пытался выбраться из трясины. Кабина ходуном ходила от отчаянных толчков,
но машина почти не продвигалась, все глубже проваливаясь в вязкое месиво.
Выбравшись на платформу, Герд огляделся, сдавил пальцами тонкую талию
девушки и, рванув всем телом, бросил ее далеко в сторону - туда, где почва
казалась еще надежной. Затем прыгнул в кабину, к управлению, на помощь
изнемогающему в борьбе "жуку".
он с мрачным удовлетворением. Все проблемы решились сами. Вот где нашла
меня смерть!..
Странно, но больше всего ему сейчас хотелось, чтобы она ушла. Или хотя бы
отвернулась. Но он знал, что и этому последнему его желанию не суждено
сбыться. Скорее бы все кончилось!
каждым шагом она проваливалась в трясину все глубже. Оцепенев, Герд
вглядывался в поднятое к нему лицо, белое и бесстрашное, не решаясь
поверить, что если он сейчас же, немедленно, не оставит вездеход, то Уэ
утопит себя в болоте.
из кабины, - сейчас... Подожди!
грязь и пополз в сторону от обреченного вездехода. Выбравшись из трясины,
Герд опустился в траву, лицом к быстро погружавшемуся, безотказному своему
"жуку".
Герда он с хлюпаньем упал в жижу, затонул.
было бы утопиться. Я - как этот дротик на излете...
что почва под ним разжижается, Герд поднялся, вопросительно посмотрел на
Уэ.
шагнул в грязь, отыскал дротик. Взяв Герда за руку, Уэ повела его через
луг к зарослям.
оглянулся на Уэ. Но девушка продолжала спать, только нежное ее лицо еще
корежили кошмары Герда. Осторожно он попытался высвободиться, но Уэ лишь
крепче сжала руки, и стало ясно, что теперь проснулась и она.
веки его налились тяжестью.
Отвернувшись, Герд выбрался из постели и сильно, с хрустом, потянулся. Все
же он выспался - наконец-то! А теперь инстинкт гнал его дальше.
оформившись. Удивительное дело: они проводили вместе день за днем, месяц
за месяцем, и однако же Уэ не становилась ему в тягость. Наоборот, Герд
начинал скучать по диланке, даже когда разлука длилась час, - это он-то!
тихо - Лес спал.
нет.
сторонясь тропинок и прощупывая глазами кусты. Ему надоело прятаться и
убегать, надоели бесконечные засады и налеты, быстротечные и яростные,
будто встречный таран. Рано или поздно его прикончат, как достали уже
многих. Это тупое свирепое стадо, увлекаемое неодолимой инерцией, умело
быть настойчивым. В другой ситуации Герд с охотой и восторгом принял бы
бой, но рядом с маленькой туземкой он переставал быть солдатом.
понимают.
смирился. Но в некоторых вопросах Уэ проявляла наивность, граничащую с
идиотизмом.
останется никого!
кулак.
громадный коридор с полированным, слабо светящимся полом. Когда вода
поднялась до груди, Герд отпустил Уэ, и они поплыли рядом, увлекаемые
быстрым течением. С легким сожалением Герд подумал, что и в этот Дом им
уже не вернуться: больше трех дней они не задерживались нигде, гонимые
преследователями, словно ветром листья.
оставив ржаветь в зарослях тысячи боевых машин и неисчислимое множество
доспехов, лучеметов, мечей. Но не погибла. Лишившись оружия и техники,
изрядно поредев, она сумела сохранить главное - агрессивность. И теперь
постепенно оправлялась от сокрушительного удара, вооружаясь дротиками и
иглометами, сплачиваясь и возрождая утерянные связи, жестоко расправляясь
с отступниками, походя истребляя туземцев. И лелея мечту о повторном
десанте Империи, которой они, ветераны Вторжения, на блюдце поднесут
покоренный и растоптанный материк. Их время еще придет, да пребудет в
веках Империя!..
береговые заросли, сплетавшиеся над головой в сводчатый потолок. При
желании перекрыть водный путь было несложно - стоило лишь забраться на
ветви.
в покое, мало им крови? Палачи, бешеные собаки! Да будь у меня развязаны
руки!..
ветви.
речи Герд предпочитал не углубляться - и без того голова пухла от
переизбытка новизны. Проще было принимать все на веру, тем более, что Уэ
не умела лгать и почти никогда не ошибалась. Если бы не ее
сверхъестественная чуткость, вряд ли бы они продержались так долго. И даже
в этой ночной чаще, где мрак казался Герду абсолютным, девушка
ориентировалась без затруднения. Она вывела Герда к Дому, и упругая
благоухающая постель приняла их соскучившиеся друг без друга тела с
обычным радушием.
времени даже в этом сумеречном мире, где годами можно было не видеть
солнца. Проснувшись первым, он долго лежал без движения, разомлев в
излучаемом малышкой тепле, любуясь удивительным ее лицом, смотреть на
которое иногда было просто больно.
ней-то что? Раньше казалось: она и не спит вовсе...
время добросовестно вслушивался в приглушенный стенами лесной шум. Но не
обнаружил ничего настораживающего.
мне эту игру с гарантированным проигрышем, а как вырваться? Ну хорошо, я
готов противостоять тысячам - был бы хоть шанс. Что за судьба! Во все
времена люди чести жили и умирали поодиночке, зато грязь слипается
мгновенно... Выходит, мерзавцы живучей?
обнять Герда.
отшатнулась как от удара, заморгала растерянно.
и целится бросить в меня дротик, а у тебя в руке лучемет. Сможешь
Березин Федор
Прозоров Александр
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Посняков Андрей