чувства не умели воспринимать такое. И вновь состав мучительно медленно
двинулся вверх по склону.
взгляд и принялась выламывать его, пытаясь оторвать от сцепки. Дикая боль
вспыхнула в глубине лба под бровями. Антон мычал сквозь сжатые зубы, но
продолжал упираться. Он не знал, зачем это делает, просто ему удалось
достать обидчика, и он вцепился в него и бил, не раздумывая о причинах.
Неожиданно оказалось, что склеп за спиной полон народу: какие-то существа
пытались выбраться наружу, и приходилось, раскорячившись в дверях, держать
еще и их. Обе розовые хозяйки лезли с боков, твердя в унисон: "Ай, гость!
Ай, гость!" - и щипались мягкими бескостными пальцами. А сверху в
пространство дверного проема ввинчивались длиннейшие телескопические шеи.
На их концах серыми мешками болтались головы, с унылым любопытством
глазеющие на происходящее.
время нельзя было ни отвести в сторону изодранный взгляд, ни вдохнуть
полной грудью, ни расслабиться хотя бы на долю секунды. И все же, когда
казалось сердце лопнет от перенапряжения, паровоз коснулся колесами
окоема. Зацепившись, он словно реально обрел свою призрачную скорость и
мгновенно исчез, лишь ударил болезненно в глазницы сорванный взор.
молнию на куртке.
все равно, что станут с ним делать сейчас. Он все-таки сумел ударить
врага, а остальное его не интересовало.
на площади, лишь фигура с кожаной папкой продолжала бессмысленное
подвижничество. Антон заметил, что сквозь председателя просвечивают
пыльные деревца и голубой штакетник оград.
Солнце, впаянное в синеву, жгло условно, лишь обозначая понятие жары, но
не создавая ее. И вовсе не струи горячего воздуха поднимаются вверх,
заставляя дрожать и расплываться окружающее, а на самом деле дома, башня,
и холмы колеблются, истаивая, словно кусок рыхлого дорожного сахара.
реакции на происшедшее.
зените.
сквозь его ноги просвечивает нетронутая уличная пыль.
Под подошвами сандалий тонко зазвенели железнодорожные шпалы.
успокоился.
деревни. У меня есть дорога, а дороги ведут к людям. Дойду. Жаль, когда
мимо столба пробегал, не посмотрел, сколько там километров. Ничего, у
следующего посмотрю.
что ноги хуже слушают его. Он упрямо не смотрел вниз, лишь на потемневшее
небо, где росла, набухая светом и округляя ущербные бока, луна.
заметил, что рядом идет кто-то, трясет его за плечо и кричит:
бойся, я их всех победил и уничтожил. Ты знаешь, там такое творилось! Там
такие чудовища!..
по-людски...
а ты... Какое же ты страшное чудовище!
знал. Пойдем отсюда.
миленький. Чтобы сделать то, что ты сотворил, надо принять правила иного
мира, стать его частью. Тебя больше нет, ты исчез вместе со всеми.
Посмотри на себя!
помочь, ты же не можешь бросить меня...
остался один. С трудом переставляя неуправляемые ноги, он двинулся вперед.
все медленней и неуверенней. Дорога плавно уходила вдаль. Единственным
ориентиром на ней был одинокий километровый столб. На нем чернела
поваленная на бок восьмерка - символ бесконечности.
Круз Андрей
Перумов Ник
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Смоленский Вадим
Березин Федор