князя канцлера и русского воеводы, рекомендовал меня молодому
князю-генералу, как полкового секретаря. Мне помогло еще и то, что я,
благодаря матушке, научился бегло говорить и писать по-французски. Так как
теперь, по-видимому, у князей много работы, то меня обнадежили, что меня
возьмет к себе сам князь-канцлер. У него многому можно научиться, так как
он имеет теперь большое влияние в государственных делах Речи Посполитой.
Беата вздрогнула, но не от радости - лицо ее отражало внутреннее
страдание, муж был, по внешности, более спокоен.
прибавил Теодор. - Служа интересам "фамилии" я несомненно должен бы был
оказаться в неприязненных отношениях с паном гетманом, потому что, хотя
граф женат на племяннице канцлера, отношения между Волчином и Белостоком,
как слышно, ухудшаются с каждым днем.
могла продолжать.
сильного волнения.
потому что силы его все слабели... - Там, пока ты нужен, тобой дорожат, а
на маленького человека все взвалят - всю работу, правда и то, что человек
чистый и дорожащий своей репутацией из всего сумеет выйти незапятнанным,
но к чему лезть в грязь, если рядом есть сухая дорога?
имел призвания к воинскому делу. Вместо того, чтобы сидеть в грязных
канцеляриях, не лучше ли было бы служить в войске под каким-нибудь
литовским знаменем?
больной.
позволила тебе этого...
казалось, что она будет для меня не по средствам. Бедняка нигде не примут;
ведь я должен был бы иметь свою свиту, а я ни в каком случае не хотел бы
вводить родителей в расходы.
отвечала мать, - но в настоящее время это было бы... невозможно. У нас нет
ничего, кроме Борка, да и тот весь в долгах.
лицом целуя руку матери, - лучше всего совсем об этом не думать. У меня
еще есть время! Никто меня не торопит! Пусть сначала батюшка поправится, -
докончил он, - а потом мы подробно все обсудим.
утомленный разговором и, видимо, желая уснуть. Беата с сыном на цыпочках
отошли от кровати. Мать задернула занавеску у окна и вышла вместе с сыном
из комнаты.
спал.
вниманием стал приглядываться к нему, как будто несказанно обрадованный
видом этой расцветающей юности. Он целовал и обнимал его, оглядывал со
всех сторон, ощупывал и на некоторое время забыл ради него даже о своем
пациенте.
ему, после чего он поспешил к больному.
доктор, осторожно взяв руку больного, начал щупать пульс. Больной не
открывал глаз. Он тяжело дышал, в груди у него что-то хрипело. Лицо
Клемента нахмурилось, прежде чем он успел сообразить, что выдает этим
себя.
обдумывая, чем бы модно было помочь здесь.
что не хочет больше тревожить спящего, и стал со смущенным видом
подвигаться к дверям.
средства, какие знает наука, предоставим все благодетельной природе и не
будем ни в чем мешать ей. Больной спит; пусть он успокоится; может быть, в
этом его спасение...
приезд сына? Не утомил ли его разговор с ним?.. И кончил тем, что теперь
должно последовать облегчение. Но говорил он это с таким видом, что Беата,
хорошо его знавшая, не решилась расспрашивать больше, и лицо ее приняло
выражение страдальческой покорности судьбе.
посторонние темы, потом он подошел к Тоде, подсел к нему, а когда хозяйка
вышла на минутку, чтобы приказать приготовить для него кофе, он быстро
наклонился к уху юноши и шепнул ему:
переговорить с той отдельно.
мать уже возвращалась, и доктор тотчас же перевел разговор на Варшаву.
доказательством служит то, что он отменил любимую свою охоту и ограничился
стрельбой в цель и во псов.
Брюлю и пану коронному маршалу, тогда мы не пострадаем от немощи его
величества. Он не может пользоваться охотничьим развлечением, но за то
может бывать каждый день в опере и доставлять себе всякие другие
удовольствия.
различных особах, по своему положению стоявших близко ко двору и, наконец,
о французском министре-резиденте пане Дюране, о котором Тодя не мог
рассказать ему ничего нового, доктор пошел пить кофе и, заканчивая
разговор, заметил:
том числе и французского резидента.
присутствии пани Беаты доктор не упоминал больше ни о Белостоке, ни о
придворных делах. Торопливо докончив свою чашку, Клемент взглянул на часы
и схватился за шляпу...
хозяйке. - Но если бы он, проснувшись, попросил лекарства, можно ему дать
вчерашний порошок. Самое главное, чтобы он ничем не волновался и не
утомлялся - пусть природа делает свое дело.
ехать, и она не смела задержать его; все трое вышли на крыльцо, и Тодя,
послушный желанию доктора, пошел проводить его до коляски. Здесь Клемент
завязал с ним живую беседу и так увлекся, что приказал кучеру ехать за
собой, а сам пошел пешком за ворота, непрерывно разговаривая с Тодей.
вперед коляску с кучером, замедлил шаги и, очутившись уже за воротами,
взял юношу за руку...
поговорить с тобою прямо, - сказал он изменившимся голосом. - Отец твой...
не переживет этой ночи; этот сон - последняя борьба жизни со смертью. Силы
уже истощились. Будь готов к тому, что тебя ожидает. Не показывай матери
своей тревоги, ты должен успокоить и подбодрить ее!
стоивший больших усилий доброму французу, произвел на Тодю ошеломляющее
впечатление; он испуганно оглянулся назад в сторону матери, словно боялся,
не услышала ли она этих слов, или не догадалась ли о значении их
таинственного перешептывания.
же торопливо говорил доктор Клемент. - От матери нельзя этого требовать,
но твой долг - овладеть своим горем и успокоить ее. Ты начинаешь жизнь в
тяжелых условиях, но что делать - никто не избавлен от страдания!
тоном:
знаешь, что я высоко ценю все достоинства твоей матери и был бы рад
избавить ее от всяких, малейших даже неприятностей. Самая смерть эта будет
для нее страшным ударом... Я говорю с тобой, как друг; я знаю, что в доме
у вас нет сбережений, а смерть - дорогой гость... В первую минуту вам
будет трудно думать о деньгах, а на свете, к сожалению, приходится платить
за все! Вот тут у меня деньги, которые мне совершенно не нужны, но избави
тебя Бог сказать ей, что ты их взял у меня! Скажи, что хочешь, ну, хоть
то, что ты привез их с собой из Варшавы...
Тоде. Тот сопротивлялся и не хотел брать, но доктор, все время тревожно
оглядывавшийся в сторону крыльца, прибавил с выражением нетерпения в
Акунин Борис
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений