Чтение 5–й страницы книги ~Привратник~

Мы шли, по щиколотку увязая в сыром песке. Мыс остался позади, и
суденышко скрылось из виду. Вместе с ним из виду скрылись завтраки, обеды,
ужины, крыша над головой и увесистый дорожный сундучок.

Мы шагали налегке - молчаливый Ларт впереди, я следом. На каждый его
шаг приходилось полтора моих.

Слева тянулась полоса прибоя, справа - бесконечная каменная гряда.
Сюда можно было только приплыть или прилететь.

У меня промокли башмаки. Я догнал Ларта и поплелся рядом, преданно
заглядывая в неприятно желчное лицо.

- Хозяин, близится время обеда. Я-то готов сносить превратности пути,
но вы обязательно должны регулярно питаться.

- За что я его держу? - угрюмо спросил себя Ларт.

Я поотстал.

Спустя еще час мне было совершенно ясно, что путь наш никогда не
кончится. Мы будем вечно идти вдоль полосы прибоя, и сырая стена справа
никогда и ни за что не отступит. Я успел трижды отчаяться и трижды
смириться, когда Ларт вдруг встал, как вкопанный. Я чуть было не налетел
на него сзади.

Ларт встал лицом к отвесной скале, погладил ее ладонью и что-то
сказал. "Ум-м!" - ответила скала, и в ней открылась черная вертикальная
трещина.

Я отскочил так, что оказался по колено в море.

Ларт обернулся и поманил меня пальцем.

- Я обожду вас здесь, - сказал я бодро. - Мне неловко навязывать... -
тут здоровенная волна пихнула меня под зад. Я, теряя равновесие, пробежал
несколько шагов вперед и, мокрый как мышь, обрушился к Лартовым ботфортам.
Он взял меня за шиворот и впихнул в щель.

Внутри было совершенно темно и неожиданно просторно. Ларт двинулся
вперед в полном мраке, а я вцепился в него двумя руками, как в самое
ценное свое сокровище. Щель у нас за спинами с грохотом сомкнулась.

Ларт, конечно, видел в темноте и уверенно тащил меня к хорошо ему
известной цели. Вскоре во мраке подземелья прозвучал удивительно
неуместный здесь скрип открываемой двери - и сразу стало светло.

Мы стояли посреди просторной прихожей, чем-то напоминающей Лартову,
причем я уже успел изрядно наследить.

- Орвин! - крикнул мой хозяин. - Орвин!

Ответа не последовало. Я ежился - мокрая одежда липла к телу.

Не дождавшись приглашения, мы (Ларт впереди, я в отдалении) через
длинный коридор прошли в комнату, служившую, по-видимому, гостиной. В
центре этого огромного полупустого помещения стояло нечто, накрытое
плотной черной тканью. Я решил, что это картина.

- Так, - сказал мой хозяин, потер пальцем нос, покусал губу, потом
красивым длинным движением выхватил шпагу. Я охнул; Ларт шагнул вперед и
кончиком шпаги сорвал ткань со странного предмета.

Это было зеркало. В нем отражались комната, Ларт, часть меня и некий
темноволосый мужчина, в котором я узнал хозяйского знакомца по имени
Орвин, или Орвин-Прорицатель.

Я отступил.

- Здравствуй, Легиар, - сказал Орвин из зеркала. - Прости, что не
дождался тебя. Но сейчас каждая минута имеет значение. Я должен найти
разгадку.

Он протянул там, в зеркале, руку - с руки свисала золотая цепочка, на
которой болталась опять же золотая пластинка. Гладкая золотая пластинка
величиной с крупную монету, со сложной, замысловатой фигурной прорезью в
центре.

- Это Амулет Прорицателя, - продолжало отражение, - мой амулет,
Легиар. Вчера его тронула ржавчина. Я не хотел верить. Сегодня ржавое
пятно растет так быстро, как говорит об этом Завещание Первого
Прорицателя, когда предупреждает о явлении Третьей Силы. Той самой, в
которую ты никогда не верил. Мой долг был предупредить тебя, Ларт - и я
предупредил. Теперь прощай - я должен выяснить, что и откуда нам угрожает.
Желаю удачи - она нам понадобится. Прощай.

Отражение дрогнуло и растеклось, растаяло. В зеркале была только
комната и Ларт - я благоразумно отошел.

Мой хозяин приблизился к зеркалу, внимательно на себя посмотрел,
извлек из кармана гребешок и тщательно расчесался.

- Ах, ты... - пробормотал он в замешательстве. - Клянусь
канарейкой... Дрянь, не верю...

Выскользнув из его руки, костяной гребешок раскололся на мозаичном
полу.

Когда-то Руал Ильмарранен умел летать.

