бестолковый, больше руками и зубами, чем оружием, ночной бой. Он
полоснул еще раз, стараясь захватить как можно больший сектор, бросил
трубу огнемета, рванул из-под корчащегося и сворачивающегося, словно
сгоревшая ветка, еще одного черного его старенький "томпсон" с круглым
магазином и пошел вперед, расчищая перед собой пространство веером. Он
шел прямо, автомат дергался и рвался из рук, ответных выстрелов он не
слышал... Вдруг он оказался на дороге. Здесь стоял Т-62, из люка
высунулась голова и спросила с неистребимым кременчугским или
кировоградским спокойствием, обращаясь к самой себе: "А шо ото оно
стрэляе?"
в районе Гран рю. Был изумительно теплый августовский вечер. С какого-
то моста они рассматривали огни в сияющих окнах дворца - потом
оказалось, что это дом престарелых - на острове, людей в кафе на
набережных. Из медленно ехавшего внизу, под мостом, сиреневого джипа
бухала музыка - такая была в этом году у молодых по всей Европе мода:
включать на полную стерео в открытой машине и гулять, наделяя всех
набравшей новую популярность в связи с мировым туром Тиной Тернер.
Музыка на мгновение заглушила все, неистовая Тина завопила "Look me in
the heart!", и тут он услышал: "Внимание, Володька, сзади справа..."
Он оглянулся, одновременно положив руку Гале на плечо и отталкивая,
отодвигая ее от себя. Справа по мосту подходили двое - обычные здешние
пацаны, в сапогах, в кожаных куртках "перфекто", в джинсах,
обтягивающих, как рейтузы. Он продолжал отодвигать от себя,
отталкивать как можно дальше Галю, а сам уже шагнул им навстречу и
увидел в руках у одного хорошо знакомые палки, связанные цепочкой,
палки качнулись и закрутились, сливаясь в мельницу. Второй сунул руку
назад под куртку и мгновенно вытащил ее с ножом, рукоятка-кастет,
толстый клинок...
найдет ГРУ или болгарские друзья по поручению Старшего Брата. Но в
полиции оказалось, что ребята обознались, они искали какого-то
торговца, задолжавшего поставщикам уже чуть ли не за полкило порошка.
Им было велено выбить долг, больше ничего они не знали, а этот русский
очень похож - тоже такой приглаженный, прилизанный, галстучки-
платочки, настоящая буржуазная свинья. Кто ж его знал, что у него
коричневый пояс... Он прыгнул, нунчаки очень удачно улетели сразу за
перила, их оглушенный владелец поднял было руку ко лбу, на котором
остался точный отпечаток каблука, - и рухнул, как бычок на арене.
Второй пригнулся, низко опустил нож, парень, видно, соображал в драке,
пришлось хорошо крутнуться... На мосту уже визжали, от центра
пробивалась полицейская сирена, он едва не задел какую-то тетку в
широких шортах и сиреневой майке, оперся на правую и после еще одного
оборота нашел-таки пяткой стриженый затылок.
не было. В полиции и без того достаточно подозрительно рассматривали
его бумажку, Галин немецкий паспорт и весьма холодно слушали ее
объяснения на неблестящем французском...
нашли, решил он, да и смешно было бы, если бы такой побег и все, что
он здесь рассказал о доблестной рабоче-крестьянской, ему бы простили.
Он вышел из кабинки спокойно. Он был вполне готов, и если они не
начнут стрелять сразу, с тремя он сумеет работать на равных.
сером двубортном костюме, в хорошем галстуке, шелковый, вишневый, в
мелкий рисунок платочек парашютиком выпирал из нагрудного кармана.
Джентльмен мягко улыбнулся и механическим жестом слегка почесал
мизинцем за ухом - будто прическу поправил.
мальчики здешние, чтобы в сортирах драться? Галина Александровна
сейчас движется в сторону Сент-Панкрац. Может, знаете: там как раз
напротив вокзала есть торговля подержанной мебелью? Не обращали
внимания? Ну ладно. Значит, если удачно такси сейчас возьмем, ей нас
там и ждать почти не придется. Поехали, Лексеич, поехали, не волнуй
бабу...
