наплевать Самый знаменитый, самый модный и даже самый выдающийся человек
и десяти раз не побывает у нее, если он ей не нравится, зато она
нелепейшим образом привязана к этому болвану Френелю и противному де
Мальтри Она почему-то нянчится с беспардонными идиотами, - может быть,
оттого, что они забавляют ее больше, чем мы, а быть может, и потому, что
они, в сущности, сильнее ее любят ведь женщины к этому чувствительнее,
чем ко всему остальному.
чтобы опровергнуть самого себя, и на вопросы Мариоля отвечал с искренним
жаром, как человек заинтересованный, увлеченный темою, но и немного
сбитый с толку, и высказал много удачных наблюдений и ложных выводов.
женщин найдется полсотни, если не больше Да вот хотя бы тоненькая
Фремин, которая сейчас приехала к ней, - совершенно такая же, но более
смелая в повадках, она замужем за странным субъектом, и это делает ее
дом любопытнейшим домом сумасшедших во всем Париже Я и в этой
кунсткамере часто бываю".
Елисейских полей и уже подходили к Триумфальной арке, когда Ламарт вдруг
вынул часы.
ней; хватит на сегодня! В клуб я вас провожу в другой раз Идите-ка
спать, и я тоже.
обтянуты чудесной персидской тканью, привезенной знакомым дипломатом Фон
был желтый, словно ее окунули в золотистые сливки, а рисунки - разных
оттенков, среди которых выделялась персидская зелень, они изображали
причудливые, с загнутыми крышами, домики, вокруг которых рыскали
диковинные львы в париках, бродили антилопы, украшенные чудовищными
рогами, и летали птички, словно выпорхнувшие из рая.
мраморными досками было все необходимое для дамского туалета На среднем
- большие тазы из толстого хрусталя Второй был занят целой батареей
флаконов, шкатулок и ваз всевозможных размеров, с серебряными крышками,
украшенными вензелями На третьем были разложены бесчисленные приборы и
инструменты, созданные к услугам современного кокетства и
предназначенные для сложных, таинственных и деликатных целей В комнате
стояло всего лишь две кушетки и несколько низеньких табуретов, обитых
мягкой стеганой материей, для отдыха уставшего обнаженного тела Дальше
целую стену занимало огромное трюмо, раскинувшееся, как светлый горизонт
Оно состояло из трех створок, причем боковые, подвижные, позволяли
молодой женщине видеть себя одновременно и прямо, и сбоку, и со спины,
замыкаясь в собственном своем изображении Справа, в нише, обычно
затянутой драпировкой, помещалась ванна, или, вернее, глубокий водоем,
тоже из зеленого мрамора, к которому вели две ступеньки Бронзовый амур,
сидевший на краю ванны, - изящная статуэтка работы Пределе - лил в нее
холодную и горячую воду из двух раковин, которыми он играл В глубине
этого убежища поднималось венецианское зеркало из наклонно поставленных
стекол с гранеными краями; образуя круглый свод, оно защищало, укрывало
и отражало в каждой своей частице и водоем и купальщицу.
современной английской работы, усеянный разбросанными бумажками,
сложенными письмами, разорванными конвертами с блестящими золотыми
вензелями Здесь г-жа Бюрн писала и вообще проводила время, когда бывала
одна.
отдыхала после ванны, ее обнаженные руки, прекрасные, гибкие и упругие,
смело выступали из глубоких складок материи, а подобранные кверху и туго
скрученные рыжеватые волосы лежали на голове тяжелой массой.
первые строки и спокойно сказала камеристке "Я позвоню вам через час".
было достаточно, чтобы понять, что это - долгожданное признание в любви
Мариоля. Он сопротивлялся гораздо дольше, чем она могла предполагать,
потому что вот уже три месяца, как она его. обольщала, пустив в ход все
свое обаяние, всю свою чарующую прелесть и оказывая ему знаки внимания,
каких еще не расточала ни перед кем Он казался недоверчивым,
предубежденным, настороженным против нее, против постоянно расставленных
сетей ее ненасытного кокетства Потребовалось немало задушевных бесед, в
которые она вкладывала все свое внешнее очарование, всю покоряющую силу
своего ума, и немало музыкальных вечеров, когда возле еще звучащего
рояля, возле страниц партитуры, полных певучей души композитора, они
трепетали от одних и тех же чувств, чтобы она наконец заметила во
взгляде этого покоренного человека униженную мольбу изнемогающей любви.
