убрал наконец оружие - оно больше не было ему нужно - и брезгливо
отстранился - видно, боялся, что кровь измажет его желтый плащ. Эрлис
пошатнулась и упала - отчаянный порыв забрал у нее слишком много сил.
Словно в тумане, видела она, как вышел Крейон, как усердно обыскали его
люди Турса, как они выстроились вокруг него тесным полукругом, а их
предводитель стал впереди.
тратить время зря.
ничто не станет тебя задерживать тут. Так как же?
на Эрлис, но один из воинов подтолкнул его вперед, а Турс, скривив в
усмешке тонкие губы, положил руку на рукоять меча.
тащилась следом. Крейон вышел из дому в одной рубахе, и она ярко белела
среди ненавистных желтых плащей. Эрлис старалась не сводить с нее глаз,
хотя все перед нею плыло. Какая-то женщина выглянула из окна, увидела
окровавленное лицо девушки и со сдавленным криком отшатнулась.
отстать от Крейона, которого воины уводят все дальше и дальше от нее. Но
вдруг белое пятно, приковавшее ее взгляд, остановилось. Это на мгновение
придало девушке сил - она пошла быстрее, но через несколько шагов снова
упала, успев перевернуться на левый бок, чтоб не удариться о камни
израненной щекой.
очертания домов и людей перестали расплываться, и Эрлис поняла, почему
остановился отряд Турса. Они дошли до перекрестка. Чтобы идти к замку,
надо было повернуть направо. А на углу, опираясь одной рукой на стену
дома, стоял в вызывающе-небрежной позе человек в желтом плаще, но без
шлема. Он преградил им путь и сейчас о чем-то беседовал с Турсом.
резкий свист, из ворот соседних домов выскочило еще несколько человек, и
началась схватка. Эрлис не могла бы подробно рассказать, что происходило,
- все закончилось в мгновение ока. Большую часть отряда Турса перебили,
сам он с оставшимися в живых воинами отступил и вынужден был спасаться
бегством. Эрлис не успела еще понять, что пришло неожиданное избавление, а
Крейон был уже возле нее, и рядом с ним стоял чернобородый человек - тот
самый, что разговаривал с Турсом и подал сигнал к нападению.
ноги. Голова перестала кружиться, тело сделалось упругим, как струна,
исчезла боль, и щека занемела, и кровь из раны больше не текла.
Чернобородый ободряюще улыбнулся ей.
освободили твоего Крейона, но возвращаться домой вам не стоит. Сейчас
лучше всего поскорее исчезнуть отсюда. Нельзя рисковать его головой, ведь
это, пожалуй, главное сокровище Грестора.
опомниться.
преданность этой девочки. А потому я хочу спасти вас обоих. Идем!
гибнет за то, чтобы каждый имел право сам выбирать свою судьбу. Твой
талант и твой опыт, Крейон, нам очень пригодятся. А Эрлис будет помогать
тебе, как и раньше. Согласен?
Сутару не пришлось бы посылать за тобой целый отряд.
не оставлю...
быстро остановиться...
будешь потом, а сейчас не трать времени зря. Пока Сутар не прислал новый
отряд; мы должны успеть взять все, что тебе понадобится, из твоего дома и
оставить город. Надо торопиться.
среди скал. Пришлось хорошенько потрудиться, чтобы сделать новое жилье
пригодным для работы Крейона. Все, что смогли забрать из голубой комнаты,
перенесли туда. Когда же дом в горах привели в порядок и жизнь в нем
наладилась. Ратас тоже поселился в нем. Он и Крейон начали работать
вместе.
приоткрыла глаза, увидела потолок чужого дома - и ее охватило с детства
знакомое странное чувство: проснешься утром на новом месте, и в первые
минуты никак не можешь понять, где ты. А потом удивление сменяется бурной
радостью: она опять в селе, у бабушки, и впереди - целое лето, полное
солнца и тепла, новых впечатлений, знакомств, ну и приключений, конечно!..
