имела такой, словно собирается здесь простоять как минимум месяц.
Ромка уперся ладонями в покрытие и рывком подобрал под себя голенастые
ноги. Встал. Вышел, пригнувшись, на открытое пространство. Телефонная
трубка торчала у него из кармана, и крысиный хвост провода волочился по
стеклистому покрытию.
выхватив трубку, ударил что было силы наушником в броню. Брызнула
пластмасса.
запчасти, блин, раскурочу!..
малость опомнился.
тарелки Василий. - Ломать да ломать... Ты за всю жизнь хоть одну вещь
своими руками сделал?
телосложение - сутулое, худощавое, уши - большие, оттопыренные... Цвет
глаз и наличие-отсутствие веснушек - не разобрать, темно...)
проговорил он. - Там вроде наверху какая-то фигня торчала... Подергать,
покрутить...
покатый край летающей тарелки, попробовал за что-нибудь уцепиться.
Уцепиться было не за что.
из-под днища.
уровня груди, подставил погон, потом уперся широкой ладонью в тощую
Ромкину задницу и затолкнул его одним движением на крышу.
наверное, скользкого купола. Вскоре на фоне гигантских мерцающих колонн
обозначился его согнутый в три погибели силуэт. Видно было, как он, за
что-то там ухватясь, покрутил, подергал... Василий хотел отойти подальше
для лучшего обзора, но тут послышался легкий треск, силуэт неловко
взмахнул длинными руками, в одной из которых мелькнуло что-то непонятное,
и Ромка, съехав на ту сторону, с воплем шмякнулся на пол.
потирал, морщась, ушибленное бедро левой рукой. В правой у него было
(Василий включил фонарик) что-то вроде квадратного металлического
зеркальца на полуметровом стержне.
грабли? За что ни возьмешься - все ломается!.. Может, она теперь летать не
будет без этой хреновины?..
косоруком спутнике, но тут по темному залу беззвучно прозмеился огромный
огненный знак, причем один из его языков вильнул им прямо под ноги.
Василий от неожиданности подскочил, а Ромку подбросило с пола.
Ромку и отволок шагов на пять прочь.
потрескивая, фиолетовые электрические разряды. Округлая черная глыба
неспешно всплыла над полом, потом остановилась и мрак под днищем
зашевелился - бронированная черепаха подбирала конечности и смыкала клюзы.
Затем, приглушенно взвыв, крутнулась - мощно, как турбина, и, обдав лица
волной озона, ушла ввысь стремительным неуловимым броском. А вот куда
делась потом - понять трудно. Такое впечатление, что испарилась на
полдороге...
Правда, теперь уже никто не подпрыгнул: хмуро переглянулись - и только.
придурка, отремонтировал!.. Ну и куда теперь?
причем Василий наступил на что-то и чертыхнулся.
так видно, что нет никого...
носком ботинка. - Чего валяется?..
послушно поднял с пола размочаленную телефонную трубку, и тут в одном из
окон второго этажа включился свет.
прямоугольного проема, окрасило в кремовые тона серое пористое покрытие
под ногами и положило легкий розовый мазок на ствол табельного оружия,
возникшего вдруг в правой руке Василия.
на затылке, проговорил Василий. - Кого-то мы разбудили...
правда, уже не рубиновым, а мертвенно-голубоватым светом. Василий и Ромка
увидели в прямоугольном проеме все то же, что и прежде: голые стены и
потолок без каких-либо признаков люстры или плафона. Такое ощущение, что
кто-то, переходя из комнаты в комнату, дотянулся сразу до обоих
выключателей и одновременно нажал их, убрав свет в одном помещении и
включив в другом. Выключатели, надо понимать, работали бесшумно - в такой
тишине и при отсутствии стекол щелчок просто не мог быть не услышан.
разные квартиры! Он что, сквозь стены ходит?
надежда, что строение только снаружи представляет из себя точную копию
хрущевской пятиэтажки. Внутри оно могло быть устроено как угодно.
оригинальной планировке отпала - окно это располагалось этажом выше.
Кто-то шел сквозь дом, и похоже, что для него не существовало не только
стен, но и перекрытий: пронизав третий этаж, снова перескочил на второй,
двинулся влево, вернулся... Окна вспыхивали поочередно, каждый раз бросая
на ствол пистолета новый отсвет: голубоватый, рубиновый, но чаще всего
прозрачно-желтый, как от обыкновенной лампочки накаливания.
перед распределительным щитом и балуется с выключателями, а мы тут с ума
сходим!.." Но обрадоваться своей остроумной, в общем-то, догадке он так и
не успел: из прозрачно-желтого окна пришел звук - кто-то обо что-то
споткнулся и вроде бы даже сказал: "Ух!.." Далее, судя по всему, замер и,
выждав с минуту, двинулся обратно, откуда пришел...
вообще. Дом снова стоял пустой и темный.
тонула в вечных сумерках огромного зала серой издырявленной черными
проемами глыбой. Василий хотел вернуть пистолет в кобуру, но раздумал.
как раз там сейчас и шарит... Да спрячь ты, на хрен, свою трубку! Стрелять
из нее, что ли, собрался?
трубку микрофоном в карман джинсов, подобрал с пола отломанный от летающей
тарелки металлический стержень с зеркальным бруском на конце.
кто-то из черного провала внятно произнес: "Бу!" - и обоих отбросило от
дома шагов на пять.
убрал свет.
Василий с пистолетом - чуть впереди, а чуть поотстав - Ромка со стержнем.
Вылитый индеец на тропе войны. Шли боком, как бы ожидая все время
нападения с тыла.
- Это еще что за чертовщина?..
окна он никак падать не мог - иначе он был бы вытянут в другую сторону.