел самого себя на крыше огромного дома с черною надписью "РАБОЧАЯ
ГАЗЕТА". Он, профессор, дробясь и зеленея, и мигая, лез в ландо такси, а
за ним, цепляясь за рукав, лез механический шар в одеяле. Профессор на
крыше, на белом экране закрывался от фиолетового луча кулаками. Засим
выскочила огненная надпись:
и в нем барахтался профессор и физиономия у него была как у затравленного
волка.
проехал.
получил от экономки, Марьи Степановны, 17 записок с номерами телефонов,
кои звонили к нему во время его отсутствия, и словесное заявление Марьи
Степановны, что она замучилась. Профессор хотел разодрать записки, но
остановился, потому что против одного из номеров увидел приписку:
сделалось?
беседовать с неким ослепительным по убранству гражданином. Принял его
профессор благодаря визитной карточке, на которой было изображено (без
имени и фамилии):
и какие-то диаграммы и сказал Марье Степановне:
несколько передернуло. Персиков пересадил очки с переносицы на лоб, затем
обратно и разглядел визитера. Тот весь светился лаком и драгоценными
камнями и в правом глазу у него сидел монокль.
вследствие чего Персиков с большой неохотой пригласил его сесть. Далее
гость произнес длинные извинения по поводу того, что он пришел слишком
поздно: "Но... господина профессора невозможно днем никак поймать...
хи-хи... пардон... застать" (гость, смеясь, всхлипывал, как гиена).
прошла по гостю.
Персиков.
составляет истинное украшение всех настоящих ученых... о чем же
говорить... Сегодня есть телеграммы... В мировых городах, как-то: Варшаве
и Риге уже известно насчет луча. Имя проф. Персикова повторяет весь мир...
Весь мир следит за работой проф. Персикова, затаив дыхание... Но всем
прекрасно известно, как тяжко положение ученых в Советской России. Антр ну
суа ди... Здесь никого нет посторонних?.. Увы, здесь не умеют ценить
ученые труды, так вот он хотел бы переговорить с профессором... Одно
иностранное государство предлагает профессору Персикову совершенно