встречался? Ты знаком, похоже, со всем светом.
меня найдется, конечно, рекомендация - если угодно, могу предъявить.
мясо. А у тебя как?
Здесь пристойно готовят. Так ты говоришь - не смогу прочесть? Она у тебя
что - на иврите? (Вообще-то это не составило бы для меня больших
затруднений. Однако у меня были ведь и другие способы проверить его
полномочия. Так что я решил не нажимать чрезмерно.) - Я переведу, - Изя
полез было в карман.
моих силах...
еще и пропуск на Программный съезд партии азороссов? А еще что?
Поскольку он у меня есть. Запасся. И имею все основания в этом съезде
участвовать. А вот относительно нынешнего приема вовремя не был
информирован. И потому прошу твоего содействия.
состоится сегодня... Черт, они холодные! - это относилось уже к иракским
голубцам.
иудеи некогда в Хайбаре, что не так уж далеко от Медины, крестьянствовали
вместе с арабами, что исповедовали Закон Моисея, - пока халиф Умар не
переселил иудеев в Сирию...
не могут одновременно существовать в Аравии.
вовсе не в наших межгосударственных отношениях. Мы ведь будем поддерживать
именно того претендента, в котором заинтересованы они - и ты, по-моему,
тоже.
поддерживает происламского кандидата на российский престол.
Изя.
улыбнулся я.
кратковременного периода Третьей власти. После Первой -
чиновничье-паханской - и после Второй - Первого Генералитета - наступила
Третья; ее я в отличие от большинства журналистов называю не фашизмом, а
нацизмом - потому что это определение, я уверен, гораздо ближе к истине.
Не стану сейчас вдаваться в детали, напомню лишь, что Третья власть, едва
утвердившись (законным, кстати, путем, как и в свое время в Германии),
начала реализовать свою предвыборную программу, чего и следовало ожидать,
с окончательного решения еврейского вопроса, поскольку это было
единственным, что они вообще могли сделать. Решение экономических и
коренных политических проблем было этой шушере просто не под силу: для
этого нужен немалый интеллект, а он у наших нацистов всегда был в
дефиците. РНСП, возникшая после слияния двух партий и одного движения на
самой заре века, вела себя в какой-то степени даже цивилизованно: не
строила крематориев и не сгоняла евреев в лагеря, просто стала отбирать у
них гражданство и предоставила возможность убираться на все четыре
стороны, а точнее - три: в Америку, Израиль или Германию. Евреи не
сопротивлялись; вопрос отъезда уже десятки лет дебатировался в каждой
еврейской, полуеврейской или даже на четверть еврейской семье - но пока
решение зависело от них самих, российские евреи, которые давно уже были на
самом деле более русскими, чем многие этнически безупречные славяне
(потому что если уж евреи пускают где-то корни, то они пускают их
глубоко), откладывали окончательный вывод на потом, искренне надеясь, что
все утрясется и делать его вообще не понадобится. Когда же их поставили
перед необходимостью, они даже вздохнули с облегчением, поскольку теперь
ответственность за решение лежала не на них (а евреям свойственно ощущение
ответственности перед потомством) и все, что оставалось им делать, -" это
уложить чемоданы.
на то что большинство российских евреев и понятия не имели о том, что
такое тфилин и талит, не бывали в синагоге, не соблюдали субботы и крепко
позабыли о кошруте. Но давно минули времена, когда еврейство
отождествлялось с иудаизмом, оно уже в двадцатом веке осталось лишь
психолого-этническим феноменом, показателем происхождения, простым и всем
понятным.
потому, что разом выпроводить (да и принять) около десяти миллионов
человек оказалось никому не под силу, а подлежащих депортации оказалось
именно столько: первая волна - собственно евреи, вторая - половинки, из
которых три четверти с русскими, украинскими и прочими неиудейскими
фамилиями, что евреям давно уже было не в новинку, как в свое время -
присвоение немецких и польских фамилий. Третью волну составляли
четвертушки, восьмушки и все те, кто готов был назваться чертом и
дьяволом, лишь бы где-нибудь приютили. В результате тех, кто по Закону
Моисея мог признаваться евреем, было среди выехавших хорошо если треть; но
на это всем было наплевать, хотя в результате из страны уехала вовсе не
самая бесполезная часть ее населения.
и военно-морским офицером по профессии, успел дослужиться до каперанга и
командовал достаточно крупным кораблем. Говорят, кстати, что командовал
неплохо. Мы с ним и познакомились на Тихоокеанском флоте, где я сам
прослужил малое время. Уезжал он со скрежетом зубовным, однако выбирать не
приходилось, потому что перед тем его все равно выгнали в отставку, хотя
он мог еще служить и служить. Привязанность его к Российскому флоту была
настолько большой, что в Израиле он и думать не стал о флотской службе,
хотя пожелай он всерьез - и место нашлось бы: его там достаточно хорошо
знали. Но он круто переложил руль и пошел прямым курсом в коммерцию;
помогли люди, знавшие его по России, но успевшие уехать и обосноваться
раньше. Тогда он и стал Изей Липсисом, потому что в России он именовался
капитаном первого ранга Игорем Седовым и оставил это имя прошлой флотской
жизни, как бы умерев и родившись вторично совершенно другим уже человеком.
Возможно, в нем и на самом деле все изменилось - кроме разве что любви к
России. И когда Третья власть благополучно опочила и очень быстро
промелькнула Четвертая - Интеллекратия, - он стал бывать в России довольно
часто.
одними легендами жив человек. И троице, которой я всегда доверял,
состоявшей из уже названных Акимова и Салах-ад-Дина Китоби, третьим же был
я сам, - троице этой было известно об Изе еще и другое, не менее
интересное.
больше - все, чего он не сказал, заинтересовали меня в немалой степени.
Липсис мог оказаться именно тем человеком, которого мне следовало найти -
ну, предположим, чтобы написать о нем очерк, - если такое объяснение вас
устраивает.
вам!", как сказано в суре "Добыча", айяте четырнадцатом.
ленча? Стандартная программа - Bolshoy, Оружейная палата?
последний голубец к самому носу, словно обнюхивая. - Взять десять пудов
мелкого маку...
расспросы. Я не заставил себя уговаривать.
раскрывать мне государственные тайны; судя по его физиономии, только о них
и могла сейчас пойти речь. Но корчить рожи он умел всегда.
соизволения великой державы.
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Марко Джон
Рыбаков Вячеслав