Теперь он с трудом мог в это поверить - так тянула его земля.

Земля издевалась над ним, плясала под ногами, как утлая палуба в
шторм; земля не желала подчиняться и не желала отпускать. Дорога то и дело
ускользала из-под прохудившихся подошв, подсовывая вместо себя гнилые ямы,
рытвины и пни. Руал был близок к отчаянию.

Сгущалась ночь.

Незаметно подкрался и обступил Ильмарранена со всех сторон
низкорослый, больной лесок.

Руал окончательно сбился с дороги.

- Очень глупо, Марран, - сказал он сам себе запекшимися губами. -
Глупее исхода не придумал бы и мельник Хант!

Тут под его ногой подломился с треском трухлявый сук, и Ильмарранен
рухнул в груду истлевших прошлогодних листьев.

...До чего теплым был золотой песок на речном берегу, под обрывом! В
песке этом ползали, обуянные азартом, двое подростков, а между ними - на
утрамбованном пятачке - разворачивалось муравьиное сражение. Черными
муравьями командовала Ящерица, а юный Марран - рыжими.

Полководцы припадали к земле, подхватывались на ноги, лазали на
четвереньках, отдавая неслышные уху приказы покорным и бесстрашным
"солдатам". Некоторое время казалось, что силы равны, потом рыжая армия
Руала вдруг беспорядочно отступила, чтобы в следующую секунду блестящим
маневром смять фланг черной армии, прорвать линию фронта и броситься на
растерявшуюся Ящерицу.

- А-а-а! Прекрати!

Муравьи уже взбирались по ее голым загорелым рукам. Она прыгала,
вертелась волчком, стряхивая обезумевших насекомых. Черная армия
распалась, потеряла управление, перестала существовать.

Марран сидел на пятках, утопив колени в песке, и улыбался той
особенной победной улыбкой, без которой не завершалась обычно ни одна из
его выходок.

- Ну, что ты теперь скажешь? Что тебе мешало выиграть на этот раз?

С ее языка готова была сорваться отповедь - и вдруг она нахмурилась,
ей почудился кто-то наверху, далеко, над обрывом.

- Руал... По-моему, там Легиар... Может, нам лучше уйти?

Он сощурился:

- С чего бы это?

- Мы ведь на его территории... Может, он не любит, чтобы чужие
приходили и колдовали у него под носом?

Марран потянулся, бросил насмешливо:

- Ты мне зубы не заговаривай! Сдаешься, не хочешь больше играть - так
и скажи... Мне тоже надоело колдовать вполсилы... Ты же с тремя десятками
муравьев справиться не можешь!

Девушка вспыхнула:

- Зато ты хвастаешься в полную силу, и даже сверх всяких сил! Целуйся
с муравьями своими!

Он смешно сморщил нос и протянул:

- Ну, целоваться я хочу с тобо-ой...

Следующие три минуты они возились, как щенки, на недавнем поле боя,
хохотали и набивали полные рты горячего песка.

- И почему ты такой задавака, Марран, - говорила Ящерица, когда они
лежали рядом, сморенные зноем. - Будто бы все можешь...

- А я все могу! - мальчишка подпрыгнул, будто подброшенный пружиной.
- Вот пожелай чего-нибудь!

- Муравьиную пирамиду, - сонно бормотала девушка, - и чтобы вокруг
нее был хоровод, а сверху один муравей махал белым флажком...

- Всего - то?!

Ящерица вскочила, вскрикнув, потому что все муравьи округи за две
минуты собрались на месте, где только что покоился ее локоть.

Рыжие, красные, черные, забыв о насущных делах, выполняли поспешно
прихоть маленького мага. Девушка смотрела, полуоткрыв рот:

- Эй, Марран... Я пошутила вообще-то...

А муравьиный хоровод уже кружился, а пирамида все росла и росла, а
Руал Ильмарранен, красный от напряжения, пританцовывал вокруг, шевелил
губами, водил пальцами и приседал:

- Ну, флажок! Давай же!

Флажок не получался.

Ящерица уже презрительно скривила губы, когда на вершину пирамиды
выбрался-таки изрядно помятый рыжий муравей с лепестком маргаритки
наперевес. Марран подскочил с победным воплем.

- Да, это достойно, малыш, - сказали у него за спиной.

Ильмарранен обернулся - перед ним стоял человек, о котором он много
слышал и которого впервые видел так близко - великий маг Ларт Легиар.

Ящерица побледнела под слоем загара и резко дернула Руала за рукав.
Тот, не глядя, высвободил руку.

- И чей же ты такой мальчик? - спросил Легиар мягко.

- Ничей, - настороженно отозвался Марран. - Свой. А что?