дорожников находились между этими неумолимо сближавшимися отрядами.
Провалились они на такой мелочи, как незнание имени любимой кошки
беотийского автократора. Теперь, для того чтобы спрятаться, у них
оставалось минут пятнадцать - двадцать, не больше.
супершпиону совершенно не нужными, но придававшими ему вид местного
золотого орла, и передал старшему группы через микроприемничек, вживленный
у него над ухом, что бежать надо строго на север. Там, за песчаными
дюнами, начиналась спасительная для них, сейчас, великая топь. Теперь все
зависело от быстроты ног дорожников.
были метрах в тридцати от зарослей гигантской осоки и камыша, с которых,
собственно, и начиналась великая топь. Засвистели стрелы...
ревом и гиканьем посыпались кракеозы. Предводитель кормов выхватил
двуручный меч и скрестил его с мечом предводителя кракеозов. Поле битвы
заволокла пыль.
щит предводителя кракеозов пополам, потом увидел одного из кракеозов,
раскручивающего над головой дюжину соединенных стальной нитью, усеянных
острыми шипами шаров. Неподалеку от него медленно оседал на землю с
торчащей из горла черной стрелой хранитель священной мухи. Сделав изящный
разворот, супершпион стал снижаться над великой топью.
подкрадывается болотный тигр, и выведя их на безопасную тропинку эльфов,
Велимир переключился на другой мир.
любовались заходом солнца. Одного звали Врад. Судя по профилю и цвету
кожи, он был потомком индейцев. Второй, по имени Бангузун, на первый
взгляд казался увальнем, но это впечатление было обманчиво. По крайней
мере Велимир, видевший однажды, как Бангузун голыми руками задушил
полосатую гориллу, знал, что по быстроте реакции и силе среди дорожников
ему, пожалуй, не найдется равного.
так, чтобы видеть его как можно лучше и тоже залюбовался тем, как голубое
в белую крапинку солнце, пуская изумрудные, бордовые и лазурные лучи,
медленно тонуло в море, делая его темнее и загадочнее, словно растворяясь
в безумии самых неожиданных цветов и оттенков.
трех человек выбралась на дорогу миров, и заставил супершпиона следовать
за ней.
было уже отключиться, но тут откуда ни возьмись появился квадратный
гибарянец. Он шел по дороге, весело отдуваясь и выбирая случайного
путника, на которою можно было плюнуть проклятым молочком. Понаблюдав за
тем, как трое дорожников осторожно и профессионально обошли гибарянца
стороной, Велимир напоследок глянул на его наспинный гарем, из которого
высовывались маленькие, с изумрудными глазками и красивыми напомаженными
усиками головки гибарянцевых жен. Прекрасно. Вернув супершпика в тот мир,
из которого его взял, Велимир отключился.
это была работа! Особенно, если учесть, что большинство дорожников тогда
были зелеными щенками и лезли в любой сомнительный и опасный мир. Только
успевай им советовать, ободрять и выдавать нужные сведенья. А, чтобы
правильно посоветовать, надо обладать опытом. Откуда же его взять, если
сам - зеленый щенок? Да и аппаратура тогда была значительно хуже.
да, дорогу открыли двадцать пять лет назад. Поначалу велась одиночная
разведка и строился комплекс. Да, не менее двадцати. Именно тогда он и
пришел в комплекс.
диспетчерском кресле, мог побывать в любом из четырех десятков
исследованных миров. Это давало ему странное могущество. Почему? Он
обыкновенный, средних лет мужчина. Его не очень любят женщины. По
воскресеньям он играет в гольф и пьет пиво. Любит хорошие сигареты и
неохотно бреется. Башмаки у него всегда стоптанные и нет времени купить
новые. Вот это - он.
за все случившееся с дорожниками в исследуемых мирах. Со стороны может
показаться, что работа у него легкая. Дорожники рискуют своими жизнями, он
же не рискует ничем. Только наблюдает и вмешивается лишь в крайнем случае.
