Кстати, ждут нас. Идемте скорее, Николай Николаевич, я ведь вас еще не
представил.
канделябрах, вделанных в стены, горели свечи, в дальнем конце зала
ненавязчиво тлел камин, отбрасывая слабые отблески на дубовые панели,
покрывающие стены, на небольших столиках стояли изящные хрустальные
вазы с голубыми розами в них, в воздухе носился и незримо присутствовал
манящий аромат чудесных цветов и пряный запах отменно приготовленных
кушаний. Около двадцати человек, среди которых было и несколько женщин,
молча поглощали пищу. При виде командира с гостем все встали и склонили
головы в вежливом поклоне. Командир обвел зал пристальным взглядом и
громко произнес:
суждено посетить нашу планету. Прошу любить и жаловать. А это, -- он
обратился ко мне, обводя рукой зал, -- наша команда.
садиться.
выпорхнул белоснежный официант и в мгновение ока заставил стол
дымящимися кушаниями. Задвигались стулья, застучали вилки, и персонал
вновь принялся за прерванную трапезу. Никто, казалось, не обращал
внимания на гостя с другой планеты.
-- вам понравится. У нас отменные повара. И пища вся натуральная,
никаких консервов... Кстати, в отношении спиртного у нас запретов нет.
Если хотите...
потребность промочить горло чем-нибудь горячительным.
есть, и ваших земных хватает... Коньяк? Водка? Бренди? А может,
рейнвейн?
"Золотое кольцо"... если можно.
поллитровка со знакомой этикеткой.
Приступайте!
смысле. Никогда еще не чувствовал я такого удовлетворения от процесса
поглощения пищи. Особенно импонировало мне то, что командир не
отказался составить мне компанию в распитии бутылочки огненной
жидкости.
провозгласил командир. Я ответил тостом за дружбу всех планет и миров,
после чего трапеза возобновилась.
несколько утолили свой голод. -- Теперь вы, надеюсь, знаете, уважаемый
Николай Николаевич, каким образом я отчитал своего бортинженера, -- вон
он, кстати, сидит? Для этого совсем необязательно было подвергать и
его, и ваш слух не совсем благозвучными словосочетаниями -- он меня и
так отлично понял... Еще по одной? Ваше здоровье!.. Понимаете, Николай
Николаевич, мозг людей у нас открыт друг для друга, но если человек
хочет скрыть свои мысли от посягательства не совсем тактичных
собеседников или даже лиц посторонних, то стоит лишь заблокировать свой
мозг обычным мысленным приказом, и никто уже не в состоянии будет
проникнуть в тайники его сознания. Многие так и делают, и я считаю это
правильным, ибо на первых порах у нас появилось много любопытных,
получавших огромное удовольствие от копания в чужих мыслях... Ваше
здоровье!..
мои сразу приняли иное направление.
запнулся, смущенно опустив глаза.
представился! Какая бестактность!.. Арнольд Иванович, -- слегка
привстав со стула, церемонно произнес он. -- Страшно перед вами
извиняюсь, дражайший Николай Николаевич, и терзаюсь мыслью о нанесенном
вам оскорблении.
имя слишком сложно для вашего языка, да оно вам и не нужно. А вообще-то
за мной закреплено несколько имен, для каждой планеты, населенной
разумными существами, -- свое. У нас все звездолетчики, общающиеся с
другими мирами, имеют по несколько имен. Для вас я Арнольд Иванович...
Так что вы хотели мне сказать, уважаемый Николай Николаевич?
голос таит в себе много прекрасного и, лишившись возможности слышать
его, вы многое потеряли. Наша Земля знает множество талантливых певцов,
их голоса мы слышим с самого раннего детства, это наша культура, наша
гордость. И вы хотите лишить людей такой прелести? Может быть, уже
лишили? Да что певцы! Сам по себе человеческий голос бесконечно красив
и прекрасен, с его интонациями, оттенками, настроениями... Вы
рационалисты, вы во всем ищете выгоду, удобство, забывая о прекрасном.
Отметая слова, вы отмели и совершенствуемый веками человеческий голос.
А речь? Как она красива в устах поэта или оратора! Далее, вы упомянули
про языковый барьер. Но и здесь вы правы лишь наполовину. Что из того,
что я не знаю итальянского? Зато с каким удовольствием я слушаю оперы
Россини на его родном языке! А слабые познания в английском не мешают
мне восхищаться голосом Джона Леннона или, к примеру, Давида Байрона.
Ваши слова напомнили мне бытовавшие в начале века рассуждения о том,
что с появлением кинематографа отпадет необходимость в театре, а
фотография вытеснит и уничтожит живопись. Однако же они существуют! И
будут существовать вечно, потому что это искусство, а в искусстве
нуждаются как те, кто его создает, так и те, для кого оно создается, то
есть люди.
Положили на обе лопатки. Вы правы, тысячу раз правы. Действительно,
человеческий голос должен жить, в этом я с вами совершенно согласен.
Были у нас в свое время перегибы в этой области, многие специалисты
ратовали за то, чтобы полностью упразднить живую речь как пережиток
прошлого. Но в конце концов восторжествовала точка зрения так
называемых умеренных, совпадающая с вашей, дорогой Николай Николаевич.
Вы правы, голос и живая речь необходимы как один из элементов
эстетического воспитания человека. И поэтому у нас есть и опера, и
эстрада, и фольклор.
она используется в основном не для передачи информации, а, скорее, для
выражения чувств, их оттенков, настроения. В последнее время у нас
появилась тенденция к возврату былого значения человеческого голоса и
речи. В конце концов у нас поняли, что необходимо рациональное
сочетание обеих форм общения, и что эти формы должны не
взаимоисключать, а дополнять друг друга.
жить можно.
раскрасневшийся от выпитого спиртного, -- прямо в точку попали... Еще
по одной?..
спиртным поднял настроение, я расслабился и сам не заметил, как
закурил. Спохватившись, я смутился и хотел было загасить папиросу, но
Арнольд Иванович остановил меня жестом руки.
себя здесь столь непринужденно. Теперь-то вы убедились, что я не враг
вам?
ваше доверие, и буду просто счастлив, если заслужу вашу дружбу.
протянул руку через весь стол. Мы обменялись крепким рукопожатием. Надо
сказать, мировой мужик оказался этот Арнольд Иванович.
звездолета и засиял белозубой улыбкой.
кивая на ходу командиру и мне. Скоро мы остались вдвоем. Арнольд
Иванович широко зевнул и сказал:
на месте.
нас?
летим со сверхсветовой скоростью. Вы хоть понимаете, что это значит?
Корнев Павел
Эриксон Стивен
Курылев Олег
Шилова Юлия
Куликов Роман