берегу озера, и над ним, как вы видите, нависает гора. На вершину этой
горы ведет всего одна тропка, такая узкая, что даже один человек с
легкостью мог бы защищать ее от тысяч людей. Там, на этой вершине, есть
разрушенные укрепления и глубокий колодец. Словом, нам было бы гораздо
спокойнее и безопаснее жить на этой горе, господствующей над местностью,
нежели за бревнами и завалами. И мы много раз пытались там поселиться, но
для этого надо прочистить тамошний колодец. Пятерых человек спускали мы в
этот колодец, но, едва мы спускали человека туда, как раздавался отчаянный
крик, и человек начинал дергать веревку. Мы вытаскивали веревку, но увы,
человека уже на веревке не было, и конец ее был в кровавых лохмотьях.
Потом в колодце начиналось какое-то урчание, из устья его вырывался
желтоватый пар, и, признаться, мы в ужасе разбегались. Это чудо известно
здесь с древности, и властям не раз докладывали о нем. Раньше власти
пытались устранить этот непорядок, но теперь они обленились, должности
покупаются и продаются, слезы, пролитых бедными людьми, скоро затопят все
дамбы великой реки, - куда уж нынешним чиновникам противостоять бесам!
этот колодец и не расправиться с тварью, которая там обитает? Вы
уничтожите злобного беса, а мы сможем основать свой лагерь в неприступном
месте.
действительно так, как сказал главарь шайки. Сквозь развалины старинных
укреплений пробирались лианы и корни деревьев, а посереди каменного двора
торчал колодец. Над колодцем клубился желтоватый дымок.
лезть в этот колодец. Но он не осмеливался протестовать. Разбойники
обвязали его веревкой, дали в руки меч и фонарь и стали медленно спускать
в колодец. Прошло некоторое время, и ноги его коснулись каменного дна.
Фань Чжун задрал голову и увидел далеко над собой крошечный кусочек неба,
украшенный облаком в форме лотосового цветка. В колодце пахло сыростью, и
Фань Чжуну показалось, что со склизких стен к нему тянутся какие-то
белесые нити, усеянные пупырышками.
минуту! Ведь он был рожден не колдуном, не бунтовщиком, а совсем
обыкновенным человеком, вот как мы с вами, разве только был храбрей
некоторых из нас.
вдруг свет его фонаря упал на белесую стену, и он увидел на ней какие-то
загадочные знаки. Он наклонился и стал разбирать старинную надпись.
Чжу Инсяна.
бы мог подумать, что старый Фань даже не попытается бежать, - думал он.
Это верный признак его виновности! Он, наверно, думал, что стоит ему
тряхнуть рукавом, как с неба посыпятся змеи и прочая нечисть!" Чжу Инсян
знал о случаях, когда чиновники предлагали еретикам доказать, что те, мол,
неуязвимы для стрел и арбалетных шариков, - и еретики прямо на глазах
своих приверженцев падали, пронзенные насквозь, и все потому, что искренне
верили в свое колдовство. А Чжу Инсян ни в колдунов, ни в оборотней не
верил.
из усадьбы, и, кроме того, Чжу Инсян арестовал старшего брата Фань Чжуна,
Фань Ши.
и еретик, потому что тот давно не проживал в поместье отца, а служил при
уездной управе, но за такие преступления родственников карают до девятого
колена, и Чжу Инсяну пришлось довольствоваться этим.
хотел сдаться властям, и Цзи Дан первым поджег усадьбу и велел убивать
тех, кто пытался спастись! Это коварный человек, и он думает только о том,
чтобы получить имущество моего отца и занять место своего начальника Вень
Да!
в Цзяннань из столицы прибыл инспектор-цзайсин. В то время цзайсин обладал
чрезвычайными полномочиями. Он мог проверять кого угодно и сколько хотел.
Все это делалось для того, чтобы избежать злоупотреблений. Чиновники так
боялись цзайсина, что копили подарки буквально месяцами, чтобы расположить
его.
чрезвычайно заинтересовался рассказом о деле старого Фаня, похвалил
честность Чжу Инсяна и воскликнул:
семьи! Я хотел бы сам осмотреть все, что осталось от усадьбы. Почему бы
нам на взять с собой заключенного?
везли в бамбуковой клетке.
навстречу им приближается толпа. Впереди всех был монах-даос. Монах громко
кричал, что хочет показать людям кое-какие чудеса. Он ехал, восседая на
кадушечке, а кадушечка крутилась и подпрыгивала под ним.
инспектор, Хуа Гай, велел своим людям остановиться.
твое искусство.
зрителей и шлепнулся на землю прямо перед чиновниками.
талантами! Однако в надежде на вашу благосклонность попытаюсь развлечь
вас.
кадушечки живых кур и прочие чудеса.
жары веером, - все это не что иное, как глупые фокусы!
даос, - почему бы ему не дать мне свой красивый веер? Может быть, мне бы
удалось показать что-нибудь стоящее.
его лица. Помимо этого, из-за сильной жары Чжу Инсян держал в руках
красивый веер, из крашеного шелка, разрисованный лебедями и скворцами
среди бамбуковых зарослей. При веере имелась изящная яшмовая подвеска.
Этот веер хранился в семье чиновника не одно поколение.
грязному монаху, но он побоялся отказать инспектору. По правде говоря,
если бы инспектор потребовал чиновника снять шапку или халат, Чжу Инсян
пошел бы даже и на это.
художником, ожили и взлетели в небеса.
какая досада взяла Чжу Инсяна. Он подскочил к монаху, и, выпучив глаза,
потребовал:
только морочил вам голову, а колдовать не умею!
неподалеку, сделал круг над головою чиновника, и выронил из своего зада
нечистоты. Он так ловко это сделал, что попал как раз на большую печать,
висевшую у Чжу Инсяна на поясе. Чжу Инсян вскрикнул, и, ругаясь, стал
вытирать печать. Но мерзость не пропадала, а выступала вновь и вновь.
мог удержаться от смеха.
печать, я исправлю ее!
что-то неподобающее, мы арестуем его.
даосу. Тот схватил печать, бросил в свою кадушечку и прошептал несколько
слов. В ту же минуту из кадушечки повалил желтый дым, и вместе с дымом из
нее выпрыгнул огромный полосатый тигр.
ручке вашей печати!
и рычать. Толпа ревела.
быть нарисованный тигр - настоящим!
можете говорить про такую вещь, как печать, что на ней изображены вещи, не
имеющие места в действительности! Господин начальник! Неужели от вашей
печати погибло меньше людей, чем от какого-то тигра! Если вы не верите в
то, что эта тварь ест людей, войдите в круг и убедитесь сами!
однако сам он боялся взойти в круг.
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Корнев Павел