хрустальная слеза. - Я буду проклята моим народом - я не родила."
Саурра была женщиной-змеей с далекой сказочной горы Каф, что на краю
света. Когда ее доставили полвека назад, лицо ее - лицо молодой и
удивительно красивой девушки, лицо с необычными в этих краях чертами и с
зелеными, нечеловеческой глубины глазами поразило тогда Хамрая. Девичий
бюст молодой Саурры плавно переходил в изящное длинное змеиное тело, яркая
чешуя переливалась немыслимыми цветами. Густые черные волосы, спадающие на
грудь, до маленького пупка на плоском животе, ниже которого начиналось
змеиное тело, ее нежный голосок, которым она не могла говорить, а лишь
пела и заливисто смеялась, вскружили Хамраю голову - он влюбился. Это было
больше полувека назад. Она не была человеком и заклятие не могло погубить
чародея - он упал в пропасть любви к Саурре, забыв обо всем на свете. Он
кусал в порыве страсти ее коралловые губы и жадно мял упругие наливные
яблоки груди. Впивался в багровые торчки сосков, наслаждаясь их вкусом и
впитывая ее нездешний аромат. Он говорил ей ласковые слова и обещал все,
что она просила. Он носился по городу, доставая для нее безумно дорогие
безделушки, фрукты, румяна. Она жила в его покоях и он был счастлив.
Сумасшедшее и восхитительное время - он забыл о своем несчастье, а шах в
то время воевал далекий берег Среднего моря и не мог вернуть Хамрая в
реальный мир. Потом шах возвратился во дворец после успешной кампании и с
новой силой стал требовать от своего чародея снять заклятие - мысли шаха
мутились, он только и грезил, что наследником, сыном. Шах хотел не одного
сына, а нескольких, как можно больше, от многих жен, чтобы его престол не
достался когда-либо, после еще не скорой смерти от старости или в любой
момент возможной гибели на поле боя, чужому роду. Шах выл от ярости и
рубил дорогую мебель, когда думал об этом. Хамраю пришлось переселить
Саурру, уже начавшую терять девичью свежесть, в зверинец и вновь полностью
погрузиться в исследования. Но он тогда навещал ее, клетка была обставлена
должным образом.
драпировки. Подушки, набросанные на полу, были грязны и смяты. И сама
Саурры ничем, кроме по-прежнему бездонных, не выцветших зеленых глаз, не
напоминала прежнюю красавицу. Волосы потеряли свой восхитительный блеск и
цвет - седые, побитые отвратительной желтизной, они стали редкими, на
темени пробилась неприятная взгляду лысина. Морщины обезобразили когда-то
прекрасное лицо, губы ввалились в беззубый рот, манившие прежде Хамрая
яблоки груди превратились в ненужные пустые отвислые мешки. Чешуя на
змеином теле выцвела, стала грязно-коричневой, местами отвалилась.
Сауррой и знал это. Еще не все потеряно, она, несмотря на возраст еще
способна родить, хотя дни ее жизни почти исчерпаны. Продолжение рода - вот
главное для представителей ее чудесного племени. "Как и для шаха", -
подумал Хамрай. Но если для Балсара он делает все возможное и невозможное,
то мимо клетки Саурры проходит ежедневно не глядя в ее сторону. Конечно,
можно отвезти ее обратно, там она найдет соплеменника, который зачнет в
ней новую жизнь, и пусть перед самой смертью, но она исполнит долг, будет
счастлива... Но кто, кроме самого Хамрая, сможет одолеть превратности
невероятно долгого и опасного пути к горе Каф? Пожалуй, никто. А ему
некогда, он не может отлучиться из дворца - вдруг наблюдатель увидит
знамение и Хамраю придется отправиться в путь.
заметил убогую обстановку клетки.
необходимое", - сказал он Саурре и поспешил отойти, пока глаза их вновь не
встретились.
чужестранца. Хамрай старался не глядеть по сторонам, не обращать внимания
на рыки, шипения и призывы, ибо боялся пробудить воспоминания, связанные с
каждым невероятным существом и неизбежно вызвать к жизни, давно затиснутую
в дальние глубины души, совесть - вредную старуху, не дающую ему спокойно
заниматься делом.
