Чтение 5–й страницы книги ~По черному следу~

видно, кроме горизонтального пунктира красных огней.

Вебер подтолкнул Фрэнка под локоть:

- Входи. Из вашей братии ты единственный, кто сможет похвастать, что
был у меня в операторской. Да еще во время работы полигона.

Фрэнк это знал.

- Вот как, - пробормотал он. - От ваших щедрот, так сказать.

- Ну... если угодно. В качестве извинения за бассейн, где ты опасался
встретить живых аллигаторов. Ведь опасался, а?

Фрэнк промолчал.

2. КОЛЛЕГИ

В операторской оказалось светлее, чем Фрэнк ожидал, - просто стены,
пол, потолок помещения были покрыты черным светопоглощающим материалом.
Блики от многоцветных экранов, табло сняли на рукоятках аппаратуры
маленькими полумесяцами, создавая занятный геометрический узор, будто
капли росы на узлах сплетения нитей невидимой паутины. В самом центре
"паутины" перед широким экраном типа "Стереоспектр" маячила фигура очень
высокого тощего человека. "Шест на ходулях", - окрестил его Фрэнк про
себя.

Трое других операторов были заняты чем-то у малых экранов плоского
типа, скрытых наполовину козырьками нарамников. Лица упрятаны под ажурные
забрала мускулопультов, впечатление такое, будто в лицу человека
присосалось металлическое насекомое величиной с паука-птицееда. Техника
тонкая. Бровью повел - кто-то на полигоне в люк провалился, рот приоткрыл
- мощный водоворот. Подмигнул - выстрел, поморгал - серия... Эффектным
дополнением к забралам мускулопультов были розовые удлиненно-выпуклые
крышки наушников - от висков к подбородкам. Ни дать ни взять огромный
двусторонний флюс Чутко слышу, ясно вишу, с тобой, полигонщик, все, что
угодно, сделать смогу... Нет, как бы там Вебер не возмущался, а потягаться
с дыроглазами на равных - дело почтенное.

Вебер толкнул гостя в кресло, сам плюхнулся в соседнее, тихо спросил:

- Пива хочешь?

Фрэнк моргнуть не успел, как уже держал в руке высокий стакан с белой
шапочкой пены.

- Будь здоров, Фрэнк. - Вебер налил себе и поднял стакан.

- Будь здоров, Мартин.

На большом экране возникли скелеты решетчатых ферм.

- Алло, Джимми! - позвал Вебер.

Джимми приблизился. При ходьбе его ноги почти не сгибались в коленях
- иллюзия, будто он на ходулях, была просто неотразимой.

- Главный режиссер полигона, - представил Вебер своего помощника.

Фрэнк пожал неудобно-плоскую ладонь главного режиссера.

- Рад вас приветствовать, - сказал Джимми. - Вас я знаю давно. Вы,
как правило, плотно проходите полигон, с вами легко работать.

- Что значит "плотно"? - спросил Фрэнк.

- Этот не совсем удачный термин включает в себя перманентную
множественность понятий... - Джимми сделал движение головой, словно ему
давил воротник белоснежной рубашки. - В сущности, полигон мощно
рассматривать как сложный комплекс методов тренировочного воздействия на
психику реалигента. Однако практическая трансформация разработанных нами
деталей сценария не всегда... - Джимми запнулся. - Вы меня хорошо
понимаете?

- Да, - сказал Фрэнк. - На полигоне я действую довольно однообразно,
и это вам на руку.

- Скажем иначе, - вмешался Вебер. - На полигоне ты действуешь
рационально. - Он показал на экран. - Джимми, как случилось, что Эгул идет
верхним путем?

- На взорванном участке набережной скопилось много металла, и,
выбирая новую позицию, я неудачно поместил кибер-стрелка под
противопожарным баком. Реалигент воспользовался этим - отстрелил крепления
бака.

"Знай наших!" - весело подумал Фрэнк.

- Кибер, конечно, в лепешку? - спросил Вебер, отодвигая стакан.

- Да, комплекс его функциональных возможностей теперь ограничен.
Действия реалигента были для операторов неожиданными, нейтрализовать его
реакцию не удалось.

- Неплохо, - одобрил Вебер. - Эгул в равной степени умело пользуется
бластером и обстоятельствами. Но мне необходимо окунуть его в водоворот.
Пожалуй, сделаем так... - Вебер что-то там забубнил про "малый дождик",
про "универсальную лягушку", про "качающийся тандем". Джимми, склонившись
над креслом, внимательно слушал. Его нос, похожий на остро заточенный
томагавк, навис над лысеющим черепом Вебера, и это казалось опасным.

Получив инструкции, Джимми ушел. Посыпались отрывистые слова команд,
в молчаливой компании операторов произошло заметное оживление. "Трое на
одного", - мысленно посочувствовал Эгулу Фрэнк.

- Не обращай внимания, - посоветовал Вебер. - Им не до нас.

