попечителю королевских садов. Сэниа, услышав предостерегающий крик, еще
сильнее прижалась к Асмуру, словно прикрывая его своим телом, и он с
удивлением почувствовал у ее бедра компактную кобуру портативного
десинтора.
незрячести.
сделать...
девушку в охапку и вытянул вперед руку - теплая конская чешуя тотчас же
придвинулась к его ладони. Он ощупью перебросил гибкое тело через седло, и
тут же шелестящая масса перьев обрушилась на него сверху; мир кругом
вспыхнул мерцающим лунным светом - глаза крэга стали его глазами. Он
увидел мону Сэниа, вздернувшую поводья его вороного; черные волосы,
выбившиеся из-под сиреневого перьевого покрывала, метались по гриве, и
конь не противился ей, прижав чешую, хотя до сих пор никто, кроме Асмура,
не мог даже приблизиться к неукротимому животному, признававшему только
одного хозяина.
оружие, разящее молниями, а сразу же за ней, влитые в седла, высились три
ее старших брата.
случаях меча - остальные шесть принцев стояли у него за спиной. Надо же,
явились все!
бы это сделать прежде, чем кольцо разъяренных царственных братьев
сомкнется - но здесь была его мона Сэниа...
ему об этом сказать. Он принял отказ от короля, но не позволил бы
повторить его даже принцу.
словно в ответ на его слова палево-серый крэг, прошелестев бессильными
крыльями, опустился на меч, цепко обхватив его когтями. Теперь Асмур не
мог воспользоваться этим оружием.
знаете!
поднялся над нею, точно рыцарский плюмаж, и издал укоризненный клекот. Это
подействовало эффективнее, чем угроза Ее Своенравия - действительно,
трудно было найти проступок страшнее, чем поднять смертоносное оружие на
человека.
несмываемым грехом.
кажется, самый старший, - ты знаешь, что исполняющий Уговор
неприкосновенен, и как бы мы ни чувствовали себя оскорбленными, не нам,
принцам крови, нарушать законы Джаспера. Поэтому мы разрешаем тебе
удалиться. Полночь миновала, а предначертание указало тебе начать путь до
рассвета. Ступай с миром, но помни: если, вернувшись, ты приблизишься к
нашей сестре ближе, чем на расстояние взгляда и голоса - мы будем драться
так, как велит фамильная честь: без крэгов, вслепую, на звон шпаги.
дыхание, проговорил эрл Асмур, который задыхался от бешенства, - и тем не
менее помните, высокородные принцы, что, выполнив свой долг перед крэгом
моей матери, я вернусь и скрещу шпагу или кинжал, рапиру или меч по выбору
с любым из вас, независимо от того, удостоит ли снова меня принцесса Сэниа
слова или взгляда!
голос моны Сэниа. - В отличие от вас я плюю на Уговор, и на все законы
Джаспера оптом, кроме того единственного, который позволяет королевским
дочерям по собственной воле выбирать себе мужа. Вы не хотите брать на себя
обузу его ленных владений, которыми вам бы пришлось управлять в случае
нашей смерти - хороши братцы! Что ж, в таком случае вы мне больше не
родня. Я отрекаюсь от королевской крови. Асмур! - она нагнулась с седла и
положила ему на плечо маленькую руку, опушенную аметистовыми перьями. - Ты
забыл о старинном обычае - заключать брак вместе с завещанием. Тогда на
них, на этих каплунов, жиреющих в Диване, в случае, если ты не вернешься,
не ляжет никаких обязательств. Ну!..
черными прядями, выбивающимися из-под фламинговой шапочки; когда-то он
любил это лицо, эту девочку, не сводившую с него очарованных глаз на ее
первом турнире... Но видят древние боги, как он устал от ее сумасшедшего
нрава! Пусть она права и у него душа крэга, но он уже ничего не желает,
кроме покоя - если не для тела, то хотя бы для души и чести! И сейчас,
когда она завладела, между прочим, его конем, встала между ним и
исполнением Уговора - он вдруг отчетливо понял, что гораздо сильнее любил
бы ее... в воспоминании.
вы разгневаны на братьев и отреклись от родства с ними, но вы забыли о
своем отце!
примиряющее, как он рассчитывал, а прямо противоположное действие - от
любви и горя Сэниа окончательно потеряла голову:
своей женой, или... - она оглянулась, пытаясь найти что-нибудь такое, чем
можно было бы напугать самого Асмура.
бесстрашного эрла могла разве что такая угроза, которая еще ни разу не
прозвучала под небом Джаспера. Но и принцесса была не из пугливых: она
медленно подняла руку с маленьким десинтором до уровня своего лба. И рука
ее не дрожала.
УБЬЮ КРЭГА. Своего крэга.
проворнее - вскочив на седло ногами, она вытянулась во весь рост и теперь
стояла на спине его вороного, освещенная тремя лунами, с рукой, поднятой
ко лбу.
один, самый младший, отвернулся и прижался лицом к гриве своего коня. Не
было еще такого на Джаспере за все полторы тысячи лет действия Уговора;
чтобы кто-нибудь поднял руку на своего крэга.
которому больше бы пристало проклятье, чем брачная клятва. - Пред тобой,
старейшим из всех собравшихся здесь крэгов, я, эрл Асмур, последний из
рода Муров (это были единственные слова, которые он произнес с
удовольствием), беру в жены мону Сэниа, ненаследную принцессу, отрекшуюся
от королевской крови, и буду ей мужем до своего смертного часа, а если ее
дни продляться дольше моих, то завещаю ее со всеми владениями тому...
тому, кто после моей смерти первый коснется губами ее лба. Я поклялся.
будет воля твоя, потому что кроме тебя меня не коснется никто. Я
поклялась.
ее колдовская кобыла, разыгрывавшая пугливость за каким-то надгробьем,
грациозно приблизилась к вороному, изгибая шею. Девушка спрыгнула со
своего несколько необычного пьедестала прямо в седло, небрежно кинула
десинтор в кобуру и, не оборачиваясь, медленно двинулась вперед, в
бездорожье дурманных полей, над которыми вставала бирюзовая утренняя луна,
не оставляя им с Асмуром ни минуты ночи.
могла прощаться с возлюбленным при постороннем.
расположились причудливой пентаграммой чуть поодаль. Седые отцовские крэги
замерли, вцепившись в гривы коней, словно сами были всадниками; они долго
ждали, эти поводыри незрячих людей, ждали целую человеческую жизнь, и
теперь, согласно древнему Уговору, от путешествия к желанной цели -
полному и бесконечному одиночеству - их отделяла всего одна ночь. Это были
несоизмеримые отрезки - ночь и вечность, и мудрость старых крэгов не
позволяла им проявлять нетерпение.
новички, эти вчерашние мальчишки, собравшиеся в кружок над рассыпанными
картами, всполошенные недобрым предзнаменованием. Голубая луна прошла уже
треть своего пути, когда воздух, наконец, всколыхнулся, как бывает всегда,
когда человек проходит через _н_и_ч_т_о_, но вместо одного - командора -
они увидели двоих - держась за его стремя, рядом с эрлом Асмуром шла сама
мона Сэниа, и ее черные спутанные волосы мешались с гривой бешеного
вороного коня, к которому не смели приблизиться даже смельчаки - скакун
одинокого эрла, не раздумывая, был крылом или сдирал кожу вздыбленной
чешуей.
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Контровский Владимир
Свержин Владимир
Самойлова Елена