Чтение 5–й страницы книги ~Царицын ключ~

Медведь, услышав, как тормозит мотоцикл, обратил к нему оскаленную морду и
заревел оглушительно и обиженно.

Грузная женщина выбралась из коляски, обвела взглядом собравшуюся толпу, к
которой присоединился уже встрепанный, в пижаме Эдуард, затем остановилась
перед медведем.

- Ну! - сказала она. - Нельзя уехать на день! Чего натворил?

Медведь продолжал стонать, завозил лапами у груди, показывая женщине на
рану.

- Погоди, - сказала женщина. - Не кричи на всю деревню. Не маленький.

Медведь замолчал, лишь его частое дыхание разносилось над площадью.

- Кто тут нахулиганил? - спросила женщина и перевела взгляд с
распростертого Андрюши на Вениамина, сделавшего шаг вперед.

Мальчишка, которого аспирант недавно прогонял, спасая от зверя, вынес
ружье и протянул грузной женщине.

- Вот, тетя Глафира. Они с ним бегали, - он показал на Вениамина, - и
стреляли.

- Мое ружье, - сказала женщина. - Где взяли?

Андрюша шевельнулся, приоткрыл глаза, медведь покосился на него, и он
поспешно смежил веки.

- Все ясно, - сказал Эдуард Олегович. - Это даже изумительно. Это просто
великолепно. Я несу полную ответственность. Разрешите представить, Глафира
Сергеевна, экспедиция из Свердловска. Приехали собирать народные песни.
Интеллигентные, милые люди, фольклористы... Остановились у вас.

- Милые, говоришь? - удивилась грузная женщина. - Утащили ружье, стреляют
на улицах. Фольклористы! Ни минуты больше я их здесь не потерплю!

- Простите, - сказал Вениамин, стараясь обойти медведя так, чтобы
приблизиться к Андрюше, о котором все забыли. - Это недоразумение. Мы увидели
хищника и бросились спасать. Вокруг женщины и дети, как же вы не понимаете?

Объявленный хищником медведь заревел так, что Веня отступил снова, а
Андрюша сжался в комок.

- Отойди, - сказала Глафира медведю. - Думать нужно, чужие люди,
фольклористы, и пристрелить могут. - Медведь отходить не стал, но замолчал. -
Эдик, у тебя мазь от ожогов есть? Займись зверем.

- Я не ветеринар, - ответил Эдуард. - На это Ангелина есть. Миша, заходи в
дом, фельдшер тебе рану промоет.

- Боишься? - спросила Глафира Сергеевна.

Медведь глубоко вздохнул и, переступив через Андрюшу, пошел в дом.

- Я подчиняюсь силе, - сказал Эдуард.

- Подчиняйся, - сказала Глафира Сергеевна. - И учти, что Миша пострадал на
работе.

- Бюллетень выписывать не буду, - буркнул Эдуард, запахнул пижаму и пошел
вслед за медведем.

Андрюша, поняв, что опасность миновала, сел и схватился за голову. Голова
гудела.

- Что? - холодно спросила Глафира Сергеевна. - Ранен? Тоже помощь нужна?
Погоди, сначала Мишу починят, потом тебя.

- Нет, - сказал Андрюша, - спасибо.

Он встал. Его майка с гитарой была разорвана.

- Поймите, - сказал Вениамин, - мы действовали из лучших побуждений. Мы
совершили естественный благородный поступок.

- Ладно, - сказала Глафира Сергеевна, - дома разберемся.

Элла Степановна узнала о драматических событиях только за чаем, который
пили впятером: Глафира Сергеевна Полуехтова, бригадир колхоза, фактически
руководительница деревни Полуехтовы Ручьи, ее внук Коля, тот, что приехал с нею
на мотоцикле, и члены фольклорной экспедиции.

- Ну как, - повторял Вениамин, - как мы могли догадаться, что медведь
ручной?

- Не ручной, - возразила Глафира Сергеевна. - Он на работе.

Она налила чаю в блюдце, шумно потянула.

- На нем не написано. - Андрюша уже оправился от потрясения, но аппетит к
нему еще не вернулся, потому он сидел на диване и штопал джинсы. - Кем же он
работает?

- Из пушки стреляет. Больше некому, - сказала Глафира Сергеевна. - Мужиков
в деревне недобор, все на работе, а традиции, сами понимаете, надо
поддерживать.

- Вы хотите сказать, что у вас есть пушка? - Элла Степановна почему-то не
так удивилась необычной работе медведя, как действующей пушке в далекой
деревне. - Настоящая? Это же опасно.

- Без пушки мы, простите, не можем, - сказала Глафира, с наслаждением
хрустя рафинадом. - Пушка у нас уже двести лет стреляет.

- А если вы в кого-нибудь попадете?

