брюнетка в белых шортах и в коротенькой белой курточке с оторванными
пуговицами. Брюнетка с заметным напряжением тянула за собой тяжелый
кабель.
Горбовский и Марк переглянулись.
помешали.
сегодня восход? - вкрадчиво осведомилась она.
Марк сейчас же представился:
подняла кабель, подмигнула Марку и скрылась в траве. Кабель зашуршал по
тропинке. Горбовский посмотрел на Марка. Марк смотрел вслед девушке.
логично. Кабель тяжеленный, девушка слабая, красивая, а вы здоровенный
звездолетчик.
донеслось:
почему вы все-таки не женились?
женщина. Тонкая очень и деликатная. Я всегда считал, что вы для нее
несколько грубоваты. Но она, кажется, так не считала...
длинные белые цистерны, а впереди блестел на солнце серебристый шпиль над
зданием Совета. Вокруг по-прежнему было пусто.
полет брать с собой хориолу. Хватит с нас и вашего проигрывателя. Перси
терпеть не может музыки.
мы слишком стары. Двадцать лет назад мы не стали бы взвешивать, что ценнее
- любовь или дружба. А теперь уже поздно. Теперь мы уже обречены. Впрочем,
не теряйте надежды, Марк. Может быть, мы еще встретим женщин, которые
станут для нас дороже всего остального.
нас с вами. А влюбленный Перси...
хороший учитель. А человеку - хороший друг. А женщине - любимый человек. И
вообще поговорим лучше о стежках-дорожках.
большой неуклюжий аэробус.
Пойдемте со мной, Марк.
директор. Старый мой приятель, звездолетчик. Еще из десантников. Да вы его
должны помнить, Марк. Хотя нет, это было до.
выключите ваш звучок. Неудобно все-таки - Совет.
что вы прилетели! Молодчина, Леонид! Ах, какой молодец! Валькенштейн?
Марк? Ну как же, как же!.. Однако почему вы не лысый? Леонид определенно
говорил мне, что вы лысый... Ах да, это он о Диксоне! Правда, Диксон
прославлен бородой, но это ничего не значит - я знаю массу бородатых лысых
людей! Впрочем, вздор, вздор! Жарко у нас, вы заметили? Леонид, ты плохо
питаешься, у тебя лицо дистрофика! Обедаем вместе... А пока позвольте
предложить вам напитки. Вот апельсиновый сок, вот томатный, вот
гранатовый... Наши собственные! Да! Вино! Свое вино на Радуге, ты
представляешь, Леонид? Ну как? Странно, мне нравится... Марк, а вы? Ну,
никогда бы не подумал, что вы не пьете вина! Ах, вы не пьете местных вин?
Леонид, у меня к тебе тысяча вопросов... Я не знаю, с чего начать, а через
минуту я буду уже не человек, а взбесившийся администратор. Вы никогда не
видели взбесившегося администратора? Сейчас увидите. Я буду судить,
карать, распределять блага! Я буду властвовать, предварительно разделив!
Теперь я представляю, как плохо жилось королям и всяким там
императорам-диктаторам! Слушайте, друзья, вы только, пожалуйста, не
уходите! Я буду гореть на работе, а вы сидите и сочувствуйте. Мне здесь
никто не сочувствует... Ведь вам хорошо здесь, правда? Окно я отворю,
пусть ветерок... Леонид, ты представить себе не можешь... Марк, вы можете
отодвинуться в тень. Так вот, Леонид, ты понимаешь, что здесь происходит?
Радуга взбесилась, и это тянется уже второй год.
огромный, дочерна загорелый, косматый, с торчащими вперед, как у кота,
усами, - распахнул до самого живота ворот сорочки и с удовольствием
посмотрел через плечо на звездолетчиков, прилежно сосавших через соломинки
ледяные соки. Усы его задвигались, и он раскрыл было рот, но тут на одном
из шести экранов пульта появилась миловидная худенькая женщина с
обиженными глазами.
меня, возможно, не помните. Я обращалась к вам по поводу лучевого барьера
на Алебастровой горе. Физики отказываются снимать барьер.
заявил, что вы не имеете права вмешиваться в их работу.
главный нулевик, как я ромашка-одуванчик. Он сервомеханик и в
нуль-проблемах понимает меньше вас. Я займусь им сейчас же.
голову, а то я его вызову к себе! Передай, что я его хорошо помню. Как
ваша Волна?
рассказывать, потом расскажу.
повернулся к звездолетчикам. - Вот кстати, Леонид! - вскричал он. - Вот
кстати! Что у вас говорят о Волне?
соломинку. - На "Тариэле"?
посмотрел на штурмана.
связанный с нуль-транспортировкой. Я знаю об этом немного.
Нуль-транспортировка, конечно, интересует меня, как и всякого
звездолетчика, - он слегка поклонился директору, - но на Земле
нуль-проблематике не придают особого значения. По-моему, для земных
дискретников это слишком частная проблема, имеющая явно прикладное
значение.
видно, слишком далека от вас наша Радуга, и все, что у нас происходит,
кажется вам слишком маленьким. Дорогой Марк, эта самая частная проблема
битком набивает всю мою жизнь, а ведь я даже не нулевик! Я изнемогаю,
друзья! Позавчера я вот в этом самом кабинете собственноручно разнимал
Ламондуа и Аристотеля, и теперь я смотрю на свои руки, - он вытянул перед
собой мощные загорелые длани, - и, честное слово, я удивляюсь, как это на
них нет укусов и царапин. А под окнами ревели две толпы, и одна гремела:
"Волна! Волна!" - а другая вопила: "Нуль-Т!" И вы думаете, это был научный
диспут? Нет! Это была средневековая квартирная склока из-за
электроэнергии! Помните эту смешную, хотя, признаюсь, не совсем понятную
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Белов Вольф
Акунин Борис
Роллинс Джеймс