на прикованный в ней к стене человечий скелет. Скелет действительно
выглядел кошмарно - полуистлевший, светящийся в некоторых местах тусклой
зеленью, с огромными глазницами, которые, казалось, уставились прямо на
зрителя. Крепкие кандалы сковывали его руки и ноги - но создавалось
впечатление, что приковали его еще живого и очень давно. При виде скелета
в голову приходили мысли о бренности человека и превращении в конечном
итоге в подобную кучу жалких, хотя и жутких, костей. Колдуна непроизвольно
передернуло, на его лице появилось едва заметное выражение отвращения и
собственного превосходства: его - живого - над этими останками когда-то
наверняка сильного и опасного человека. Хамрай усмехнулся. Знал бы
иноземец, как страшен этот скелет и сейчас, как трудно справиться с ним
даже самыми мощными магическими чарами. Не было в мире лучших сторожей, и
два подобных скелета охраняли несметные, награбленные за двести лет,
сокровища шаха. Хамраю удалось тогда пленить и подчинить себе в развалинах
древнего, заброшенного еще до Великой Потери Памяти, индусского храма
четверых. Но одного он уничтожил, ибо полностью сделать покорным не смог.
Этот живой скелет спал вековым сном, но мудрый шах не забывал о нем.
Повелитель полумира догадывался, что когда-нибудь в этом мрачном скелете
возникнет нужда.
несвойственным ему, сказал колдун. - Подобного я не видел даже у
могущественного короля Кирсана. Я благодарен великодушному шаху за
доставленное мне удовольствие. - Чернобородый опять склонился в земном
поклоне. Он был явно поражен и напуган, шах оказался далеко не так прост,
как он полагал.
в его планы, это получилось случайно. Шах задумался, а не имеет ли смысл
приводить сюда важных иноземных послов и самоуверенных сатрапов, для
внушения трепета и уважения.
не жил - просторная зала служила исключительно для проверки действенности
очередного колдовства на снятие заклятия. И эти покои своей роскошью резко
отличались от остальных помещений Хамрая, который тяготел к суровой
аскетичной обстановке. Хамрай не отличался особой аккуратностью и бросал
свои многочисленные магические предметы где попало. Пыль смахивал
седобородый Гудэрз, но перекладывать волшебные причиндалы, таинственные
реторты и непонятные диковины он не решался.
приготовленными иноземцу сокровищами. Бриллиантовая диадема играла всеми
цветами радуги в ярко освещенной зале. Когда процессия вошла в покои,
прекрасная женщина, восседающая на атласных сине-желтых подушках, подняла
голову. Она находилась в просторной комнате, у которой вместо одной стены
были толстые прутья, как в в клетках зверинца. В комнату вела дверь в
боковой стене, которая запиралась на огромный засов, но сейчас была
открыта. Недалеко от этой двери возвышался переливающийся, излучающий
вокруг себя свет, столб из несметного количества крупных магических
кристаллов.
сегодня он больше не нужен. Хамрай закрыл за ним дверь. Телохранители
расположились у выхода по обе стороны - клинки наготове, потушенные факела
оставлены за дверью.
подноса с золотом и огляделся. Чужестранец едва заметно вздохнул при виде
нагой красавицы - живой, настоящей, не магической - сидящей за толстой
решеткой. Но заметив столб из магических кристаллов он вздрогнул и
испугался по-настоящему, румянец сполз с холеного лица чернобородого.
девушек, еще девочек - испуганных и красивых, не успевших в жизни ничего
узнать, вспомнил о надругательстве колдуна над их невинными телами, и их
напрасно загубленные души. Вспомнил их расширенные, полные чистых слез
глаза, их еще неоформившиеся бутоны грудей... Посмотрел на сидящую в
ожидании темноокую красавицу из гарема шаха - пышнотелую, зрелую, мужчиной
еще не тронутую... Хамрай знал, что через это придется пройти, что шах не
отступит...
- Глаз великого Алгола снял заклятие с благородного шаха. - Против воли
глаза колдуна стрельнули в сторону столба из магических кристаллов, но он
тут же взял себя в руки. Он не понимал предназначения столба, не понимал,
хотя мог догадываться, предназначения решетки, но почувствовал, что
столкнулся с силой, гораздо превосходящей его собственную.
произнес шах, делая широкий жест рукой. Халат его распахнулся, показав
обнаженную грудь, виднелись покрытые жестким черным волосом ноги, наспех
обутые в сапоги, но вид его все равно был преисполнен величества и мужской
красоты.
осторожно, чтобы монеты не сыпались на ворс пестрого ковра, ссыпал их
туда.
констатировал: - Но вряд ли они ему еще понадобятся".
спеша затянул веревку на горловине мешка.
меня откланяться. Меня ждет служба королю Кирсану.
- шах приподнял смоляную бровь и указал на три кресла у решетки. Перед