влюблен! Он не видит тела Халлис и не оценивает. Он видит Ее, как она
есть. Такие, как он, никогда не видят, как старится тело их избранницы,
ибо Она никогда не стареет. Правда, у таких мужей бывает много хлопот в
семейной жизни. Они так влюблены, что никогда не замечают праздничной
прически своей жены или ее нового платья. И очень не скоро приучаются
видеть темные круги под глазами, оставленные болезнью, или изможденное
лицо. Уж я-то знаю.
сумасшедшим упорством твердит, что я красив. Их счастье, что они настолько
влюблены. Иначе к моему приходу они бы уже окоченели, и стали тенями в
мире теней.
ближайшему костру, уже наполовину ставшему розово-серой громадой.
только что возникшему граниту.
хорошие. Как мы друг друга любим. Когда энергия нашего чувства накопится
достаточно, я возьму ее и пробью ею стену. Может быть, получится.
пальцами в исходящую от Ахатани святость, и возражать не стал. Вот и
отлично. У меня нет больше силы, кроме силы наших чувств. Все остальное
отморожено раскаленным гранитом.
Ахатани. Она моя жена, и я ее люблю. Люблю? Меня охватил ужас: я не мог
вспомнить ее лица. Я тысячи раз видел это лицо. Оно склонялось надо мной,
когда я лежал в бреду после убийства Того, чего нет. Оно улыбалось мне
поверх кастрюль и сковородок. Каждую ночь оно глядело на меня с моей
подушки. Я отчетливо помню подушку, каждую вмятинку на ней, каждую
складочку. Но лица моей жены не было. Я напрягся и позвал его из глубины
памяти - и от меня ускользнул цвет ее волос, рассыпанных по плечам, и
запах ее кожи. Почему я не могу вспомнить лица женщины, которую я люблю?
Люблю? Я изнемогал. Холодный комок в груди мешал даже рассердиться по
настоящему. Тенаху и Халлис все-таки легче: их двое, они вместе, они видят
друг друга. И стараются вовсю.
напрасно. Того, что я нашел, недостаточно, чтоб сломать не то, что стену -
детскую игрушку.
свертком в руках.
в своих ладонях это любимое, постыдно забытое лицо, и лепетал
бессмысленно: "Девочка моя... девочка моя... девочка моя..."
мне. Я обнял ее. Руки мои дрожали.
что я все это так хорошо запомнила и сумела связать.
не пускать. Туда что, уже ворвались?
почувствовала, что ты меня зовешь, и тебе холодно. Тогда я побежала домой
и стала искать. И нашла этот плащ. Не знаю, откуда он, я его никогда на
тебе не видела. А потом я пошла в храм, постучала и попросила твоих воинов
меня впустить.
тепло, а я уже замерзаю. Даже сильнее, чем Тенах и Халлис, их ведь двое.
Блеск серебряной пряжки едва не ослепил меня. В руках я держал плащ моего
Наставника Гимара, Повелителя Мертвых. Ай да Ахатани. Вам бы такую жену.
Дудки. Это моя жена, а вы ищите себе сами.
пальцами! Тепло окутывало меня, струилось с моих плеч.
одарил нас своим теплом. Мои губы, руки, ступни покалывало: все-таки я
немного обморозился.
нам было безразлично.
пришла, мы бы все замерзли.
Замужем за воином-магом и не такого насмотришься.
отплясывать свадебный танец. Должно получиться, должно! Кровь текла по
моим жилам быстрее, мысли больше не замерзали на полдороге. Ахатани
улыбалась мне, и я ощутил весь восторг влюбленного, впервые сообразившего,
что ему отвечают взаимностью. После долгого лета к нам наконец-то пришла
весна.
сам того не замечая. По лицу Халлис текли слезы. Сила нашей радости
удесятерялась, собиралась воедино.
Темный гул поплыл над головами. Стена дрогнула, по ней поползла трещина,
расширяясь с каждым мигом. Мы шагнули в пролом, и гранитная стена вновь
стала пламенем. Его холодные языки лизали нас, и мы вышли из мира на краю
миров, на перекрестке Тьмы и Тьмы.
воины Ордена - даже бровью не повели, когда мы свалились им ниоткуда
посреди них! Я первым вскочил, выдернул стрелу и нож. Все, проход из
нашего мира в иные закрыт. Теперь нас никто не догонит, даже если очень
захочет.
доносящемуся снаружи, за время нашего отсутствия толпа изрядно увеличилась
в размерах.
тебе было бы сподручнее, твое преподобие, но у меня только один.
Тьмы и Тьмы уже ничто мирское не могло внушить ему страх. Он готов был
биться с ордами чудовищ.
выдернул из стенных колец два горящих факела и протянул их женщинам. -
Никого к себе не подпускайте. Как кто попробует подойти, суньте ему огнем
промеж глаз.
если учесть, сколько народу поджидает там, снаружи. Но они всего лишь
люди. Мы пробьемся.
попросту забыл об их присутствии. Можно прибегнуть к их защите. Но если
воин-маг, глава Боевого Ордена, Святая и Избранница Богов так единодушно
напрочь забыли о присутствии вооруженных воинов, и действуют, словно они
совсем одни, это не может быть не случайностью, ни помрачением рассудка. С
ума сходят все-таки поодиночке. Нет, мы в своем уме. И все-таки мы
почему-то не должны брать этих людей с собой.
оскорбительно. Вместо этого произнес совсем другие слова.
толпу. Ясно?
Самойлова Елена
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Панов Вадим
Афанасьев Роман
Шилова Юлия