Она-то, кокетка, хорошо разбиралась в этом! Она так часто с кошачьей
ловкостью и неутомимым любопытством вызывала в мужчинах, которых ей
удавалось пленить, этот сокровенный и жестокий недуг! Она радовалась,
видя, как постепенно заполоняет их, как покоряет, властвует над ними,
благодаря непреодолимому женскому могуществу, как становится для них
Единственной, становится своенравным и властным Кумиром Инстинкт войны и
завоеваний развился в ней постепенно, как развиваются скрытые инстинкты.
Быть может, еще в годы замужества в ее сердце зародилась потребность
возмездия, смутная потребность отплатить мужчинам за то, что она
вытерпела от одного из них, одержать верх, сломить их волю, сокрушить их
сопротивление и, в свою очередь, причинить боль А главное, она была
рождена кокеткой; едва почувствовав себя свободной, она стала
преследовать и укрощать поклонников, как охотник преследует дичь, -
просто ради удовольствия видеть их поверженными Но сердце ее не жаждало
волнений, как сердца нежных и чувствительных женщин; она не искала ни
всепоглощающей страсти одного мужчины, ни счастья взаимной любви Ей
только нужно было видеть вокруг себя всеобщий восторг, внимание,
преклонение, фимиам нежности Всякий, кто становился ее постоянным
гостем, должен был стать также и рабом ее красоты, и никакой духовный
интерес был не в состоянии надолго привлечь ее к тем, кто противился ее
кокетству, пренебрегал любовью вообще или любил другую Чтобы стать ее
Другом, надо было влюбиться в нее; зато к влюбленным она проявляла
необычайную предупредительность, чарующее внимание, бесконечную
ласковость, чтобы сохранить возле себя тех, кого она покорила Тот, кто
однажды был зачислен в свиту ее поклонников, принадлежал ей как бы по
праву войны Она управляла ими с мудрым умением, сообразно с их
недостатками, достоинствами и с характером их ревности Тех, кто
предъявлял чрезмерные требования, она изгоняла, когда находила нужным, а
после того, как они смирялись, вновь допускала их, поставив им суровые
условия, и, как избалованная девочка, настолько тешилась этой игрой
обольщения, что ей казалось одинаково упоительным сводить с ума стариков
и кружить головы юношам.
с внушенной ею любовью; толстяк Френель, бесполезный и неповоротливый
статист, был одним из ее любимцев только потому, что она знала и
чувствовала, какою неистовою страстью он одержим.
лишь зачатки увлечений, известные ей одной и пресеченные в тот момент,
когда они могли стать опасными.
также неведомую сущность своей души - особенно люди искусства, в которых
она чуяла более яркие и тонкие оттенки, изысканность и изощренность
чувств, порою пробуждавшие в ней мечту о великих страстях и
продолжительных связях Но, находясь всегда во власти страха и
осторожности, нерешительная, колеблющаяся, недоверчивая, она всегда
сдерживала себя, пока наконец поклонник не переставал ее волновать Кроме
того, она, как дочь своего времени, была наделена тем скептическим
взглядом, который быстро совлекает ореол даже с самых великих людей Как
только они влюблялись в нее и в сердечном смятении утрачивали горделивую
осанку и величественную манеру держать себя, они начинали казаться ей
одинаковыми - жалкими созданиями, над которыми она властвует силою
своего обаяния.
мужчину, он должен был обладать неслыханными достоинствами.
котором бывала, лишь подчиняясь предрассудку, и где терпеливо
просиживала долгие вечера, подавляя зевоту и сонливость, она забавлялась
там только изощренной болтовней, своими задорными причудами, своим
переменчивым любопытством к вещам и людям, она увлекалась тем, чем
любовалась и что ценила, лишь настолько, чтобы не слишком скоро
почувствовать к этому отвращение, но не до такой степени, чтобы найти
истинную радость в привязанности или в прихоти; возбуждаемая нервами, а
не желаниями, чуждая волнений, обуревающих простые и пылкие души, она
жила в веселой суете, без наивной веры в счастье, ища только развлечений
и уже изнемогая от усталости, хотя и считала себя удовлетворенной.
обольстительной и щедро одаренной женщиной. Гордая своим обаянием,
могущество которого она часто испытывала на окружающих, влюбленная в
свою своеобразную, причудливую и пленительную красоту, уверенная в