с которой, собственно, и начиналось человечество. Происхождение
славян, русских и всех других народов, их языков и культур
предстает совершенно в другом свете, если проанализировать
общеизвестные факты с точки зрения метода археологии языка и
реконструкции смысла.
тысячелетий, к тому неведомому времени, когда пестроцвет
современных этносов и языков был спаян в единой нерасчлененной
этнолингвистической общности племен, обычаев, представлений об
окружающем мире и верований. Есть все основания утверждать, что
в самых глубинных истоках, на заре становления людского рода
все без исключения языки имели общую основу -- а следовательно,
и сами народы имели общую культуру и верования. К такому выводу
приводит анализ самого архаичного и консервативного пласта слов
всех языков мира -- указательных слов, и возникших позже на их
основе личных местоимений всех модификаций. Удается выделить
несколько первичных элементов, которые повторяются во всех без
исключения языках мира -- живых и мертвых, донося до наших дней
дыхание Праязыка. Какая-то случайность здесь полностью
исключена. О былом единстве языков однозначно говорится уже в
Библии, аккумулировавшей в себе древнее знание Востока, Запада,
Севера и Юга: "На всей земле был один язык и одно наречие"
(Бытие II, I). В дословном научном переводе это звучит еще
более точно: " И были на всей земле язык один и слова одни и те
же"7. И это не наивная легенда, а непреложный факт.
языкознания. Наиболее убедительно это было сделано уже в наше
время. В начале ХХ века итальянский филолог Альфред
Тромбетти (1866 -- 1929) выдвинул всесторонне обоснованную
концепцию моногенеза языков, то есть их единого происхождения.
Практически одновременно с ним датчанин Хольгер Педерсен
(1867 -- 1953) выдвинул гипотезу родства индоевропейских,
семито-хамитских, уральских, алтайских и ряда других языков.
Чуть позже набрало силу "новое учение о языке" советского
академика Николая Яковлевича Марра (1864 -- 1934), где
неисчерпаемое словесное богатство, обретенное многочисленными
народами за их долгую историю, выводилось из четырех
первоэлементов. (После появления известной работы И.В.Сталина
по вопросам языкознания марристская теория была объявлена
лженаучной, а ее приверженцы подверглись преследованиям.) В
середине века наибольшую популярность получила так называемая
"ностратическая" (термин Педерсена), или сибиро-европейская
(термин советских лингвистов), теория; в ней идея Праязыка
доказывалась на основе скрупулезного анализа крупных языковых
семей. (На эту тему было опубликовано несколько выпусков
сравнительного словаря рано погибшего ученого
В.М.Иллича-Свитыча.) Совсем недавно американские лингвисты
подвергли компьютерной обработке данные по всем языкам Земли
(причем за исходную основу был взят лексический массив языков
северо-, центрально- и южноамериканских индейцев), касающихся
таких жизненно важных понятий, как деторождение, кормление
грудью и т.п. И представьте, компьютер выдал однозначный ответ:
все языки без исключения имеют общий лексический базис. (См.:
Приложение 1).
неприятие специалистов. Однако гораздо более нелепой (если
хорошенько вдуматься) выглядит противоположная концепция, в
соответствии с которой каждый язык, группа языков или языковое
семейство возникли самостоятельно и обособленно, а потом
развивались по законам, более или менее одинаковым для всех.
Логичнее было бы предположить, что в случае обособленного
возникновения языков законы их функционирования также должны
были быть особенными, не повторяющими (гомеоморфно или
изоморфно) друг друга. Такое совпадение маловероятно!
Следовательно, остается принять обратное. Здесь права Библия, а
не ее противники. Как видим, аргументов в пользу языкового
моногенеза более чем достаточно.
