Андреевич фразу, приготовленную для мерзавки Антонины. Потом до него
дошло, кто выступает против него, он смутился, задохнулся от обиды и фразу
закончил лишь по инерции: - Я и обедать сегодня не ходил...
мигом на бюллетень, так что все обязанности на мне - и ничего, справляюсь.
А что обедать он не ходит, так бездельничать можно и без обеда. Вот
сегодня, наглядный пример: считает товарищ Малявин потребление
электроэнергии. Там надо всего четырнадцать чисел сложить. Он складывает
на калькуляторе, а я рядом сижу, мне все видно. Ежу понятно, что соврал:
цеха данные до первого знака дают, а у него в окошке после запятой две
цифры болтаются... Нет, досчитал, проверяет. И видно, как он по клавише не
ту цифру мажет. На третий раз верный ответ получил, но с первыми не
совпадающий, так он стал четвертый раз пересчитывать. И опять соврал.
Обедать он, может, и не ходил, но потребление так до сих пор и не
сосчитано. Гнать такого работничка! Он только и умеет, что спать на
рабочем месте, да масляными глазами под блузку заглядывать.
устроила декольте до самого пупа. Тут у ней ножки - там у ней ляжки!.. Не
сотрудник, а западный секс!
специалисту, сокращение не грозило, и юный бездельник, чувствуя себя в
безопасности, наслаждался происходящим.
Дали бы до пенсии доработать.
пенсии досидеть позволили, - внушительно произнес Цветков. - А Малявину
еще восемь лет трубить.
Андреевич, но вместо этого окончательно стушевался и затих. Ясно же, что
там уже все решено, и коллектив созван для проформы.
проснуться, пусть даже в темнице Фартора, лишь бы подальше отсюда. И еще
мучило горькое чувство: "Светик, Светик, как ты могла решиться на подобный
удар, пойти на предательство... И это после всего, что было у нас..."
пробежавшую мимо Кузьминову, лишь вздрогнул от грохота захлопнувшейся
двери. Подумал вяло, что и ему надо бы уйти благородно, с достоинством, но
остался сидеть.
заминка, Цветков подбрасывал новую фамилию. Ополовинили бюро охраны
природы, прошлись по вентиляционной группе (Зозулевич, впрочем, уцелел),
заглянули в группу конструкторов. Всего получилось семь жертв.
итоги Цветков, - то администрация возражать не станет.
через два...
молчавший Паскалов, и на том собрание закончилось.
перед выключенным телевизором. Жить не хотелось. Болело в груди, чуть выше
желудка, представлялись собственные похороны, печальные лица сослуживцев,
плачущая Светочка, шепоток: "Замучили человека, в могилу свели..."
их, пытался вызвать в памяти образ Тургора, но тот отгородился глухой
стеной и не пускал. Очевидно, Виктану удалось исчезнуть из темницы, и
сейчас его не было нигде, и, значит, Тургор был закрыт для страдающего
Виктора Андреевича.
нее был свой ключ. Виктор Андреевич вернулся в кресло.
ужаснулся мысли, что Таисия могла спросить его о работе, и ему пришлось бы
отвечать.
ужасной. В конце концов, увольняют его еще не завтра, а в худшем случае,
через месяц, и компенсация при увольнении по сокращению за два месяца
выплачивается, и стаж не прерывается. За это время он что-нибудь
придумает, устроится на другую работу - энергетики везде нужны - сделает
свое изобретение и внедрять его будет не здесь, а на новом месте, в
каком-нибудь совместном предприятии. И запатентует на свое имя - так
теперь можно. Приглашения пойдут от инофирм, зарубежные поездки, дома -
компьютер и видеомагнитофон. А на бывшем его заводе все останется по
старинке, прогорят они со своей арендой и разорятся. Светочка Соловкова,
безработная, придет в слезах в его кабинет (а он уже будет президентом
фирмы), и он ей скажет...
Андреевича на кухню.
Андреевич и на всякий случай ответил уклончиво:
Таисия. - Ты хоть знаешь, сколько сейчас картошка стоит? Твоей зарплаты
теперь только на папиросы хватит. Мясо на рынке уже сорок рублей и еще
будет дорожать.
в магазинах будет дороже. Писали уже. Вот я и спрашиваю: на что жить
будем?
отмалчиваться.
долбила Таисия. - У Риты день рождения скоро, что дарить будем, ты
подумал? В магазинах нет ничего. У нас тоже юбилей близится, пора
подумать, кого звать. На ресторан денег нет, значит - дома. Но и дома
приличный стол рублей в четыреста обойдется, а то и больше... - лицо
Таисии вдруг смягчилось, осталась лишь неистребимая морщинка поперек лба,
- Витек, - сказала Таисия совсем тихо, - а ведь тридцать лет вместе живем.
Вся жизнь...
любил свою жену, хотя привычка, кажется, преобладала в нем над всеми
прочими чувствами. И пусть в далеко идущих мечтах Виктора Андреевича
Таисия не появлялась, но в то же время как бы и присутствовала, потому что
Виктор Андреевич всегда знал, что у него есть дом. А дом - это Таисия.
Виктор Андреевич был ласков с женой и, даже думая о Светочке, Тасю любить
не переставал.
заметила. Сначала, студентами, думали, вот будем зарабатывать, начнется
настоящая жизнь, потом ждали, что дети подрастут, что зарплату прибавят...
Теперь и ждать нечего, а жизнь еще не начиналась.
Андреевич.
может, и не случалось, а у меня все было. Меня Тургор ждет, там люди
гибнут, а она..."
происходивший каждый день. Виктор Андреевич мог предсказать его полностью,
со всеми изгибами, он знал, как будет меняться настроение Таисии, как от
лирических признаний она перейдет к жалобам и упрекам. До скандалов,
впрочем, доходило крайне редко, чаще, вспомнив о делах, Таисия принималась
за хозяйство, а его оставляла в покое. Надо было лишь отмолчаться, но не
демонстративно, а как бы и отвечая, но ничего не говоря. Но сегодня
лавировать было трудно - мешали неприятности на работе, которые никак не
удавалось выбросить из головы, и все более настойчиво звал к себе вновь
проявившийся Тургор. Никогда еще дела не обстояли так страшно, впервые
угрозе подвергалась вся страна, и ближе к вечеру эта реальная опасность
начинала тревожить Виктора Андреевича сильнее, чем причитания жены. Он
видел, что Тургор открылся для него, но не мог сосредоточиться, чтобы уйти
туда.
бубнила Таисия, - а еле концы с концами сводим. Надоело копейки считать.
Другие как-то устраиваются, тысячами ворочают, а мы с тобой...
платят. Нормальные люди деньги делают неофициально. Ты знаешь, сколько
сейчас стоит изготовить качественный чертеж какому-нибудь дипломнику?
Андреевич. - Смотря по насыщенности...
Виктором Андреевичем толстую папку. - Вот, надо сделать восемь контрастных
чертежей. В лист. Сделаем - как раз хватит на праздник.
Андреевич.
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Якубенко Николай
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Лукин Евгений