Чтение 5–й страницы книги ~Корни камня~

В голосе ее чуть заметно скользнул металл - это была профессио- нальная
привычка вести разговор с пациентом. Ивару была знакома эта властная манера -
все врачи в Городе, будучи при исполнении обязан- ностей, держались именно так.
Врачам всегда подчинялись - и Ивар, и да- же отец; повинуясь давно выработанному
рефлексу, он глухо ответил:

- Одиннадцать.

Пальцы ее легли на клавиши блокнота:

- Ты когда-нибудь болел? Я имею в виду, серьезно?

- Никогда, - процедил он сквозь зубы. - Не болел и не заболею, не бойтесь, -
и он отвернулся к стене, давая понять, что разговор окончен и хорошо бы оставить
узника в покое.

Но тонкогубая женщина не ушла. Щелкнули замки на черной сумке:

- Хорошо. Ладно... Ты, к сожалению попал в иную микросреду... Зна- ешь, что
такое микросреда?

Ивар молчал, глядя в стену. Ему вдруг показалось, что это не мяг- кая бежевая
стенка комнаты, а сырой, покрытый плесенью камень подзе- мелья.

- Непривычное сочетание факторов... Среди них могут быть болезнет- ворные...
Сделаем прививку, ты не возражаешь?

В руках у нее что-то блеснуло; Ивар скосил глаза - и обомлел.

Белое, безжалостное железо. Какие-то иглы, резиновые наконечни- ки... Нет,
шприц-пистолет он видел и раньше, но ЭТО походило больше на орудие пытки.

Все прививки Ивар получил в младенчестве. Те немногие лекарства, что
достались ему на протяжении жизни, были заключены в яркие ароматные капсулы.

Женщина ловким, видимо, привычным движением зарядила ампулу в приспособление,
похожее на шприц-пистолет. Нет, скорее на древний шприц-пистолет тысячелетней
давности; Ивару показалось, что из резино- вого наконечника на миг выглянуло
стальное жало. Игла! Так оно и есть...

Он внутренне заметался, забился, бросился бежать... И остался не- подвижно
сидеть на койке, разом утративший все свои силы.

- А почему ты до сих пор в комбинезоне? Ты что, и дома ходишь в верхней
одежде, а?

Ее слова текли мимо его сознания, болезненно отдаваясь в ушах. Схватили,
заперли... Но зачем же, ради святыни, еще и мучить?! Разве он знает секреты,
которых можно домогаться под пытками?

- ...Слышишь, Ивар? Сними комбинезон. Не хочешь - закатай рукав...

Настоящая игла. Толстенная иголка из белого металла.

...Ржавый скрежет дверных петель... Вслед за низкорослым палачом в проеме
показался холщовый мешок, помещавшийся у карлика на плечах. Ог- ромный, гремящий
железом мешок отвратительных инструментов.

Пылает огонь в жаровне. Малиновые от жара крючья... Игла.

Он забился, как птица, которую поймали руками. Больно ударился ко- леном,
бросился к двери... Заперто. Заперто, а комната такая маленькая, и негде
спрятаться...

Узкая дверь в уборную. Рывок...

ОНА преграждает путь, хватает за плечо, белесые брови сжаты, узкие губы
неприятно шевелятся:

- Ивар... спокойнее... что ты... смешно... стыдно...

Новый рывок. Зачем ткань его комбинезона так прочна, он бы вырвал- ся... Но
до узкой двери уже не добраться, он отброшен на койку, и над ним нависает игла:

- Ивар!

Палач усмехается, глубокие, довольные складки на вислых щеках... Не уйдешь...
Цепи коротки... Засовы надежны...

- И-вар!!

Он ударил ее ногами. Она отшатнулась - но замешательство ее тут же сменилось
гневом:

- Щенок!

Цепкие пальцы поймали его за шиворот. Она женщина, но она старше на
много-много лет, она сильнее... Пока сильнее. Но ему никогда не стать взрослее,
его сейчас замучают...

Его снова бросили на койку - на этот раз сильно, грубо. Скрутили выверенным
боевым приемом. Жалко затрещали застежки комбинезона, вверх пополз рукав;
повернув голову, Ивар увидел собственную руку - голую до плеча, тонкую, покрытую
"гусиной кожей". Загнанный, лишенный возможнос- ти сопротивляться, он все-таки
рванулся в последний раз; перед глазами у него пылала жаровня.

- Мама! Мамочка!..

Ужас пытки был столь силен, что он вышел наконец из ступора и раз- рыдался.

Он плакал и не видел ничего перед собой; тяжесть, прижимавшая его к койке,
неуверено отпустила. Разжались железные пальцы; Ивар не ше- вельнулся - его
сотрясали, корчили новые и новые рыдания.

- Ивар... Ради святыни...

Она отошла; сквозь собственные всхлипы он слышал ее нервный, разд- раженный
голос:

- Приди сам... Нет, сам приди и посмотри... Да, я беспомощная. Да... Да, вот
такая уж. Скорее. Да...

