пятой школе и, в отличие от Лидки, имела время на Посиделки в "дурной компании".
Проходя мимо лавочки, где эта самая компания коротала вечера, Лидка внутренне
сжималась и кивала как можно равнодушнее.
перестала ходить на факультативы, более того, повадилась сбегать с последних
уроков. В лицее ей было так же уютно, как карасю на холодной сковороде: вроде бы
и не жжет, но и удовольствия мало. Уж лучше на скамейке перед домом...
начинала истерически смеяться, всем своим видом показывая, как ее забавляет
Лидкина глупость, и не крутила пальцем у виска. Светка даже добывала где-то
новые сведения - оказывается, были целые организации, посвященные Последнему
Апокалипсису. И вроде бы двух разновидностей. Одни посвящали оставшуюся жизнь
"освобождению души", бросали пить, курить, уходили из семей и посвящали себя
людям. Другие, наоборот, ничего очищать не собирались, а хотели напоследок
пожить: продавали квартиры и на вырученные деньги устраивали оргии, игрища,
морские путешествия и прочие приятные вещи. В морское путешествие Лидка и сама
бы не прочь, но вот чем занимаются на оргиях, представляла себе смутно.
привычно отметила Лидка.
вместе с Лидкой- тоже. По-видимому, в таком расчете крылся некий смысл;
детском саду. Рядом с Лидкой оказался длиннющий, бледный, болезненного вида
парень лет восемнадцати, явно близорукий, но стесняющийся носить очки.
чем не думалось, во всяком случае ни о чем плохом.
гости из двести пятой школы, из младшей и средней групп, а тот, что сидел рядом
с Лидкой, и вовсе из старшей, второгодник. Говорили о собственных учителях -
исключительно паскудных, глупых и пошлых. У каждой училки было по несколько
кого огрел линейкой. Сдуру призналась в невежестве - и сразу же сделалась
центром компании. Ее наперебой принялись просвещать:
гэошника...
по-лошадиному ржала и повторяла вслух наиболее смачные прозвища. С удовольствием
примеряла их к лицейским завучихе, математичке, директору - она только теперь
поняла, как сильно их ненавидит. За вытянувшиеся физиономии на пороге Музея, за
патетические завывания: "В этом святом месте..." И за то, что ее не исключили.
Пусть бы выгнали - так нет, брезгливо поморщились, опасливо покосились на
Зарудного-папашу и оставили. Чтобы всякий раз, вызывая ее к доске, скептически
поджимать губы.
губ никто не поджимал. Там бранились и кричали, швырялись книжками, лупили
линейкой по голове и вызывали родителей, но губ поджимать там никто не стал бы,
во-первых, потому что все ученики считались испорченными по определению и ждать
от них целомудрия не имело смысла. А во-вторых, потому что честнее один раз
закатить девчонке пощечину, чем месяц за месяцем морщиться и презирать.
гараж. Они мотор завели, чтобы не холодно, и полезли на заднее сиденье. А машина
здоровенная! Вот они и стали кувыркаться, а гараж закрыт! А мотор работает! Они
позасыпали и отравились, ну, нанюхались выхлопов, вместе их и похоронили...
раскладушку у трубы, тепло...
"Скорую" не вызвал, чтобы на учет не поставили...
подставлять...
неимоверно смешным, но почему-то сразу же забывалось.
сосед-второгодник пел под гитару. Его звали Геной, Лидке он нравился все больше
и больше - такой взрослый, с голубыми беззащитными глазами, с хрипловатым
усталым голосом...
пригласил танцевать не Лидку, а длинноногую соседку справа. И прямо по ходу
танца полез ей под коротенькую юбку-пояс.
нашла ванную. Долго смотрела в собственное пьяное, лупоглазое лицо, тщетно
пыталась сосредоточиться.
права делать то, что хочет?! Хотя бы накануне неотвратимой смерти...
стола при-. брали пустые тарелки, именинница притащила детский волчок на
присоске, с бегущей стрелочкой. Под всеобщий хохот волчок запускали, и тот, на
кого указывала стрелка, снимал с себя часть одежды. Сладко замирало сердце, было
страшно и весело, гости по очереди стягивали с себя туфли, рубашки, носки,
пояса, потом тот, что сидел напротив Лидки, оказался в одних трусах и заорал,
что больше играть не будет, но на него заорали в ответ, что выходить из игры
нельзя и что правила есть правила. Он подчинился и всякий раз шумно радовался,
когда волчок указывал на другого.
Кое-кто из девчонок уже сидел, хихикая, в исподнем,, и оно оказалось весьма
затейливым, не чета скромному Лидкиному бельишку. Волчок вертелся, замирало
сердце, более-менее одетыми оставались только Лидка да ее близорукий сосед, в их
адрес отпускались шпильки. Потом волчок трижды подряд указал на веснушчатую
девчонку с рыжим хвостом на затылке - та заныла, что так нечестно, и, ноя,
разделась догола. У Лидки глаза на лоб полезли - она не думала, что до такого
дойдет...
разница?"
девчонка, и как это здорово - быть плохой..."
юбке-поясе танцевала на столе; Гена, близоруко щурясь, бродил в одном носке и
искал под ногами другой. На голом плече его обнаружилась татуировка, нанесенная,
похоже, кем-то из одноклассников, во всяком случае, здорово похожая на рисунок в
тетради- какой-то кривобокий свирепый крокодил.
возился, хихикая, и вроде бы полуголых тел там было не два, а минимум три... На
диване именинница Светка целовалась с парнем, чьего имени Лидка не запомнила.
надо будет позвонить соседям: "Извините, вы не находили в гостиной моих
колготок?"
вниз. Отыскала ключ в кармане джинсовой юбки. Ключ она захватила именно на этот
случай - чтобы вернуться тихонько. Чтобы не принюхивались подозрительно, не
оглядывали с головы до ног...
квартиры; в прихожей было темно, в гостиной тоже, только голубовато подмигивал
проклятущий телевизор.
скользнуть к себе в спальню.
девятого июня будущего года, в шестнадцать часов двадцать одну минуту... И
Господь не сжалится более...
загипнотизированная, сделала еще шаг и уперлась взглядом в экран. С экрана
смотрело желтоватое, морщинистое, печальное лицо. На переднем плане нервно
подрагивал микрофон; казалось, в следующую секунду поролоновая груша заткнет
говорящему рот.
погрешности минимальна. У нас есть еще двести дней, чтобы пожить. Чтобы взять от
жизни все. Приготовьтесь, девятого июня...
по-рыбьи хлопнул ртом. Вытащил папку из подмышки, сверился с записью: -
представители движения "За чистоту души"...
обещала, что к Светке Лидку больше не пустит. Ни ногой.
четверти, а там экзамены, которых тебе не сдать с такой подготовкой... Будешь
исключена уже не по дисциплинарным соображениям, а из-за плохой успеваемости. Ты
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Свержин Владимир
Маккэфри Энн
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс