в этой стране миражей нет ничего удивительного увидеть мираж
чудовищного ископаемого. Этот призрак, по определению Никитина, никем
иным, как тиранозавром, не мог быть.
дымок стлался над коричневыми гальками равнины.
скалах.
тишины не было в этом месте покоя - из-за скалистых стен несся шум
моторов. Неясное ощущение чего-то оборвавшегося, утраченного охватило
Никитина. Он ожидал появления вчерашнего призрака, но призрак не
появлялся. Должно быть, Никитин не точно заметил время его появления и
опоздал.
Никитин долго стоял перед грудой камней, образовавших пьедестал
зеркала. Позади него послышался хруст песка - Мириам быстро подошла к
нему.
вами... захотелось еще раз взглянуть... - отрывисто и быстро
проговорила запыхавшаяся девушка...
добавил: - Подождите, Мириам!
всматриваться в черное зеркало.
Никитин.
запнулся и неожиданно резко закончил, - о вас!
загадки с призраком динозавра. Ведь это не просто мираж... -
заговорила она через минуту.
ведь я только палеонтолог. Если бы я был физиком...
подошел ближе к пласту удивительной окаменевшей смолы. Он долго
вглядывался в его черную безответную глубину, и почти нестерпимое,
дикое желание нарастало в его душе. На секунду раскрылась
непроницаемая, недоступная человеку завеса времени. Из всего огромного
числа людей только ему и его спутникам было дано заглянуть в прошлое.
И из них только он достаточно вооружен знаниями, опытом научной
работы. Мириам права... Никитина охватило властное стремление раскрыть
тайну природы.
всплывающие из черной глубины. Палеонтолог стал вглядываться уже
осмысленно, напрягая зрение и внимание. Разрозненные части быстро
сложились в неясное, но цельное изображение; оно было подобно плохо
проявленному снимку огромных размеров. В центре проступала
перевернутая фигура вчерашнего тиранозавра, однако, сильно
уменьшенная, слева виднелась группа огромных деревьев, а позади и
внизу совсем смутно угадывались вершины каких-то скал.
зарисовывать новое призрачное видение. Оба жадно вглядывались в
серебристо-серые тени, но изображение не становилось яснее. Скоро
перед уставшими от напряжения глазами поплыли световые пятна, и снова
глубокая чернота зеркала стала слепой и беспредметной.
сознавал, что следовало бы остаться еще на несколько дней для
наблюдения над зеркалом.
из ряда вон выходящим явлением. Очень скоро, может быть, через
несколько дней, солнце и ветер разрушат гладкую поверхность слоя
смолы, и навсегда исчезнет загадка, так и не понятая им. Долг
ученого - да что долг! - весь смысл существования - не упустить
случайно открывшееся ему, передать всем людям.
далеких, труднодоступных гор. У него больше нет времени. Оттягивать
отъезд опасно. И без того для полноты раскопок экспедиция работала до
последнего дня. Впереди - трудный обратный путь с перегруженными
машинами. Рисковать из-за полубредового, необъяснимого явления
человеческими жизнями, доверенными ему? Нет, нельзя.
неподвижно стояла у "Истребителя", повернувшись ко входу в ущелье. Это
было последним впечатлением палеонтолога, которое он увозил с собой,
покидая это загадочное место.
смотреть, как засверкали, убегая под крылья машины, искры гипса в
долине костей.
двойные рамы виднелась черная обледенелая крыша с большими пятнами
снега. Выходивший из трубы дым срывало резкими порывами ветра.
тоской.
зрело горькое сознание бессилия.
спасла его от явных насмешек, даже подозрений в ненормальности.
Помощь, за которой он обратился к физикам, вылилась в шутливое
недоумение - мало ли, в конце концов, какие бывают обманы зрения,
миражи, галлюцинации! И, ставя себя на их место, Никитин не мог
осудить ученых.
гладкая поверхность черной смолы хранила в себе что-то вроде
фотографического снимка, непонятным образом отразившегося в воздухе.
Но как мог получиться снимок без бромосеребряных пластинок, без
проявления и фиксирования? И, главное, обычный рассеянный свет не
создает никакого изображения - нужна камера-обскура, то есть темная
камера с узкой щелью или отверстием, проходя через которое световые
лучи дают перевернутую картину того, что находится в фокусе. И
тиранозавр в глубине черного зеркала казался перевернутым! Но...
напряжение ума и воли, слившихся в достижении единственной цели. Нужно
было вдохновение, но вдохновение здесь, в размеренном, привычном
существовании, не приходило. Более того - все дальше отодвигалось
случившееся там, за четыре тысячи километров отсюда, за степью и
буграми знойных песков. Разве можно рассказать кому-нибудь, разве
можно самому верить в призрачное видение страны миражей здесь, в
бледном и трезвом свете холодного зимнего вечера? И Мириам... Разве не
ушла Мириам из его жизни, не стала таким же исчезнувшим миражем?
холод. Перед мысленным взором Никитина возникали одна за другой
картины.
зелень листвы, журчащие арыки, медные клубы пыли... Снова шли,
покачиваясь, машины под мерный гул моторов в дрожащем, жарком воздухе,
прорезая голубые цепи причудливых миражей. Сквозь дымку
фантастического, ускользающего мира, повисшего над беспредельной
сожженной равниной, все ярче выступал такой знакомый облик далекой
Мириам. Палеонтолог вскочил, громыхнул креслом.
он, шагая по комнате. - Но ведь можно и сейчас поехать, написать..."
требовавшее немедленного решения... Он поедет к ней, скажет все.
Теперь же.
лежавший недалеко от края стола. Тяжелая кость с грохотом упала на
пол, разбилась на несколько кусков. Ученый опомнился и бросился
подбирать рассыпавшиеся осколки. Ему стало стыдно, точно его
сокровенные грезы подглядел кто-то чужой. Никитин торопливо оглянулся,
и окружавшее его опять неумолимо заполнило душу. Это его мир,
спокойный, простой и светлый, хотя временами, может быть, и слишком
узкий. Высокий шкаф со стеклянными дверцами хранит на своих полках еще
много неизученных сокровищ - остатков древней жизни...
мало для него, неповоротливого тяжелодума, вечно опаздывающего, как
говорил его учитель? Вот и с Мириам - он опоздал, безнадежно опоздал
сказать ей там, в горах Аркарлы, в долине звенящих трав... А сейчас,
чтобы завоевать Мириам, ему нужно все свои помыслы, все силы отдать
этому. Как раз тогда, когда так много времени и энергии требует от
него разгадка тени минувшего. Разве он сумеет, разве его хватит на
все? Да и почему он так уверен, что Мириам готова полюбить его? А если
она любит другого?
непостижимым. Призрак динозавра должен был иметь какое-то объяснение!
слепой веры и есть самая замечательная черта человеческого ума...