были быть здесь еще полчаса назад. К этой группе Румо испытывал наибольшую
антипатию.
на этот раз в походке белковых Румо почудилось что-то вызывающее.
усмехнулся с чувством собственного превосходства. Неужели его предки,
подобно этим белковым идолам, медленно перемещались, переставляя ноги и
неуклюже размахивая для равновесия руками? Грено говорит, что землецы не
ходят уже триста лет. К чему ходить пешком, если есть манипуляторы? Маник
доставит тебя куда угодно, только пожелай этого.
настройкой белковых.
точка. Румо приставил ладонь козырьком. Сборщик? Но сегодня не его день.
Вглядевшись, Румо вскрикнул от радости: Грено!
глазами, в которых постоянно отражалась пытливая работа мысли. Даже маник
Румо двигался всегда порывисто, скачками, отвечая внутреннему состоянию
хозяина. И мечта Румо о мегаполисе была близка, хотя об этом не знал
никто.
белковых, которые прохаживались перед хранилищем, разминая затекшие
мускулы.
ровная дуга горизонта, подобная остывающему слитку металла. Там и сям
высились башни искусственного климата, которые тоже обслуживались
белковыми. Но даже башни климата не в силах были окрасить удручающего
однообразия ровной, как стол, поверхности.
задумчиво глядя вдаль. Немного помолчав, затем повторил: - Лицо планеты...
Бессмысленные слова! Что же это за лицо, если оно лишено всякого
выражения? На тысячи лет одно и то же: ровное поле.
Когда-то лицо ее имело собственное выражение. Были и сопки, и овраги, и
холмы...
Грено. - Горы остались только где-то в заповедной зоне.
бок, словно две лодки.
интересно рассказываешь о мегаполисе... А сам ты бывал в мегаполисе?
собеседника.
может.
сумасшедшая гонка, ставки в которой - жизнь и смерть. Дым, копоть, чад...
В общем, чувствуешь себя как в кипящей воде, - махнул рукой Грено, но Румо
заметил, что глаза старика загорелись.
ветвистая пшеница. Стволы растений, толстые, как бамбук, с трудом
удерживали налитые колосья. Кое-где зерно начинало течь: белковые явно не
справлялись с работой.
сказал Румо.
старик. - Кому-то надо ходить в землецах. Вот как нам с тобой. И тут
ничего не поделаешь. - Он высунул руку из манипулятора, отвел в сторону
усатый колос и добавил: - Стену не пробьешь.
разогнали маники до самой большой скорости...
липучке.
размышлял над новым листком. Впрочем, пауза длилась недолго.
механический голос. - Год за годом город разрастался, поглощая окружающее
пространство, подминая под себя окрестные селения. Наконец в перспективе
возникла реальная опасность, что вся планета превратился в огромный город.
Словно гигантский магнит, притягивал город людей. Приток их был
беспрерывен и возрастал с каждым годом. Но синклит олигархов не мог
отказаться от баснословных доходов, которые приносила пшеница. Для пшеницы
же была необходима не только территория, но и люди - хотя бы по одному на
каждый квадрат: слишком опасно было бы предоставить белковым полную
самостоятельность.
мегаполис. И тогда синклит после долгих дебатов решился на крайние меры.
Любой ценой нужно было оградить мегаполис от дальнейшего разрастания. И
вот вокруг города выросла Стена, окаймленная защитным полем.
перерезать артерии. По бесчисленным дорогам в город и из города непрерывно
шли грузовые потоки - кровь, омывающая огромный организм. Тогда-то и
придумали радиожетоны, позволяющие владельцу беспрепятственно проникать
сквозь Стену...
постигнет меня, если эти листки попадут к охране. Но все равно, я должен
запечатлеть слово правды. Если я его не произнесу, оно убьет меня. Истина
не жалует своих приверженцев, что ж! Зато по крайней мере я знаю, на что
иду.
<город>. Устало шагали века. Поколения рождались, жили и умирали, и с
каждым из них углублялась пропасть между мегаполисом и остальным миром.
Жители мегаполиса - урбаны - захватили все. На долю остальных - землецов -
осталось только одно: пшеница, пшеница, пшеница...
планетой в аппаратах, позволяющих видеть все, оставаясь невидимыми.
что урбан в два раза выше землеца, что с лица он темен, потому что в кожу
въедается городская копоть, которую не отмыть. Говорили также, что жители
мегаполиса умеют ходить пешком и даже предпочитают пеший способ
передвижения, поскольку на городских магистралях слишком много
манипуляторов. Да мало ли что еще говорили?
Благо, поля были достаточно обширны, чтобы два встречных манипулятора
могли разминуться...
ноги как чужие. А если три века!
окружающее город, захватывает машину, если у человека, сидящего внутри
манипуляторов, нет жетона. Так?
что же, думаешь, жетон можно подделать?
маника и что-то быстро и горячо зашептал на ухо старику. Лицо Грено словно
окаменело. Затем улыбка тронула обветренные губы.
это единственный шанс попасть в мегаполис. Но ты представляешь, как много
нам нужно трудиться?
присмотра, вернее, оставлял у пульта одного из белковых, хотя это
строжайше возбранялось.
выходили оттуда.
не поздоровилось бы. Но судьба благоволила к заговорщикам...
оказалось куда труднее, чем могло показаться поначалу.