костер и решительно подошел к Чурилину:
пропади. Мука кончай, масло кончай, охота ходил не могу, работай надо.
Плохо, шибко плохой дело, ходить надо ско-оро!
Чурилина мысли.
Петром уводит лошадей, а мы с вами добьем шурф. Инструмента все равно
только на двоих. А мы потом по реке, на плоту...
его похудевшее, заросшее черной бородой лицо, в покрасневшие от дыма и
бессонницы глаза и отвернулся...
он через несколько минут проводнику и помрачневшему Петру. - Там, в
поселке, сдадите лошадей. Я обо всем договорился еще весной с
начальником полярной станции. Я дам письмо, чтобы вас снабдили
продуктами, а Петра доставили в Джергалах. Там он пусть заготовит
лодку и ждет нас. Может быть, успеем сплавиться по Хатанге до
аэропорта. Николай получит в Соттыре продуктами, деньги выдам сейчас -
пусть возвращается к себе. Как дойдете до Мойеро, оставьте все
продовольствие, какое сможете выделить, на видном месте. Путь
отмечайте засечками, мы пойдем следом. Сколько отсюда до Соттыра?
однако.
много. Через горы, та сторона ходи, тогда останется только маленький
порог.
вместо нее был устроен балаган из еловых лап. Горевший перед ним
костер чуть дымился под дождем.
хотелось вставать, казалось просто невозможным пошевелить рукой. С
огромным усилием Султанов поднялся и разбудил Чурилина. Тот быстро
встал, выпил кружку пустого чая и начал искать впотьмах лежавшую
где-то у костра короткую шурфовочную кайлу.
шурфе, углубившемся в землю уже на два с половиной метра, было
совершенно темно. Чурилин долбил кайлой наугад, выгребая комья глины
руками в ведро, которое время от времени поднимал наверх на веревке
Султанов.
предпочитая мучительно медленную, но более верную работу в мерзлой
почве. Вода и так уже стояла в яме на четверть, и каждый удар кайлы
сопровождался громким всплеском.
тесной, сырой яме уже много лет. Уже давно он только и слышит глухое
бунчанье породы, звяканье ведра, копается ободранными, распухшими
пальцами в жидкой ледяной грязи.
очередь! - крикнул сверху Султанов как раз в тот момент, когда Чурилин
почувствовал, что больше не сможет поднять кайлу.
опустился на мокрую глину.
метра осталось, мелкие камешки уже звякают... Нет, дальше опять глина.
рода: по-прежнему плотная, она отворачивалась крупными кусками;
неподатливая, липкая вязкость исчезла.
увеличивалась. Уже подходила к концу длинная осенняя ночь, когда
Султанов слабо и хрипло крикнул из шурфа:
липкий, холодный и тяжелый кусок породы и у костра разбил его
молотком. Темная матовая порода в мерцающем свете пламени ничем не
отличалась от надоевших за время пути диабазов.
бросил куски камня на кучу вырытой глины. - Вылезайте, нужно поспать.
Шесть часов, скоро рассвет.
часов оба геолога были уже на ногах и готовили скудный завтрак.
сказал Чурилин. - В мешке совсем мало муки.
торжественно продекламировал:
ужасный, - без сердца в железной груди..."
кого.
сказал Султанов, опустив голову.
вцепился пальцами в локоть Чурилина:
зернистая и в то же время плотная глина рыжевато-желтого оттенка.
Чурилин поспешил поднять расколотый ночью камень. Это была тяжелая,
жирная на ощупь сине-черная порода. Наружный слой камня был мягким и
более светлого, синевато-серого оттенка.
Да вот в затопленном шурфе возьмем. Выливайте чай, черт с ним! Нужно
второе ведро. Вы начинайте промывку желтой породы, доведете на лотке,
а я займусь осколками камней.
промывать все добытые кусочки твердой черной породы, отчищая рыхлые
корки и грязь.
Внезапно Чурилин издал приглушенное восклицание и торопливо достал из
нагрудного кармана складную лупу. Султанов бросил лоток и подбежал. На
синевато-черном фоне небольшого куска породы сидели почти рядом три
прозрачных кристаллика с горошину величиной. Треугольные площадки их
граней не были абсолютно гладкими, но тем не менее ярко блестели.
Каждый кристалл представлял собою две соединенные основаниями
четырехгранные пирамиды. Геологи не спускали глаз с кристаллов. В
глубоком безмолвии леса слышалось лишь прерывистое дыхание людей.
- Чистой воды, хоть и не голубоватые. По тамошней номенклатуре -
второй сорт высшего класса; так называемый первый - Капский. Вот и
все, Арсений Павлович, наше дело сделано. Это вы... - Чурилин не
договорил, сжал испачканную глиной руку Султанова.
африканских копей, - говорил Чурилин, - самая верхняя и вдобавок
всегда обогащенная алмазами покрышка алмазной трубы. Несколькими
метрами ниже пойдет "синяя земля" - "блю грунд", вот эта самая,
черная, куски которой мы нашли в желтой земле. Это менее разрушенная,
менее окисленная кимберлитовая порода. А наш еловый холм, без
сомнения, оконтуривает границу алмазной трубы. Такие холмы часто
помогают в Южной Африке при поисках алмазных месторождений, показывая
выступающую на поверхность, но скрытую под почвой верхнюю, расширенную
часть трубы. И помните, дорогой Арсений Павлович, - основная заповедь
африканских охотников за алмазами: где одна труба, там ищи еще
несколько. Они никогда не бывают в одиночку! Теперь нам нужно промыть
всю нарытую желтую землю, тщательно отобрать образцы. Чтобы нести их,
придется отказаться от части продовольствия. Репер[Репер - высокий
сигнальный или опознавательный знак.], заявочный столб, - и с
рассветом уходим отсюда: наши жизни теперь особенно драгоценны.
чистой бумаги все, что осталось после промывки целой тонны желтой
земли. На белом листе рассыпались мелкие кристаллы - столбчатые,
призматические, многоугольные - красного, бурого, черного, голубого,
зеленого цветов. Это были сопутствующие алмазу ильменит, пироксен,
оливин и другие стойкие минералы. А среди них, подобно кусочкам стекла
и все же не сходные с ним своим сильным блеском, выделялись мелкие
кристаллы алмазов. Здесь были белые, чистой воды камни, были и
Андреев Николай
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Маккарти Кормак
Прозоров Александр
Сертаков Виталий