Пили неторопливо, смакуя. Фрэнк признал вкусовые достоинства пива, но
выразил опасение:

- Говорят, от пива брюхо растет.

- Ерунда, - проворчал Вебер. - Где у меня брюхо?

- Да, брюха у тебя нет. Брюшко. Спортивный животик.

- Ну, если сравнить с животиком нашего шефа... Кстати, напомни при
случае Носорогу, что я давно не видел его на разминках. Подтянуть брюхо
ему не мешало бы.

- Ладно, - пообещал Фрэнк, с наслаждением вытягиваясь в кресле. - Но
вряд ли... Такого случая долго не будет. Шеф завален делами по горло.

- Я вижу, все вы там... по горло. Дисциплина ни к черту! Гейнц и
Лангер пропустили два полигона, Кьюсак отметился в прошлый раз и сбежал,
Хает вообще куда-то запропастился. Что ж мне, начальству рапорт на вас
подавать?

- Разморило меня.. - томным голосом сообщил Фрэнк. - Мартин, все
претензия - шефу. Плесни-ка еще... Говоришь, дисциплина? - Фрэнк дунул на
пену, хлебнул. - Там у нас тоже своя дисциплина, зря рычишь на ребят...
они-то при чем? Дел у нас выше бровей. Гейнц, к примеру, висит на хвосте;
Кьюсак и Лангер сушат болото. Хает сушит где-то за горизонтом Видимо,
скоро вернется... Позавчера шеф к мне выдал пере на болото.

Вебер спросил осторожно:

- Болото хоть с блеском? Впрочем, судя по твоему настроению...

- Хороший ты психолог, - похвалил Фрэнк. - Я ведь на Корк-Айленд
летал - какой уж там блеск!

- Не был я на Корк-Айленде, - с сожалением сказал Вебер. - Я,
признаться, ни в одной зоне СК еще не был.

"Нам, бедным реалигентам, неслыханно повезло", - подумал Фрэнк. Глядя
на собеседника поверх стакана, сказал:

- И не мечтай. В зону СК тебя не пропустят... А если пропустят, то
уже навсегда. Тебе ведь не хочется навсегда? - Фрэнк развлекался. - Ну
зачем тебе в зону?

- Мне интересно.

- Н-да... Знал бы ты, как там интересно. В морге тебе интересно? Так
вот, на Корк-Айленде еще интереснее.

- Неужели настолько... гм... неприятно?

- Неприятно - не то слово, Мартин. Ты что... действительно не знаешь?

- Откуда ж мне знать? Кое-что слышал, конечно. В самых общих чертах.
Корк-Айленд, "Энорис". Зоны "полного отчуждения...". Ведь толком никто
ничего не расскажет. Попрыгают, постреляют - и след простыл. Все новости
мимо проходят. Будто я не в одной конторе работаем. Вот как-нибудь
соберусь и выскажу все это шефу.

- Не советую.

- Чтоб Тайна великая?

- Нет, но все равно не советую. То, чего ты не знаешь, не сможет тебе
повредить.

- Тебе повредило?

- Не сомневайся. Вояж на Корк-Айленд по меньшей мере на месяц вперед
обеспечил меня кошмарными сновидениями.

- Да? Это уже любопытно.

- Кому как... В этом мире, знаешь ли, все относительно.

В глубине большого экрана что-то мелькнуло сверкающей полосой,
грохнуло и разлетелось звонкими брызгами. На фоне светлого пятна
остывающего металла появилось искаженное гримасой лицо. Фрэнк с трудом
узнал Эгула и стал наблюдать.

Эгул тяжело дышал. Дико озираясь, он смахивал пот с лица рукой с
зажатым в ней бластером. Чаще всего он оглядывался назад, палил из
бластера и спешил дальше Во время бластерных вспышек Фрэнк видел его
спину. Воротник куртки полуоторван, на спине зияла прореха. Эгул
остановился, неожиданно выстрелил вверх, бросил оружие в кобуру, подхватил
конец перебитого троса. Фрэнк понял, зачем ему это нужно, когда заметил,
что по вантовым переходам и перекладинам ферм растекаются языки зеленого
пламени. Металл горел. Подергав трос, Эгул откачнулся и прыгнул в темный
пролет между решетками ферм. Пылающий трос плавно вычертил огненную дугу
и, освобожденный от груза, вернулся на середину пролета, закачался в
воздухе, роняя огневые капли. Далеко внизу едва виднелась плохо освещенная
фигурка Эгула.

- Отлично!.. - Вебер стукнул кулаком в ладонь. - Джимми, - крикнул
он, - убери "дождик" и постарайся вытряхнуть Эгула ближе к воронке!

Эгул на чем-то висел. Изображение укрупнилось. Он висел, уцепившись
руками за одну из трех знакомых Фрэнку цепей...

Самостоятельность, трудно добытая Эгулом в честном бою, на этом