- Холостыми стреляем, - возразила Глафира Сергеевна. - Нам общество
охотников выделяет черный порох. По безналичному расчету.

- А почему медведь? - спросил Вениамин. - В других деревнях тоже все
заняты...

- В других деревнях с пушками плохо, - сказал Андрюша, перекусывая нитку.
- Очень мало пушек в других деревнях. - Он обернулся к Глафире Сергеевне. - А
пушка старая?

- Пушка старая, - сказала Глафира Сергеевна. Андрюша ей не нравился.
Неопрятен, не пострижен, бегает по деревне с чужим ружьем. - Из пушки за двести
лет ни в кого не попали, а ты, голубчик, в первый же день медведя покалечил.

Элла Степановна достала блокнот.

- Глафира Сергеевна, - сказала она, - пожертвуйте еще пять минут. Вы
утверждаете, что традиция уходит корнями в глубокое прошлое. В легендарное
прошлое...

- Не в легендарное, а в историю. Майор Полуехтов постановил сигнал давать,
вот и тянется... Вы уж простите меня, в правление пора, звонка ожидаю из
района. Совещание по льноводству в области, на кого хозяйство оставлю?

Глафира выпрямилась, развела широкие плечи, свела к переносице соболиные
брови.

- Я пошла, а вы уж больше не самоуправничайте, мало ли чего натворите,
фольклористы.

- Простите, - сказала Элла. - Мальчики хотели творить добро.

Глафира Сергеевна надела сапоги, старый мужнин китель и ушла в правление.
В доме остался Коля, смышленый, синеглазый, белобрысый.

- Хотите, про пушку расскажу? - сказал он.

- Нам бы лучше услышать это от твоей бабушки, - сказала Элла Степановна. -
Ближе к источнику.

Коля прошелся по комнате, остановился у лавки, на которой лежал
фотоаппарат Андрюши.

- Светосила вас устраивает? У этих "Юпитеров" она маловата.

- Чего? - спросил Андрюша. - Ты откуда знаешь?

- Я "Канон" предпочитаю японский, - сказал мальчик. - С "Никконом"
резковато получается.

- Ага, - согласился Андрюша. - Резковато, значит? И откуда у тебя "Канон"
и "Никкон"?

- Ясное дело, из Японии, - сказал Коля. - Легенду-то о пушке будете
записывать? А то мне идти пора.

- Запишем, - сказал Андрюша. Мальчик ему понравился. Живой ребенок, не
стесняется, водит мотоцикл...

Андрюша включил магнитофон. Коля покосился на кассету, откашлялся и
медленно заговорил, придавая голосу басовитость...

- Дело было еще до революции. Здесь стояла крепость, которая охраняла
Россию от викингов и французов.

Вениамин отложил учебник португальского языка, протер очки.

- Как же сюда викинги добрались? - спросил Андрюша.

- Не перебивай, пленку зря тратишь, - сказал Коля. - С моря добрались,
через тундру, тайгу, рвались к

Свердловску. Во главе крепости стоял майор Полуехтов, мы тут полдеревни
Полуехтовы в его честь. Это был отважный офицер, гвардеец, птенец гнезда
Петрова, и он сюда попал за то, что был участником героического восстания
декабристов.

Голос Коли окреп, он ходил по комнате и махал руками.

- И вот однажды, когда весь гарнизон спал, утомленный борьбой со стихией,
в разгар бури к крепости подкрались фашисты. Примерно полк фашистов из дивизии
"Мертвая голова".

- С танками? - спросил Андрюша.

- Еще одна перебивка, и я кончаю рассказ, - пригрозил Коля. - И вам
никогда не узнать, чем все кончилось.

- Молчу, - сказал Андрюша.

- Так вот... Фашисты тихо подкрались к крепости, только поляна отделяла их
от гарнизона. Еще один бросок - и путь на Свердловск открыт. Но в этот момент
раздался залп пушки! Майор Полуехтов вскочил с походной раскладушки и бросился
во двор. Солдаты за ним. И что же они видят? В воротах еще дымится пушка, а
подле нее бурый медведь. Сотни фашистов валяются замертво. Тогда Полуехтов
закричал: "Эскадрон, сабли наружу! За мной!" И бросился в атаку. Бой был
неравным, и все защитники крепости пали смертью храбрых. Только и фашисты все
погибли. Вся дивизия "Мертвая голова". Вот и все.

- Как все? - удивился Андрюша. - А как же пушка и медведь?

- Пушку оставили как память о Полуехтове. Можете поглядеть, она в деревьях
стоит на площади. И постановили, чтобы медведь с тех пор каждое утро приходил и
стрелял в честь подвига майора. Но это не сказка, а уже в самом деле.

- Как слабо здесь поставлено преподавание истории, - сказала Элла.

- Мифотворчество, - сказал Вениамин. - Современное мифотворчество. Майоры,
фашисты...