Но кто другой сообщит о том, что вблизи от группы рыщут гигантские
кентавры, что пурпурные мидии готовятся выползти на сушу или что нужная
дорога находится левее? А еще он должен знать все исследованные миры как
свои пять пальцев. И никогда ему не удастся попробовать сладкого
дамайского сокограда, понюхать жемчужную орхидею, узнать, какова на ощупь
вода великого безбрежного океана на Лорее. Только наблюдать, не более.
сделать. Остается - запоминать. В следующий раз это знание спасет жизнь
другим.
диспетчеров попытались заменить искусственным мозгом. Якобы у него реакция
лучше. Но в этом деле главное не реакция, а интуиция. Через месяц, когда
количество опасных происшествий с дорожниками возросло раз в десять,
искусственный мозг убрали.
Гормы, за которую он сильно боялся, только что выбралась на дорогу миров.
Превосходно! Диспетчер проследил эту группу до самого конца. Он наблюдал,
как дорожники перешагивали через окно и, поприветствовав стража, шли в
комнату отдыха. Стоило очередному дорожнику оказаться в комплексе, у нею
начинали исчезать последствия эффекта искажения. Кстати, это был один из
самых странных эффектов дороги. Тела попавших на нее людей быстро
изменялись. Причем некоторые вдруг приобретали третью руку или второй нос,
у других лишь чуть-чуть изменялось лицо. Но стоило вернуться в комплекс,
как этот эффект пропадал. Правда, чем дольше человек находился на дороге,
тем медленнее исчезали его последствия. Из-за этого эффекта всех
новичков-дорожников первым делом выводили ненадолго на дорогу миров.
Оставляли только тех, кто изменялся в пределах определенной нормы.
более-менее логичного объяснения эффекту не нашли. Лишь страж дороги
как-то по пьяному делу сказал, что таким образом дорога раскрывает
внутренний облик попавшего на нее человека. Объяснение было неплохое.
Только Велимир не мог понять, каким образом наличие третьей руки или
обрастание черепашьим панцирем раскрывает внутренний мир?
науке? Ну, потратили на исследования двадцать лет. Ну, угробили чертову
уйму людей, исписали горы бумаги, сделали целую кучу никому не нужных
открытий. А что толку? Может, и не надо никаких исследований? Может, для
того, чтобы понять дорогу, надо стать ее частью? Соединиться с ней? Почему
мы воспринимаем ее как загадку? Загадочных вещей нет вообще, есть те,
которые трудно понять со своей колокольни. Стало быть, для того, чтобы
понять дорогу, надо отправиться по ней - куда глаза глядят?
глоток, он поставил чашку на пульт и вдруг подумал, что всего лишь пару
часов назад в этом кресле сидел мертвый Лапоног.
лет Велимир видел этого добра достаточно. Правда - через следящие камеры
супершпиона. А вот эта была здесь. Хотя пять лет назад, когда они еще
только начинали исследовать мир Горма, диспетчер Плащенос навел на засаду
кракеозов группу из шести дорожников. Все они погибли. Никто не сказал
Плащеносу ни слова, потому что на дороге бывает все, а диспетчер не
всемогущ. Он судил себя сам и сам же привел приговор в исполнение. Но даже
эта смерть была не здесь, а где-то там, на пригородной вилле.
два аварийщика снимают его тело с кресла. Вызывать реаниматоров смысла уже
не было. Тело куда-то унеси. Сутулый особист быстро допросил Велимира.
Очевидно, потом в диспетчерской еще что-то делали, может быть, измеряли,
фотографировали, составляли протоколы, но диспетчер этого уже не видел. Он
немедленно сел в кресло и надел мнемошлем. Вовремя. Тем троим, на Горме,
пришлось бы без его помощи худо.
через окно дороги? Нет, это невозможно. Значит, ее кто-то принес. Кто?
в целлофан лепешка. Пронести с дороги - раз плюнуть.
сверток, сорвать целлофан, продержать десять секунд в руках... И совсем уж
просто распахнуть дверь, чтобы швырнуть гадюку внутрь. Остается только
захлопнуть дверь - и дело сделано.
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Роллинс Джеймс
Акунин Борис
Якубенко Николай
Шилова Юлия