дымке горячего воздуха, струившегося по раскаленной щебнистой равнине.
Холмик гладких, одинаковой величины камней, обнесенный овалом из
синевато-серых плиток кварцита, увенчивал бугор.
украшенных выгоревшими, истрепанными ветром лентами, означали могилу
Афанеор, дочери Ахархеллена. Живая Афанеор встала в седле, чтобы
миновать очень высокую, украшенную крестом луку, и спрыгнула с
верблюда, даже не заставляя его сгибать колени. Тирессуэн придавил
поводья животных тяжелой глыбой и осторожно подошел к могиле. Девушка
молча достала из-за пазухи пучок разноцветных лент и стала обновлять
убранство. Туарег принялся помогать ей и получил полную любви улыбку.
ветру спичку к его сигарете.
Эль-Иссей-Эфе, приезжавшем в страну туарегов более семидесяти лет
назад из очень далекой и холодной северной страны России. Он был
врачом и художником, жил в Гадамесе и оттуда совершал поездки по
пустыне, где и подружился с туарегами кель-аджер. По их приглашению он
совершил тайную поездку в глубь Сахары, и впервые кочевники пустыни
увидели европейца, не преследовавшего никаких иных целей, помимо
знакомства с народом пустыни и с ее природой.
суровой жизни. Он отличался удивительной в чужеземце глубиной
понимания и чуткостью. С ясной и высокой душой, он, слабый и
непривычный, одолевал трудности дорог через пустыню и завоевал путь к
сердцам кочевников. Эль-Иссей-Эф скоро уехал в свою страну. Осталась
легенда о том, что далеко на севере живут люди, не похожие на других
европейцев, но обладающие всей их мудростью, более добрые к чужим
народам, которых они считают равными. Память о русском враче
сохранилась в народе, и неудивительно, что когда в гости к
могущественному Ахархеллену прибыл другой русский путешественник,
писатель, по имени, кажется, Немирдан, то Афанеор позвала его на ахаль
и сама пела ему. После музыкального собрания Афанеор долго говорила с
чужеземцем и окончательно уверилась в правоте легенды об
Эль-Иссей-Эфе. Далекая и недоступная кочевникам пустыни страна стала
для Афанеор и ее друзей той страной мечты, какая есть у каждого хоть
сколько-нибудь знающего мир человека.
что народ туарегов не сможет вечно скрываться в пустыне, избегая
культуры Запада. Но помочь в овладении этой культурой могли бы лишь та
страна и тот народ, намерения которого чисты и бескорыстны, иначе
вместе с чужой культурой придет гибель туарегов как народа.
намерения. Эта мечта продолжала увлекать тех женщин и девушек, которые
знали легенду. Так же увлекла она и новую Афанеор.
других народов Сахары еще не был в России. Но это нужно сделать! Я
тоже поклялась в память дочери Ахархеллена просить своего будущего
любимого побывать в этой стране. Мне посчастливилось - меня полюбил
самый лучший путешественник Сахары. - В голосе девушки зазвучала
гордость. Она подняла голову и сделала шаг к Тирессуэну. - Перед
могилой Афанеор я прошу тебя - поезжай в страну русских, посмотри этот
народ, расскажи нам, есть ли правда в легенде об Эль-Иссей-Эфе!
вздрогнул. Ему почудилось, что с ним говорит не его порывистая и
задорная возлюбленная, а сама дочь Ахархеллена, вышедшая из могилы,
чтобы заставить его исполнить ее желание. Туарег смущенно отступил и
пробормотал:
туда, что я увижу и пойму в чужой жизни? Без знания языка, обычаев,
природы я пройду там тенью, не в силах даже расспросить тех людей, ибо
не знаю, что спрашивать...
летают быстро на большие расстояния, страны приблизились друг к другу.
Приезжают из Франции люди, знающие не только арабский, но и наш язык.
Может быть, и в России ты встретишь таких людей. Но главное, даже не
владея языком и не зная обычаев, просто заглянуть в душу русских,
почувствовать силу знания, искусство этого народа! Я женщина, я не
могу поехать, потому что бедна и невежественна, потому что это не в
обычаях даже европейцев - они считают нас за темных затворниц ислама!