накручиваешь, и накручиваешь из своих путешествий, и получается просто
среднее видео - дерутся, стреляют, стреляют, дерутся... Конечно, за
всем этим стоит какой-нибудь полковник кагэбэ Торов или Нинов - они
там всегда русские фамилии придумывают похожие на болгарские. Но ты же
русский писатель, зачем тебе вся эта чепуха? Можно быть старым
стилягой и не носить ничего отечественного, вплоть до трусов, но
литература - это же все-таки не тряпки!..
поссорились. Она смотрела перед собой упрямо, коротко сфокусировав
взгляд. Глаза, когда на них падал свет от промчавшейся навстречу
машины, сверкали, в них стояли, слившись к нижнему веку, слезы. Он вез
ее в такси, машина пробиралась по Шереметьевской, въезжала на один
путепровод, другой и уже выворачивала на финишную прямую, на Королева.
Приехали минут на пятнадцать раньше, чем рассчитывали, остановились
доссориться под редким и крупным дождем, он закурил, и тут же тяжелая
капля брякнулась на сигарету, намочив ее почти всю.
границы. Мне в голову не приходит учить тебя адекватной мимике, дикции
и даже грамотной речи, хотя ты постоянно говоришь о "другой
альтернативе" и "отпарировании". Что ж, что ты диктор, а текст готовит
редактор, ты же считаешь себя интеллигентным человеком и могла бы не
пользоваться советским новоязом...
промокая еще не потекшую тушь, он курил, всасывая мокрую горькую
сигарету, и чувствовал, что уже не остановится, что кончится плохо.
думаю о твоей работе, о твоем достоинстве, а ты идешь на меня войной!
Все, не могу больше... По-моему, ты просто решила, что можешь
руководить мною, даже сочинительством! А я, между прочим, не мальчик,
и есть читатель, которому именно мой кич, поп-романчики мои -
подходят!.. Да я сама!.. Ну что, что ты сама?!
такси обратно, как увидел коллегу. Коллега прибыл на молодежную
передачу в качестве именитого гостя и комментатора, редактор со всем
почтением встречал знаменитость у входа. Через несколько минут был
выписан еще один пропуск, они с коллегой уселись за кофе в полутемном
баре. Кофе наливали в граненые стаканы - до половины. Коллега вытащил
из заднего кармана чудесную английскую фляжку - в коже, с
завинчивающейся крышкой, изогнутую по форме ягодицы, - предложил
хлебнуть скотча. Был он в последний год удачлив необычайно, быстро
богател, с удовольствием этим пользовался, реализуя свои давние
желания провинциального пижонистого парня, но глупел на глазах,
становясь каждой бочке затычкой, комментировал даже и конкурсы
красоты, и парламентские дебаты, рассуждал об экономике и истории и
все время приплетал нравственный императив - увы, не всегда к месту.
знаменитости, тут же обругав себя в уме за идиотскую откровенность.
мириться всегда приятно, потом так получается, будто только что
познакомился. - Гений хохотнул, порадовавшись своей пошлости, хлопнул
его по плечу и пошел комментировать.
проклял себя за болтливость - при случае в общей компании этот
самодовольный придурок чего-нибудь ляпнет... Еще ужасней было, что
после глотка виски жутко захотелось выпить еще, а выпить было нечего и
негде взять.
что ты дождался меня, какой ты умный и добрый, я ревную тебя ко всему,
к твоим поездкам, к твоему тексту, и потом - почему это у меня халат
короче рубашки? Значит, ты так меня видишь? Ну, не говори чепухи,
нельзя же воспринимать беллетристику так буквально, а то припишешь мне
все драки и убийства, которые я напридумывал, а какой из меня каратист
и стрелок, если мне до сих пор жалко воробья, которого когда-то
погубила моя кошка... Ну, я уже не сержусь, ты дождался, и все хорошо.
Хорошо. О-ох... Знаешь, знаешь, на что это похоже? Когда водишь
пальцем по переводной картинке, бумага сначала только сворачивается