секторальный... Пусть он вначале объяснит, чего теперь можно бояться?
Зачем бояться, зачем спать, зачем вообще что-то делать? Тири нет.
лифта. Секторальный что-то сказал, но створки уже сошлись, отсекая вопрос
и ту жизнь, где был Равный по имени Тири...
поездку. Но это уже было неважно. Прежние запреты потеряли смысл.
Зачем древние строители опоясали последний, промышленный, ярус стеклянной
галереей? Гэл не знал этого. Однажды он и Тири проходили здесь, и на
несколько бесконечно коротких минут им удалось увидеть свою планету.
Желтые пустыни, серые скалы, бездонное синее небо... Они всегда мечтали
побывать на этом этаже, еще раз взглянуть на дикие, смертельные, но такие
манящие просторы. Их общая мечта была почти осуществимой, и от этого
особенно тайной.
наружная, стена была заменена выпуклым стеклом. Галерея обходила весь
пятикилометровый диск Города по окружности. В общем-то, это была удобная
транспортная магистраль. Но вот ходить по ней было не принято, не
рекомендовалось Дежурным двенадцатого яруса. А если ярусный что-то не
рекомендует - это уже запрет.
Темнота. "Конечно, ведь еще ночь, как я мог забыть". Внизу ничего не было
видно, с высоты пяти километров угадывались лишь контуры скал. А вверху...
Вверху мерцали тысячи огоньков - желтые, белые, красноватые, яркие и едва
различимые. "Звезды, мы проходили", - мелькнула чужая, спокойная мысль.
Гэл отвел взгляд, снова посмотрел вниз. В звездах было что-то равнодушное,
и смотреть на них было страшно... Он не знал, сколько прошло времени,
когда над дальним хребтом поднялось розовое зарево. Плоские, картонные
горы обрели объем, протянули по песку длинные черные тени, похожие на
бездонные пропасти, вершины вспыхнули, засверкали горстью драгоценностей.
Где-то там был Тири, где-то там были наружники - озверевшие в
радиоактивных пустынях мутанты, нападающие на тоннели и города, похищающие
и пожирающие людей.
пакет, заклеил, швырнул в угол. Шлюпка - не корабль, утилизатор в ней не
предусмотрен... Подошел к пульту, просмотрел данные на дисплее. Сказал
нарочито бодрым голосом:
гораздо больше. Дима натянул вызывающе-красную рубашку, белые брюки и
куртку из тонкой металлизированной ткани. Широкий пояс, сумка с пищевыми
концентратами, фляга с водой, нож. Универсальный пистолет, притаившийся в
настенном гнезде. Пистолет щелкнул, когда он взял его, секунду оставался
холодным, изучающим, потом подмигнул зеленым и потеплел. Признал
хозяина... Часы на левую руку. Браслет на правую. Дима осмотрел себя,
удовлетворенно кивнул. Ни к чему не придерешься, все по Уставу.
момента, и шагнул вперед.
клыками торчат отполированные ветром камни. Но скалы поодаль не такие
гладкие, их еще не успела обточить адская смесь песка и ветра - значит,
возраст их десятки, от силы сотни лет... А ветер дул и сейчас, дул
монотонно, уверенно, словно его гнал исполинский вентилятор... Дима
вдохнул полной грудью, подсознательно ожидая чего-то необычного. Ничего,
только рот и горло мгновенно пересохли. Одно дело - цифры температуры и
влажности на экране. Другое дело - эти же цифры в живом виде. Пустыня, где
его угораздило припланетиться, без сомнения, была сестрой, причем старшей
сестрой, самых мерзких земных пустынь. Во время предстартовой подготовки
курсанты несколько раз ходили в пески, и Дима прекрасно помнил, как за
несколько километров от обильно орошаемого космопорта терялись всякие
следы цивилизации. Барханы, ветер, жара... Пустыня, как и любое зло,
весьма примитивна.
всю бесполезность этого, и пошел в сторону башни, серебристой искоркой
поблескивающей на горизонте. Золотые барханы, отполированные ветром
камни... Минут через пять он подумал, что надо было взять две фляжки.
чего-то грязно-серого. Одной стены не было, а в угловатое, неправильной
формы отверстие лился яркий свет. Сознание уже вернулось к Тири, но
двигаться не хотелось. Легкая сонливость окутывала мозг. "Как-то здесь не
так... И ощущение, будто я стою у лабораторной печи. Как же это
называется? Ах, да. Жарко. Почему мне жарко? Где я? Мы легли спать, потом
пришел Дежурный, потом..."
низкий потолок. Потолок был каменный, это была пещера, три неподвижные
тени рядом были наружниками, которые уже убили ярусного, а сейчас...
не на пол, на землю, на которой он оказался впервые в жизни.
только начиналось... Грибообразная башня на фоне безоблачно-голубого -
мечта пилота - неба выросла, но совсем чуть-чуть. Шансов добраться до нее
к вечеру было мало. Дима вздохнул, взглянул на часы, тихонько запел песню
курсантов:
насвистеть бодренький припев:
компьютер. Лучше вспомнить, что кибермозг учебного корабля лишен разума...
Или, что за той вот скалой может сидеть экзаменатор с биноклем и стаканом
холодного лимонада в руке.
Только лицо грубое, с жесткой, почти коричневой кожей. Но глаза были...
какие-то удивительно знакомые! Как у Гэла! Нет, чушь, у Гэла глаза
голубые, а не карие... "Может быть, взгляд? Он смотрит на меня почти как
Гэл!" Тири почувствовал, что страх медленно проходит. Он сглотнул
возникший в горле комок и негромко сказал:
сторону подошедших парней, - зовут Арчи и Гарт. Они хорошие ребята, и
рисковали из-за тебя жизнью. Думаю, что вы еще подружитесь, конечно, когда
ты поймешь значение этого слова.
"наружник"!
так?
Тири смешался и в полной растерянности промямлил: - И еще - у вас взгляд,
как у Гэла...
улыбнулся и потрепал Тири по щеке. Сказал: - Какой еще Гэл? Какой еще
взгляд? Не припомню случая, чтобы Равный в разговоре выделял кого-либо!
насмешливо сказал:
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Апраксина Татьяна
Орловский Гай Юлий
Перумов Ник