мнение по поводу данного субъекта? Профессионально, если так можно
выразиться...
выступать в профессиональном качестве.
Н-но...
ротмистр находился в очевидном замешательстве. Гай хорошо понимал его.
Случай был важный, государственный. (Вдруг этот дикарь все-таки шпион). А
господин штаб-врач Зогу, конечно, прекрасный гвардеец, блестящий гвардеец,
но всего лишь штаб-врач. В то время как рыжее хайло Зеф, до того как
впасть в преступление, здорово знал свое дело и даже был большой
знаменитостью. Но его тоже можно понять. Каждому, даже преступнику, даже
преступнику, осознавшему свое преступление, хочется все-таки жить. А закон
к смертникам беспощаден: малейшее нарушение - и смертная казнь. На месте.
Иначе нельзя, такое уж время, когда милосердие оборачивается жестокостью,
и только в жестокости заключено истинное милосердие. Закон беспощаден, но
мудр.
по-человечески... - Он остановился перед Зефом. - Понимаете? Не
профессионально, а по-человечески - вы действительно считаете, что это
сумасшедший?
человеку ведь свойственно ошибаться... Так вот, по-человечески я склонен
полагать, что это ярко выраженный случай раздвоения личности с вытеснением
и замещением истинного "я" воображаемым "я". По-человечески же, исходя из
жизненного опыта, я рекомендовал бы электрошок и флеосодержащие препараты.
проведешь. Он отобрал у капрала листок с записями и сунул листок в карман
френча. Мах-сим снова заговорил, обращаясь то к господину ротмистру, то к
Зефу - чего-то он хотел, бедняга, что-то ему было не так, - но тут
открылась дверь, и вошел господин штаб-врач, по всему видно - оторванный
от обеда.
и здоровы, и это меня утешает... А это что за тип?
подозреваю, что он сумасшедший.
налил себе воды из графина. - Отправьте его обратно в лес, пусть работает.
он взялся. Я думаю, что его в свое время захватили выродки, он у них
свихнулся и перебежал к нам.
чтобы перебежать к нам... - Он подошел к задержанному и сразу же полез
хватать его за веки. Задержанный жутко осклабился и слегка оттолкнул его.
- Но-но! - сказал господин штаб-врач, ловко хватая его за ухо. - Стой,
спокойно, ты, жеребец!...
посвистывая, шею и горло, согнул и разогнул ему руку, потом пыхтя
наклонился и ударил его под колени, вернулся к графину и выпил еще стакан
воды.
в сторонке и с подчеркнутым равнодушием смотрел в стену. Господин
штаб-врач напился и снова взялся за психа. Он ощупывал его, обстукивал,
заглядывал в зубы, два раза ударил кулаком в живот, потом достал из
кармана плоскую коробку, размотал провод, подключился к штепселю и стал
прикладывать коробку к разным частям дикарского тела.
медвежьем языке, и только иногда употребляет наши слова, да и то сильно
искаженные. Нас не понимает. А вот его рисунки.
ручку и быстро нарисовал на бланке кошку, как ее рисуют дети - из палочек
и кружочков. - Что ты на это скажешь приятель? - сказал он, протягивая
рисунок психу.
кошкой появилось странное, густо заросшее волосами животное с тяжелым
неприятным взглядом. Такого животного Гай не знал, но он понял одно: это
уже не был детский рисунок. Нарисовано было здорово, просто замечательно.
Даже смотреть страшновато. Господин штаб-врач протянул руку за пером, но
псих отстранился и нарисовал еще одно животное, совсем уже дикое - с
огромными ушами, морщинистой кожей и толстым хвостом на месте носа.
какой-то аппарат, похожий на большую прозрачную мину. Внутри мины он очень
ловко изобразил сидящего человечка, постучал по человечку пальцем, а потом
тем же пальцем постучал себя по груди и произнес: "Мах-ссим".
Зеф. - Мы такую сожгли этой ночью. Но вот чудовища эти... - он покачал
головой.
смотрю - в канцелярии чем-то воняет. Не будете ли вы так любезны, коллега,
произносить ваши мудрые суждения во-он из того угла? Вы меня очень
обяжете...
делать, Тоот?
- Если он симулянт, я передам его в прокуратуру, там разберутся. А если он
сумасшедший...
штаб-врач. - Ему совершенно нечего делать в прокуратуре. Но я знаю одно
место, где им очень заинтересуются. Где бригадир?
отправьте этого любопытнейшего молодчика по следующему адресу... -
господин штаб-врач пристроился на барьере, закрывшись от всех плечами и
локтями, и написал что-то на обороте последнего рисунка.
вашего психа. Я вам ручаюсь.
дальний угол канцелярии и поманил к себе господина штаб-врача. Некоторое
время они говорили там вполголоса, так что разобрать можно было только
отдельные реплики господина Зогу: "...Департамент Пропаганды... Отправьте
с доверенным... Не так уж это и секретно!... Я вам ручаюсь... Прикажете
ему забыть... Черт возьми, да сопляк все равно ничего не поймет!..."
сопроводительную бумагу. Капрал Варибобу!
без наручников, разрешен проезд в общем вагоне... Рядовой Гаал!
задержанного по адресу, означенному на этом листке. По исполнении
приказания листок сдать дежурному офицеру на новом месте службы. Адрес
забыть. Это ваше последнее задание, Гаал, и вы конечно выполните его, как
подобает молодцу-гвардейцу.
Волна радости, гордости, счастья, горячая волна упоения преданностью
захлестнула его, подхватила, понесла к небу. О, эти сладостные минуты
восторга, незабываемые минуты, сотрясающие все существо, минуты, когда
вырастают крылья, минуты ласкового презрения ко всему грубому,
материальному, телесному... минуты, когда хочешь огня и приказа, когда
жаждешь, чтобы приказ соединил тебя с огнем, швырнул тебя в огонь, на
тысячи врагов, на разверстые жерла, навстречу миллионам пуль... и это еще
не все, будет еще слаще, восторг ослепит и сожжет... О огонь! О слава!
Приказ, приказ! И вот оно, вот оно!.. Он встает, этот рослый сильный
красавец, гордость бригады, наш капрал Варибобу, как огненный факел, как
статуя славы и верности, и он запевает, а мы все подхватим, все как
один...
гвардейского офицера, образец среди образцов, за которого так хочется
сейчас же, под этот марш, отдать жизнь, душу, все... И господин штаб-врач
Зогу, образец брата милосердия, грубый, как настоящий солдат, и ласковый
как руки матери... И наш капрал Варибобу, до мозга костей наш, старый