неизлечима, и скорая мучительная смерть неминуема. Однако триппер легко
излечивается.
бизнесом: каждую неделю привозит из соседнего города по три-пять ящиков
водки и торгует ею на вокзале по двадцать пять рублей бутылка...
спутников, еще крепче вцепился в баранку. На миг свет в глазах померк от
медведем навалившегося страха, и автомобиль завилял по дороге, угрожая
аварией. Но вот он выровнялся, миновал пост ГАИ и въехал в город.
услышал хрипловатый голос одного из них (хотя плотно сжатые губы не
дрогнули ни у того, ни у другого, по жесткому тембру Федя интуитивно
определил, что это - голос бородатого):
меня. Точнее, принял, но не он. А его старшая медсестра. Только через два
дня, когда я уже сдал все необходимые анализы, когда с моей сердечной
мышцы уже сняли графический портрет - и в фас, и в профиль - он впервые
переступил порог моей палаты.
он же Гриб, - мой когда-то самый большой школьный товарищ. И самый главный
соперник. Во всем. И вечный победитель. Тоже во всем.
гордился, что у меня есть ТАКОЙ друг. Но чем старше я становился, тем
труднее было переносить его снисходительно-покровительственную любовь ко
мне. Все чаще возникало желание избавиться от его влияния, чтобы не
убеждаться раз за разом в собственном ничтожестве. Он превосходил меня во
всем - в учебе, в спорте, в отношениях с девочками, в способности
держаться в компании, в умении зарабатывать деньги, в одежде, в остроумии,
да во всем! После десятого я собирался в медицинский, я с самого детства
мечтал быть врачом. Но, узнав, что туда же идет и Колька (раньше он
никогда мне об этом не говорил), я забрал документы из приемной комиссии.
Ну какой смысл там учиться, если все равно нет никакой надежды добиться
большего, чем он?
состояния, мигнуло-таки болезненным всполохом в душе. Василиск издал
утробный рык, перевернулся на другой бок, дотянулся до амфоры и жадно
опорожнил ее, влив в утробу порцию душистой банановой водки.
яркой, а разводы под прозрачной чешуей, которым должно быть
болотно-зеленого цвета, сейчас легкомысленно отливали светлой бирюзой.
Цвет установится только дня через три. Но болеть и чесаться кожа
перестанет уже к завтрашнему утру. Тогда-то лишь и вернутся все его слуги
и рабы; пока же не позавидуешь тому, кто попадется на глаза Повелителю.
Никто не должен видеть его в слабости, даже если та и кратка, и случается
лишь один раз в году. В одиночестве, в минуты оправданной, законной
болезненности, он может позволить себе углубиться в воспоминания и не
прерывать себя без нужды.
Вошел, улыбается. Вид - цветущий. Улыбка - доброжелательная. Интонации в
голосе - снисходительные (!):
зарубцевавшиеся раны невыносимой зависти начнут кровоточить сызнова. И эта
дурацкая школьная кличка - "Зяблик"... Ну почему же он такой
самодовольный? Или все ему в жизни дается? Или все у него - и работа, и
жена, и друзья - все ЛЮБИМОЕ?!!
Есть: волосатое сердце. Да, оно покрыто тоненькими-тоненькими волосками,
которые тянутся к старым, как будто бы давно забытым друзьям, к дому моих
родителей, к Витальке и Ирине. Ими опутан мой город, моя улица, дорогие
мне книги - Достоевский и Сэлинджер, Стругацкие и Гарсия Маркес, дорогая
мне музыка - "Щелкунчик" и "Битлз", Армстронг и "Аквариум"... Часто эти
волоски рвались, иногда - выдергивались вместе с клочьями ткани. Не
оттого-то ли тебе и понадобилась сегодня эта операция, о мое бедное
больное волосатое сердце?
призрачная, но она же и самая дорогая...
постарался представить ее, словно она тут, рядом. И почувствовал ее
легкость и нежность, ее свежесть и хрупкость... и слово само пришло:
"бабочка".
произнести это слово ей...
явишься. Спасибо Майечке Дашевской. Через месяц отсюда выйдешь, как
огурчик, - он говорил о ней пренебрежительно и с хозяйским знанием
предмета. - Ее благодари. Она у меня мастер. Она не то, что в больницу, в
гроб кого хочешь затащит.
"ко мне приходила", но запнулся от накатившей ярости, а после короткой
паузы, с остервенением раздирая паутину сердца, продолжил: - ...трахалась
со мной? - он почти не видел собеседника, золотистая предобморочная пелена
застилала глаза.
чтобы привела, и все. - Грибов словно не понимал (да он и в
действительности не понимал), какие жуткие наносит раны тому самому
сердцу, которое собрался лечить.
глядеть, как Зяблик загибается. Ну, ладно, пока; у меня еще масса дел. До
послезавтра.
"Благодетель..."
привести его сюда. Спасибо тебе, "Бабочка"!.. Да только лучше б я сдох,
честное слово. Лучше б сдох.
Она улыбнулась, расправила крылышки и - впервые в своей жизни - полетела.
Она сразу, только появившись на свет, поняла, что рождена для счастья. Для
счастья и любви. Все, что касалось труда, добывания пищи, прочей рутины -
все это выпало на долю гусеницы. А ее - бабочки - задача - порхать, любить
и продолжать род.
где, как ей подсказывало чутье, чище воздух, слаще благоухание цветов,
гуще трава - за город.
совершились там в этот день, уж очень не вписывались в его (города)
официальную историю, а потому, отраженные в тех или иных разрозненных
свидетельствах, так и не были никем собраны воедино, не были трактованы,
как явления одного порядка. Да и то, трудно было заметить связь между
всеми нижеследующими фактами, если не знать главного: инициаторами их всех
явились одни и те же персонажи.
зверинец. Там-то и случилась первая нелепость дня: прямо на глазах
оторопевших зрителей из обезьяны произошел человек. Далее странные явления
наблюдались все ближе и ближе к центру. Как то:
и принялось приставать к перепуганным прохожим с просьбами их поберечь;
место пролетарии, обмотанные изготовлявшимися на этом предприятии цепями,
и принялись усердно эти цепи терять;
обеде в столовой, одновременно поперхнулись и прекратили есть, вспомнив,
что они сегодня, да и вообще давно уже, не работали...
и подъехала к самому солидному в городе зданию из бетона и стекла, почти
все его обитатели уже выстроились в очередь перед дверьми отдела кадров,
зажав в руках бумажки примерно одинакового содержания: "Прошу уволить меня
по собственному желанию в связи с полной ненадобностью и желанием начать
перестройку с себя".
Федя, поднявшись по массивным ступеням, миновали стеклянные врата сего
важного учреждения, памятник вождя пролетариата в его борьбе с