точная классификация затруднена из-за неясности: на сколько
обособленных языковых семей подразделяются языки индейцев
Северной, Центральной и Южной Америк; в различных
энциклопедиях, учебной и справочной литературе их число
колеблется от 3 до 16 (причем ряд лингвистов вообще
предполагает отказаться от традиционной классификации и перейти
к группировке на совершенно ином основании). Языковые семьи не
равномощны: например, на языках китайско-тибетской семьи
говорит около миллиарда человек, на кетском же языке
(обособленная семья) -- около одной тысячи, а на юкагирском
языке (тоже обособленная семья) -- менее 300 человек (и кеты и
юкагиры -- малые народности России).
изученных является индоевропейская языковая семья (рис. 12).
Еще в прошлом веке было доказано (и это стало одним из
блестящих триумфов науки), что все входящие в нее языки и,
следовательно, говорящие на них народы имеют общее
происхождение: некогда, много тысячелетий тому назад, был
единый пранарод с единым праязыком. Отстаиваемая же в настоящей
книге концепция позволяет пойти еще дальше и утверждать:
пранарод, праязык и их общая прародина относятся не к одним
лишь индоевропейцам, но ко всем без исключения этносам,
населявшим Землю в прошлом и настоящем.
общеиндоевропейских и доарийских слов и понятий приводит к
границе, которую не принято переступать в современной науке,
что, впрочем, свидетельствует о недостаточной развитости
последней. Несмотря на геологические, климатические,
этнические, исторические и социальные катаклизмы, в результате
которых исчезло множество народов, культур и цивилизаций,
современному человечеству досталось бесценное богатство в виде
языка и системы образов мифологического мышления. Стоит
правильно подобрать ключ -- и перед изумленным взором откроются
бездонные глубины. Правда, придется отказаться от большинства
бытующих стереотипов.
века своего существования сравнительно-историческое языкознание
добилось крупных успехов в области систематизации языков и
установлении родства между ними в рамках отдельных языковых
семей, например, индоевропейской, досконально проследило
эволюцию фонетических (звуковых), графических (алфавитных),
морфологических (словосоставных), лексических (словарных),
грамматических и иных форм различных языков. Дальше этого
обычно не идут. Более того, исследовательское поле за пределами
существующей традиционной границы считается запретной
территорией. Но это -- всего лишь Terra incognita, ждущая своих
первооткрывателей. Действовать им придется решительно и не
полагаться на эмпирическую ползучую приземленность традиционных
методов.
происхождение конкретных слов, раскрывать их генетические
корни, устанавливать первичную структуру и сходство с
лексическими единицами живых и мертвых языков. Этимология --
скрупулезная наука: филигранной реконструкции подвергаются, к
примеру, звуковой и словообразовательный состав слов с учетом
чередования, трансформации и выпадения конкретных звуков. Но в
большинстве своем этимологи не стремятся заглянуть далеко
вглубь. Индоевропейское языкознание во временном плане доходит
до языка священных ведийских текстов и санскрита. Связи же
между различными языковыми семьями исследуются очень робко и
без надежной исторической базы. Между тем, если исходить из
концепции единого происхождения языков мира, -- открываются
совершенно новые пути осмысления разных языков и далеких друг
от друга культур. На смену традиционной микроэтимологии,
ориентирующейся на близкородственные языковые связи, приходит
макроэтимология, исходящая из древней языковой общности.
Для макроэтимологии традиционный морфологический и фонетический
догматизм не играет большой роли, и она допускает лексические и
морфологические модификации, незнакомые для микроэтимологии.
смысла? Нагляднее всего это видно на конкретных примерах.
Знакомое и всеми любимое слово "весна" -- казалось бы, такое
русское-прерусское. Однако оно имеет общее основание с другими
индоевропейскими языками и восходит к древним общеарийским
корням. Достаточно взглянуть на производное от слова "весна"
прилагательное "вешний", чтобы увидеть в нем индийского Бога
Вишну и более общее русское понятие (Все)вышний, обозначающее
высшее безначальное Божество, олицетворяющее главного
властелина Вселенной (на что указывает его местоположение -- в
"вышине"). По-болгарски и сербохорватски "высокий" звучит как
"више" (ср. русскую сравнительную степень "выше"). Не случайно