она так часто проводила каникулы, комнаты, пропахшие яблоками, старую
раскидистую вишню, долго служившую ей любимым гимнастическим снарядом... А
уж малинник - это были настоящие джунгли, и там даже водились ужи, ведь
рядом было озеро. А походы в лес, купанье в озере до посинения,
бесконечные бои с местными мальчишками!.. Были еще и вечера! в небе
мерцали крупные звезды: в траве дружным хором стрекотали
сверчки-невидимки, а в доме таинственно звучал тихий голос маленькой седой
бабушки Веры, сплетая бесконечное кружево сказки. Когда Вита научилась
читать, то сама уже пересказывала прочитанные книжки своим подругам и
соседским малышам, ходившим за нею вереницей. Часто она увлекалась и
начинала придумывать для своих любимых героев новые невероятные
приключения. Одну такую историю даже попыталась записать, просидела над
нею несколько месяцев, да так и не закончила. В голове так хорошо все
складывалось, а строчки на бумагу отчего-то ложились скучные и
невыразительные, как в упражнениях из учебника. Тогда она забросила все
это и летом устроила в бабушкином дворе самые настоящие представления -
про Золушку, Царевну-Лягушку, Морозко, короля Дроздоборода. А вот премьера
"Али-бабы" так и не состоялась - не набралось сорока разбойников.
был удивительный мир глубоких страстей и героических деяний, мир, где все
- до конца, и любовь, и ненависть, где мужчины отважны и непоколебимы, а
женщины - несказанно прекрасны и верны. Она начала со "Спартака" и
"Айвенго", проглотила огромное количество толстых и тонких книг, а кончила
научными монографиями и журнальными статьями. Ее влекли загадки древности,
исчезнувшие цивилизации, тайны веков. Вита просто не представляла себе,
что будет в своей жизни заниматься чем-то иным. Отца, всю жизнь
преподававшего историю в школе, порадовал ее выбор. Конечно, можно было бы
подать документы в вуз где-нибудь поближе, а не ехать к черту на кулички,
ведь именно так поступили многие Витины одноклассники, но она хотела
самостоятельности (подальше от заботливых родителей!), хотела действия
(где ж и простор для него, как не в большом городе!), хотела новизны (а
кто же в семнадцать лет не ищет чего-то нового!). Мама повздыхала, как и
полагается матери, у которой дети уже взрослые, посоветовалась с отцом и
наконец согласилась.
а отец подарил сумку на длинном ремешке. Провожали ее погожим ласковым
вечером. Отец напустил на себя сдержанно-мужественный вид, брат не очень
удачно острил, мама тихо печалилась, а Вита старалась не выставлять своей
радости напоказ, но это ей плохо удавалось.
было все время спрашивать у соседей по купе, который час. Свои же часы
она, складывая вещи, умудрилась уронить на пол, вот и пришлось оставить их
дома - отец обещал сдать в ремонт. Впрочем, можно было и не спрашивать -
она и сама догадывалась, что путешествие подходит к концу. Поезд замедлил
ход, с двух сторон начали появляться первые высотные дома, а главное, в
вагоне воцарилось уже знакомое Вите особенное, радостно-суетливое
настроение.
вбирая в себя плывущий ей навстречу новый мир.
считается приехать куда-нибудь в дождь. Ну и что с того! Подумаешь,
приметы. Это, верно, выдумали для того, чтобы утешить мокнущих под дождем.
Теплый ветер влетел сквозь раскрытое окно и взъерошил ей волосы, он принес
с собою предчувствие чего-то необычайного и волнующего.
подхватил ее. Легко выскочила из вагона, поставила чемодан на землю и
огляделась.
вещи, ели на ходу, спрашивали, где нужный путь, успокаивали детей, давали
последние поручения; кто-то радовался встрече, кто-то расставался, быть
может, навсегда... А она застыла в самой гуще этого шумного роя и не могла