- Слезы покатились по гладким щекам Афанеор, а глаза на поднятом вверх
лице смотрели с такой мольбой, что сердце Тирессуэна сжалось.
тебя страдать с ним вместе, думать о нем и посылать меня в такой путь,
какого не проделывал еще ни один из туарегов?
одними стремлениями... Только, может быть... - голос девушки
вздрогнул, - мои чувства просто сильнее ваших. Как и моя тяга к
широкому миру без вражды и невежества, к ласке и красоте...
говорили французы. Страна русских стала другой, там правят свирепые
люди, захватившие власть и угнетающие народ. Эта страна грозит сейчас
всем, и европейские страны должны вооружаться до зубов, чтобы не
попасть под тиранию русских.
нас всех часто обманывали. Может быть, обманывают и с Россией?
Едем!
мехари. Перед тем как взобраться на седло, девушка обернулась к
Тирессуэну. Ее правая рука поправила повод на шее верблюда, левая
подбирала складки одежды. Спина прикоснулась к шелковистому белому
боку мехари, голова откинулась назад. Туарег навсегда запомнил
печальный и полный надежды взгляд Афанеор. Еще миг - и ее верблюд
бешено рванулся с места. У Тирессуэна был превосходный мехари, но
мехари девушки не уступал ему.
вот судьба сама идет ему навстречу! Недостойно воину прятать лицо и
убегать от нее. Завтра он согласится вести ученого в Танезруфт.
уговорить туарега отказаться от его желания. Тирессуэн был
непреклонен, требуя письменного условия. Капитан уверял, что в Алжире
идет война, что власти не разрешат кочевнику Сахары ехать в страну
смутьянов. Да и сами русские никого не впускают к себе без особенной
надобности - какая же надобность у Тирессуэна? Угрюмый туарег спокойно
говорил, что русские обязательно впустят его.
связаться с Таманрассетом, а туарег величественно удалился в тень под
обрывом, не замечая насмешливых взглядов и оживления людей обеих
экспедиций. Особенно ярился Мишель, предлагая арестовать Тирессуэна,
доставить в Таманрассет и держать, пока не расскажет дорогу к
развалинам.
капитан заключил с проводником письменное соглашение, по которому
Комитет сахарских исследований обязывался вознаградить туарега
туристской поездкой в Советский Союз. Обе автомашины взяли курс на
Таманрассет. Шоферы ехали по знакомой дороге, и машины уверенно ныряли
в рытвины и сухие русла, вертелись между каменными глыбами, ускоряли
ход на талаках - ровных площадках сцементированных солнцем глин.
теплой тьмы скалистые, присыпанные песком холмы или заостренные скалы
из отшлифованных ветром черных пород. В широких сухих руслах появились
правильные ряды деревьев: тамариски и колючие акации - тальхи. На
холмах торчали кустарники - машины углублялись в горную страну
Ахаггар. Уныло завыли передачи на тяжелом подъеме по широкому уэду,
стиснутому хаосом острых скал и осыпей растрескавшегося камня. В
отдалении высились конические горы, как гигантские кучи угля. Черные
хребты Хоггара становились все выше, все больше встречалось груд и
полей каменных обломков, дорога извивалась, то спускаясь, то
поднимаясь. Угольно-черные горы сливались с мраком ночи в единую
бесконечность каменной бездны, поглотившей машины.
электрических огней вспыхнули впереди и внизу в огромной долине,
окаймленной хребтами, отдельными пиками, плоскогорьями и острыми, как
иглы, вершинами, обрисовывавшимися в отдалении на зареве поднимавшейся
луны.
льдом, где в самое жаркое время дня будет прохладно, как ночью. Ты
сможешь пить ледяные напитки, есть много мяса, по-туарегски жаренного
над углями в течение трех часов. Здесь готовят и отличный кус-кус со
свежими овощами и крупной цельной пшеницей! Тебе не придется шагать в