достаточно красноречивой. Видел бы его инспектор полиции - наверняка дело
очень быстро было бы передано в суд.
Буна упекут за решетку? Никому, ясное дело... Не время еще для этого.
фотографии и снова придвинул их поближе к Эрону, тотчас отведшему от них
взгляд. - Шесть семей за десять месяцев...
не знаю, что мне делать!
фотографии, не отрывая взгляда от истерзанного трупа на верхней из них.
дернулись. - Возьмите это. Может, вам поможет...
отдернулась, как от ожога.
убедить себя в том, что это сделал я? - Эрон едва ли не бегом бросился к
двери, хватая фотографии на ходу и засовывая их в карман. - Ну нет. Этого
не может быть!.. (Дейкер проводил его безжалостным и внимательным
взглядом. Дверь с треском закрылась.) Хотя, с другой стороны, как я могу
быть уверен в этом? Что я знаю о себе? Что я вообще могу знать кроме того,
что я в разладе со всем этим миром и что мне некому доверять, кроме
Глории? Но и с ней я теперь не могу быть откровенным: если то, что сказал
Дейкер, правда, я не имею права в ответ на ее доброту взвалить на ее плечи
еще и эту тяжесть. Ей этого не перенести... - продолжал думать он,
стремительно вылетая на улицу. - Или я все же невиновен? Как бы я хотел,
чтобы это было так! Но кто тогда сделал это? Кто? Я ведь совсем не знаю
себя, того, что скрыто во мне. А во мне что-то явно скрыто... Вот взять,
например, то, что внутри меня возник этот город. Как я мог выдумать его?
Да и выдумал ли? Что если это он - реальность, может, единственная
реальность в этом проклятом мире? Тогда реально и то, что я - убийца. Я -
убийца. Монстр. Опасный для общества маньяк. Чудовище... Так неужели все
это - правда?"
себя.
отсутствие физических упражнений. Не раз у самой верхней ступеньки Глории
приходилось останавливаться из-за одышки. Именно у последней ступеньки -
почему-то она давалась девушке с особым трудом, словно на нее кто-то
наложил заклятие.
"рокового рубежа", Глория сбросила ее на перила и заспешила вверх,
расстегивая на ходу верхнюю пуговицу курточки.
предчувствие, избавиться от которого она смогла бы, лишь увидев Эрона
собственными глазами.
со стороны изменения, а то, что происходило с Эроном, было заметно и так.
Он менялся - и это пугало Глорию.
она ему. Несмотря на внешнюю благополучность и обычность, она всегда
чувствовала себя несовременной и одинокой, и человек, с которым можно было
иногда просто поговорить - не обменяться парой незначащих фраз или
комплиментов, не обсудить позы, которые придется через пять минут
принимать в постели, а именно пообщаться, - такой человек был для нее
настоящей отдушиной.
осознавать этого. Но значило ли это, что он хуже других? Ничуть. Он мог
быть сумасшедшим, но он мог быть и гением, гениальность которого еще никем
не замечена и не раскрыта. Хотя бы гением мечты.
вслух, то она сама видит какие-то новые миры отчетливо до галлюцинаций.
иногда, но ни разу не решилась вслух предложить это ему. Раз уж он до сих
пор не занялся ничем подобным, значит, его гениальность находится совсем в
иной плоскости.
Она была в магазине, когда на нее нашла уверенность, что с Эроном что-то
случилось или случится. Бросив все покупки, она метнулась к выходу и всю
дорогу донимала шофера такси: "Быстрее! Еще быстрее!!!" - а сердце
замирало от уверенности, что она все равно не успеет. Да и кто еще сказал
ей, что Эрон находится у нее дома, а не на своем чердаке?
комиксов лежало на полу, но ни одна вещь не говорила о том, что Эрон еще
здесь.
опустилась на корточки... От быстрого бега Глория ощущала легкую тошноту.
Пальцы, набирающие номер, плохо подчинялись.
прекратился, а в аппарате что-то щелкнуло. - Алло!
облегчения: Эрон был у себя.
тот же голос продолжал отстраненно и равнодушно:
лента. Она уже и раньше слышала эту запись.
секунду, добавила: - Поскорее...
переживу, если с тобой что-то случится..."
тела. Растерянный тяжелый взгляд уперся в телефон, словно упрекая его, что
он вместо Эрона соединил ее всего лишь с автоответчиком.
ним наверняка что-то случилось..."
подтверждало, что скоро сбудутся самые худшие из ее опасений.
Мелькающая перед глазами пестрота угнетала его хотя бы уже тем, что немало
было в ней пятен кроваво-красного цвета. Цвета крови...
людская масса, рычали моторы, скрипели-шипели тормоза, и все звуки
складывались в одно повторяющееся короткое слово: "Убийца!".
испытываемый человеком, на которого весь мир указывает пальцем и кричит во
весь голос: "Вот он, монстр! Бей его! Лови убийцу!" - но и сам человек,
жалкий и загнанный, всем своим естеством готов присоединиться к общему
хору.
яркие огни реклам.
цвет насильственного прерывания человеческой жизни и он имеет для людей
особый смысл?
огнями. Красный цвет шел отовсюду и тоже кричал, обличая его: "Вот он,
монстр! Ловите!".
существование", - повторял Эрон про себя, мотая головой из стороны в
сторону: найдется ли хоть где спасение от этого кровавого огня? Или нет
его и вовсе для проклятого всеми и всем?
безжалостная черно-белая графика фотокарточек. Замелькали искаженные
страхом и предсмертными судорогами лица. Рваные неровные раны на
бессмысленно выгнутых телах выпятили наружу все свое уродство - в них было