ладонью гул струн, и у Альбы, да может, и не у нее одной метнулась вдруг в
душе нелепая, но отчаянная надежда, что сейчас все кончится и Новиков
объявит, что они были участниками нового туристического аттракциона с
таким вот названием.
Естественно. И пища, я запахи, и обычаи. Все. Я давно мечтала пожить
как-то похоже. Один раз отдыхала в Канаде, но там все равно не так. А
здесь все подлинное. Вы, наверное, были очень интересные и... сильные
люди.
сидел от них на расстоянии вытянутой руки, и его атлетическая фигура в
буграх и жгутах мощных мышц была налицо. И Корнеев, и Айер намного ему
уступали.
настойки ароматических трав, сославшись при этом на авторитет великого
русского полководца эпохи позднего феодализма, якобы говорившего: "После
бани портки продай, а чарку выпей".
начинайте постепенно перенастраиваться. Это ведь не экзотика, и не
экскурсия в заповедник. Скорее всего, вам теперь в этом времени жить.
Обратной дороги, по-моему, нет.
истина. Они не только потеряли корабль и друзей, но и свое время.
Навсегда.
вечностью. Вам себя жалко, и друзей, и родных... Понимаю. Как тут
поможешь? Сочувствием? Вот послушайте лучше...
триста лет, что отделяли их от автора стихов, были больше, чем раньше
тысячелетия, но все равно, за незнакомыми и вышедшими из употребления
оборотами речи они чувствовали душу и настроение неведомого поэта, который
грубыми и даже иногда циничными с их точки зрения выражениями утверждал
бесспорную истину, что нет ничего выше исполнения долга, и что павшие в
бою в сочувствии не нуждаются.
замолчал. - А мы ничего этого не помним...
приходилось? - спросил Андрей.
доступнее - каждому хватит своих забот. Много ли я, к слову сказать, помню
и понимаю из времен Бориса Годунова? А у нас с вами как раз такой разнес
получается. И о чем там пели или разговаривали ратники Минина?
в дымоходах и бросает в стекла пригоршни жесткого, как песок, снега.
космическая эра, вы ведь уже далеко выходили в космос в конце века, и
такая примитивность быта?
двадцатый век вы себе представляете? Он ведь ох какой длинный... Начался
сорокасекундным полетом братьев Райт, а через шестьдесят шесть лет люди
уже высадились на Луне. Более противоречивого века, по-моему, не было в
истории. Триллионы тратили на вооружение, никому в принципе так и не
пригодившееся, а две трети населения Земли ни разу в жизни не ело досыта.
Я сам видел людей, которые не вышли из каменного века, а другие люди в это
же время создавали гениальные произведения искусства, делали
сверхминиатюрные компьютеры и газовые душегубки, десяткам умирающих
пересаживали сердца, а миллионам здоровых сбрасывали на голову бомбы и
напалм... Это вам, наверное, тоже предстоит увидеть и жить на такой вот
забавной планете. А то оставайтесь здесь, на Валгалле. Хорошо, спокойно, и
ноль проблем. Впрочем, это еще как сказать... - И он непроизвольно вновь
покосился на кобуру своего пистолета, небрежно брошенную на лавку.
по кругу ваших антиномий? Мы не такие уж инфантильные существа, какими вы
вас пытаетесь изобразить нам же. Или вы соскучились по слушателям? Не
перегружайте нас проблемами вашего мира. Возможно, это будет и наш мир, но
не спешите. Мы сами во всем разберемся...
комнатам. Корнеева и Айера он разместил внизу, Альбе же досталась
маленькая комната на втором этаже, где только и было места, что для
широкой деревянной кровати, столика, шкафа и подвесных полок для книг.
На столе дрожал и раскачивался огонек свечи, в маленькое окно ветер с
тихим шорохом по-прежнему бросал горсти жесткого снега.
- пламя свечи, шум ветра и шорох снега, непривычные запахи, поскрипывание
дерева где-то в недрах дома - вызвало в ней такое острое и щемящее чувство
потерянности, жалости к самой себе, что она едва не разрыдалась и долго
лежала без сна, глядя в низкий потолок с колеблющимися на нем тенями.
Потом, чувствуя, что заснуть все равно не удастся, встала, надела то, что
Новиков для нее приготовил - синий шерстяной костюм с белыми полосами
вдоль брюк, рукавов куртки и воротника, и со свечой в руках вышла на
лестницу.
сразу заметил ее появление. Потом вскинул голову, очевидно, ощутив взгляд,
встал и чуть поклонился.
кто из ребят вернулся... Что-нибудь не так?
что застанет здесь Новикова, а вот увидела - и ей стало вдруг спокойно.
Она еще не сумела этого осознать, но Новиков уже стал ей небезразличен,
словно древним женским инстинктом ее потянуло к самому сильному и
надежному в этом опасном мире мужчине. Несмотря на то, что между ними
бездна времени. Но, с другой стороны, между ней и героями, скажем,
Шекспира, вообще почти целое тысячелетие, а Гамлет во многом ближе и
понятнее, чем люди, с детства знакомые. Так что не в столетиях дело...
спросила Альба.
когда и все шесть... Отличные, между прочим, ребята. Знают, что делать по
любую сторону от мушки... Завтра сами увидите.
занимало.
Мне не по себе...
с корабля. Как ныряльщик на дне. Да и вы человек, по-моему, не
характерный. Чрезвычайно контактный. И психолог. С вами мне легко. А как
будет с другими?
в худшую сторону. Да и вообще, человек существо универсальное,
приспособится к чему угодно. А время не самое худшее из времен. В раннем,
скажем, средневековье я бы вам не позавидовал.
вокруг, важное стало неважным, и наоборот. От того, что они говорили
наедине?
доверительным - и ничего не решать. А легкое, ни к чему вроде бы не
обязывающее общение мужчины с женщиной приводит подчас к серьезным
последствиям...
на химическом топливе, и как бы растаял во мраке. Как сильно отличается
помещение, залитое ровным однотонным светом, от такого вот, когда свет -
свет, а тьма - тьма, и дрожащие световые блики раздвигают на мгновение
завесу темноты, но она все равно не исчезает, присутствует на расстоянии
вытянутой руки. Словно как символ жизни - ты здесь, вокруг светло и тепло,
а рядом - постоянные холод и мрак.
Мацумото Сэйте
Лукьяненко Сергей
Доценко Виктор
Самойлова Елена
Сапковский Анджей
Пехов Алексей