обаяние.
доброжелательное понимание. К тому же Говард совершенно прав: следовало
радоваться избавлению от мужчины, подло ее обманывавшего. Фейт следовало
перестать себя оплакивать, перевернуть эту страницу жизни и начать новую.
А работу она все-таки сохранила! Черная дыра, в которую она так глупо
устремилась почти по собственной воле, захлопнулась перед самым ее носом! Ну
и слава Богу.
удовлетворением отметила, что теперь ее руки не дрожат. Закончив, Фейт
почувствовала себя уже почти совсем в норме и поспешила в кабинет Говарда,
полная решимости предложить ему любую необходимую помощь. В конце концов, к
Льюку Розалин никакого отношения не имеет, ее отцом является совсем другой
человек.
здесь ничего не должно и не может измениться. Ей следует трезво смотреть на
вещи, а их объятия несколько минут назад - всего лишь случайный и ничего не
значащий эпизод.
задержалась, прежде чем войти, остановленная негромким воркующим голосом,
которым он разговаривал с малышкой.
Наши отношения с Фейт Шерман стремительно развиваются именно так, как нам
того давно хотелось.
"благородства"! Ну как она могла поверить в то, что циник и прагматик Говард
Харрисон не попытается извлечь из ее промаха всей возможной выгоды?
направлении, - продолжал Говард.
покажу, что он не на ту нарвался! Я знаю, как себя вести с такими
самовлюбленными нахалами, как Говард Харрисон!
столе, одеяльце теперь было развернуто, и девочка энергично сучила ручками и
ножками. В маленьком кулачке была крепко зажата соска-пустышка. Сам хозяин
кабинета, стоя спиной к двери, торжественно укладывал в пластиковый пакет
использованную пеленку.
Фейт быстро подошла к столу.
самодовольная ухмылка.
рукой лодыжки Розалин, он слегка приподнял ее попку и ловко подсунул чистую
пеленку. - Вот так, - удовлетворенно сказал он. - Теперь осталось завернуть.
интересом наблюдала за его манипуляциями. Большие и сильные руки Говарда
двигались с такой ловкостью и уверенностью, что возникало впечатление, будто
в занятии этом он гораздо искуснее, нежели пытается показать.
сторону сумки.
сумке бутылочку с молочной смесью и поспешила в небольшую кухоньку, где
обычно готовила для клиентов кофе и чай. Налив кипятка в кружку, она
поставила в нее бутылочку и выждала несколько минут. Брызнув каплю молока на
запястье, убедилась, что оно не слишком горячее, после чего с приятным
чувством исполненного долга вернулась в кабинет.
рукой, а другой успокаивающе похлопывал малышку по спинке. Вспомнив, как
несколько минут назад он так же успокаивал ее, Фейт снова почувствовала
раскаяние за свою грубую и, как отчетливо понимала сейчас, ничем не
спровоцированную вспышку. Теперь она испытывала острое желание сделать для
ребенка все, что в ее силах. К тому же Фейт не хотелось, чтобы Говард затаил
против нее какие-нибудь недобрые чувства.
она со всем энтузиазмом, на какой была способна.
протягивая руку за бутылочкой.
протянула молоко. Мстит, решила она. Или не хочет терять достигнутое
моральное преимущество.
Говард, показывая, что от помощи в профессиональном отношении он не
отказывается. - Если что-нибудь требует ответа, я продиктую.
блокнотом, полная решимости хотя бы чисто рабочие обязанности исполнять
безукоризненно. Она и так уже наделала много глупостей, которые рано или
поздно могут быть использованы против нее.
с Говардом на личные темы, полагая, что такая информация может дать ему еще
большую власть над ней. Все эти годы Фейт инстинктивно противилась
исходящему от босса магнетизму, который казался ей чем-то вроде опасного
водоворота, безжалостно засасывающего попадающих в него людей. Особенно -
женщин. Фейт верила, что осторожность в общении с Говардом Харрисоном не
помешает.
деловой вид, приготовившись читать почту. Однако, несмотря на благоразумное
решение держаться настороже, сосредоточиться на работе в течение ближайшего
получаса оказалось на редкость трудно.
положение на столе. Одной рукой он прижимал к себе ребенка, второй держал
бутылочку с молочной смесью. При этом он выглядел так расслабленно и
уверенно, словно всю жизнь занимался исключительно кормлением грудных детей.
Он даже заставил девочку срыгнуть в середине процедуры, положив ее животиком
на колено и умело нажимая на спинку. Фейт понятия не имела, как это
делается, не говоря уже о том, что это вообще делать нужно.
громко выпустила ртом воздух, затем вернул ее в исходное положение и опять
принялся кормить.
Говард Харрисон и впрямь "почтенный семейный мужчина", во всяком случае,
когда дело касается его ближайших родственников? Или его уверенный вид в
этих не вполне обычных обстоятельствах не более чем следствие обычной
уверенности в себе? А она-то воображала, что знает о своем боссе все. Тем не
менее сегодняшний день прибавил к его портрету множество новых черточек.
Причем - черточек неожиданно приятных.
не хочет покидать уютную семейную атмосферу кабинета босса. Увидев, что она
медлит, Говард вопросительно поднял бровь.
на нее, Говард улыбнулся простой и доброй улыбкой, за которой, казалось, не
могло скрываться никаких тайных мыслей.
себя чувствует. День больше не выглядел мрачным, события, связанные с Льюком
и его блондинкой, казались делом пусть и не далекого, но все же - прошлого,
а в будущее она теперь смотрела если не с безудержным, то с вполне
достаточным оптимизмом.
вопросом Фейт. Неужели только верность Льюку заставляла меня видеть в
Говарде если не порождение дьявола, то во всяком случае нечто весьма к тому
близкое, вполне способное потрясти основы жизни, которой я до позавчерашнего
дня жила?
обдумывания, и единственный более-менее однозначный вывод, к которому Фейт
пришла сейчас, заключался в том, что хранить верность Льюку и дальше она не
обязана.
услышала, как на их этаже остановился лифт. Стук в дверь заставил ее
вздрогнуть. Подняв голову, она увидела уже вошедшую в кабинет женщину,
молодую, высокую, с пышными формами и ярко-рыжими волосами. Судя по
выражению лица, незнакомка нисколько не сомневалась ни в своем полном праве
здесь находиться, ни в великой радости присутствующих по поводу своего
появления.
особа явно принадлежала к худшему типу поклонниц Говарда, имевших
обыкновение вести себя в офисе любовника так, словно и фирма, и ее хозяин
были их полной и законной собственностью.
вкусе Говарда: длинные ноги, пышная грудь, лицо, словно сошедшее с
журнальной обложки, тесные, соблазнительно обтягивающие дорогие джинсы и не