Потом прошло несколько долгих минут - она сидела на противополож- ной койке,
закинув ногу на ногу, а рядом лежало ее орудие. Ивар вздра- гивал, не в силах
овладеть собой, и глотал слезы. Палач затаился, поз- вякивая железом, в темном
паучьем углу...

Потом рывком распахнулась дверь:

- Какие могут быть проблемы на самом-самом ровном месте?!

Вошел Барракуда. Ивар зажмурился и вжался в стену; палач вызвал подкрепление.

- Посмотри на него, - тихо сказала женщина.

Ивар слышал, как Барракуда наклонился над ним - но только крепче зажмурил
мокрые глаза.

- Истерика, - объяснила женщина напряженным, каким-то некстати веселым
голосом. - Нервный, чрезмерно избалованный ребенок, воспаленное воображение...
Он может такое нафантазировать... Со старшим не было таких проблем. Вообще
никаких... А с этим...

Койка под Иваром скрипнула - Барракуда присел на край:

- Ты привила его?

- Нет. Он мне чуть глаза не выцарапал.

Ивара все еще колотило, и, до крови кусая губы, он не мог унять эту дрожь.

- Ты можешь отказаться от прививок? - со вздохом поинтересовался Барракуда. У
Ивара все замерло внутри.

Женщина помолчала. Пробормотала сквозь зубы:

- Ты тоже немножко истерик... Или Онова устроит при обмене... без- жизненное
тело его сына?

Барракуда присвистнул:

- А, мальчик? Как по-твоему?

Лучше смерть, безнадежно подумал Ивар. И всхлипнул - длинно, пре- рывисто.

- Печально видеть наследного принца в столь жалком положении, - заметил
Барракуда сквозь зубы. - Не так давно я лицезрел в этой комнате и надменные
взгляды, и великолепный гнев, и блистательное презрение... Что же теперь, а?

Ивар ненавидел Барракуду. Ненависть и остатки гордости заставили его
разлепить ресницы и взглянуть мучителю прямо в лицо; выпуклые, как линзы, глаза
Барракуды были, против ожидания, абсолютно бесстрастны:

- А почему, собственно, тебе так не нравится работа Ванины? Что ты имеешь
против безобидной прививки, а?

Небрежно, будто невзначай, он взял из рук женщины снабженное иглой орудие;
мутно блеснула белесая металлическая поверхность. Ивар с трудом заставил себя
смотреть, не зажмуриваясь; с видом любознательного иссле- дователя Барракуда
переводил взгляд с мальчика на шприц и обратно.

- Наши предки, - заметил он негромко, - содержали юношей в стро- гости.
"Слезы мужчины, - говорили они, - приводят к бесплодию женщин... Врагам тигарда
милее зреть слезы его, нежели кровь... Сокроем же слезы наши, прольем лучше
кровь нашу..." Да? - он обернулся к обомлевшему Ивару.

- Этот мальчик - не наш мальчик, - заметила женщина устало. Ивару
померещилась в этой усталости нотка презрения; он через силу поднял подбородок.

Барракуда снова вздохнул и, протянув женщине шприц, расстегнул манжет
рубашки:

- Впрысни мне чего-нибудь, Ванина... Стимулятор какой-нибудь бод- рящий, чтоб
на дольше хватало...

Он встретился с женщиной взглядом - и Ивар увидел, как лицо ее, аскетическое,
обтянутое желтоватой кожей лицо вдруг вспыхнуло, залилось мучительной краской,
потемнели бесцветные глаза, приоткрылись тонкие губы:

- Ты... Куда в тебя еще стимулятор, бесстыдник?!

Ивар не верил своим глазам - железная женщина смутилась, как ребе- нок.
Нервные пальцы выкинули из шприца ампулу, предназначенную Ивару, быстро вставили
другую - все это время она не поднимала на Барракуду глаз, и прядь, выбившаяся
из тугого сплетения, упала ей на лоб, и от этого жестокое лицо ее внезапно
сделалось почти что милым...

- Ну вот, Ивар, - вполголоса говорил Барракуда, - придется мне пострадать
из-за тебя... Пусть она меня мучает, эта женщина, иголкой меня колет, кровь из
меня тянет, это ужасно, это мучительно, это нестерпимо... Ты готова?

Она молча кивнула и быстро клюнула шприцем в его темную, покрытую сетью
сухожилий руку. Взглянула на мальчика:

- Уже все.

- Слишком быстро, - сморщился Барракуда. - Нету должного воспита- тельного
эффекта. Да? - последний вопрос, конечно, к Ивару.

- Вранье, - сказал тот хрипло. - Вы даже не касались...

Женщина пожала плечами и вытащила из недр шприца пустую ампулу.

- Что это было, доктор? - спросил Барракуда вкрадчиво.

Она снова покраснела - Ивар не понимал, почему.

...Он почти не почувствовал боли - прикосновение резинового нако- нечника,
скрывающего иглу, мгновение - и все.

- Ради этого стоило дергать меня, Ванина? - спросил Барракуда те- перь уже
сухо.

Она не ответила, низко опустив голову и укладывая инструменты в свою черную,
зловещего вида сумку.