служащего Кароберта Фелецина Амадея. О нем говорили, что он начал с
малого, служил вначале в имении Мацька из Тренича Семиградского, от
которого перешел к Кароберту. Девушка достойна была даже называться
королевой: белое, как снег, лицо, черные глаза, вьющиеся волосы, чудная
фигура, гордое величие придавало ей красоту. Зато отец имел страшный вид и
выглядел, как разбойник, Высокого роста, как дубина, неуклюжий,
косоглазый, с хриплым голосом, если, бывало, заговорит, то мороз по коже
проходил. В нем было что-то дикое, как будто он только что вышел из леса.
Он отталкивал от себя своей гордостью, потому что он, хоть и простой хлоп,
но он и короля еле удостаивал кивком головы. Встретиться с ним вечером на
проезжей дороге было рискованно даже для самого храброго. Но король любил
этого медведя, потому что он своей сильной рукой поддерживал порядок при
дворе. Во время танцев я заметил, что Клара очень понравилась нашему
королевичу. Однажды вечером, когда мы с ним возвращались в наши комнаты на
отдых, я завел с ним разговор о ней; он ничего не ответил и рассмеялся. На
следующий день он сам заговорил и сказал:
и я королевичу ответил:
его дочери.
брата и угостить его; заметив, что он глаз не спускал с Клары, она начала
его преследовать. Он не отрицал, что Клара ему приглянулась.
место при столе рядом с ним для того, чтобы он мог вдоволь наглядеться на
нее. Он часто рассказывал мне о ней и жаловался:
заслужить ее любовь, тем она строже. Она не хочет принять никакого
подарка, а если вынуждена промолвить слово, то словно грудь пронзает
острым железом...
короля, велел ему день или два отдохнуть в постели. Заботливая королева,
несмотря на протест брата, заставила его лежать, а чтобы ему не было
скучно, она все время оставалась при нем. По вечерам она приводила с собой
придворных фрейлин, и они играли на цитре и пели. Каждый раз, отправляясь
к королевичу, она приказывала Кларе сопровождать себя. Во время этих
посещений нас, как лишних, высылали из комнаты, якобы для того, чтобы
развлечься с королевскими придворными.
королевичу и был недалеко от двери, она внезапно раскрылась и из его
комнаты, как обезумевшая, выбежала Клара с распущенными волосами, бледная,
заплаканная, и, не заметив меня, проскользнули мимо и скрылась.
я остановился у порога в ожидании. Вдруг я слышу зов моего пана. Я вхожу и
застаю его одного в постели, гневного, сумрачного, чем-то обеспокоенного.
меня.
молчать. На следующий день, несмотря на то, что мы предполагали остаться
там дольше, и несмотря на все просьбы короля и королевы, Казимир торопился
как можно скорее сбежать оттуда... Зная его хорошо, я уже и не пробовал
узнать что-нибудь от него. Он был молчалив, нахмурен и нетерпелив. Из
Вышеграда мы выехали впотьмах, как будто нам нужно было спешно попасть в
Краков, но остальной путь шел медленно и с частыми остановками для отдыха.
скучной, если бы наш пан не был сумрачен и безмолвен. Мы были уже вблизи
нашей границы и собирались расположиться на ночлег, вдруг вижу, как нас
нагоняет на тройке молодой Януш, придворный королевы Елизаветы, которого я
хорошо знал. Не успел он еще слова проговорить, а я уже знал, что
случилось несчастье. Королевич, увидев его, выбежал, побледнел и весь
затрясся. Он вошел вместе с Янушем в палатку, и мы слышали голоса, крики и
разные возгласы. Мы чувствовали, что что-то произошло, но не могли
догадаться, какие известия он привез, и мы напрасно ломали голову. Его
слуги на все вопросы отвечали молчанием. Лишь когда Януш удалился, мы
узнали обо всем. Вскоре эта несчастная история не осталась тайной ни для
кого. Я по сегодняшний день не знаю, провинился ли королевич перед Кларой
или нет, когда королева оставила ее в его покоях, чтобы ухаживать за
больным. Я знаю, что девушка будто бы пришла к отцу с жалобой на королеву
и на ее брата, а старик впал в бешенство. Другие говорили, что старому
разбойнику только это и нужно было, чтобы найти предлог отмстить королю и
королеве, против которых он уже давно составлял заговоры, так как он хотел
убить всю королевскую семью и сам властвовать над мадьярами. Во вторник,
после нашего отъезда, король Кароберт с королевой и с сыновьями Людовиком
и Андреем в интимном кругу, почти без придворных, спокойно сидели за
обеденным столом в Вышеграде, не опасаясь и не предполагая ничего плохого,
как вдруг старый разбойник вместе с десятков вооруженных товарищей
вломился в столовую. Он набросился с мечом на короля, но королева, желая
защитить мужа, ухватилась правой рукой за меч, и четыре отрезанных пальца
упали на землю. У короля тоже рука была искалечена.
пана; лишь когда обезумевший старик набросился на молодых королевичей,
желая их убить, Ян из Потокен, молодой венгерец рыцарского происхождения,
обнажил свой меч и всадил его разбойнику, попав между шеей и лопаткой, так
что тот на месте упал. На крики сбежались все придворные и слуги, схватили
преступников и произвели над ними жестокую расправу. Их живыми привязали к
коням и разорвали на куски... Такой страшной смертью погиб отец, а
изуродованную Клару возили напоказ по всему королевству и, в конце концов,
отрубили ей голову.
Фелициана повесили в Будапеште над воротами. Не было оказано сострадания
никому; королева Елизавета, прозванная "кикутой", то есть безрукой, с тех
пор никогда не снимала с правой руки перчатки, потому что рука была
изуродована.
таким, каким он был в первые дни после прибытия Януша. Он в первый момент
хотел ехать обратно к сестре в Вышеград; мы с трудом его отговорили. Он
вскоре после заболел и пролежал несколько дней, так что мы быливынуждены
оставаться на границе и не могли ехать дальше в Краков. Королевич не знал,
на что решиться, и был в отчаянии, хотя я не думаю, чтобы он чувствовал
себя виновным; но ему жалко было сестру и Клару, погибшую таким страшным
образом. Наконец, мы уже решили двинуться в Краков, как вдруг на рассвете
увидели кучку прибежавших венгерцев. Мы испугались, думая, что за нами
погоня, и они хотят нам отомстить. В мгновение ока мы приготовились к
защите, но они начали размахивать белыми платами, заклиная именем Бога,
просили дать им поговорить с королевичем. Оказалось, что это был один из
братьев Клары и несколько родственников несчастной девушки; упав на колени
перед королевичем, они умоляли дать им безопасный приют в Польше. Мы их
взяли с собой, и они по сей день живут там спокойно, лишь королю они не
должны попадаться на глаза.
орел.
поместья; их никто не тронул; им лишь приказано никогда не показываться
при дворе, потому что король их видеть не может, так как они напоминают
ему о кровавом событии. Если им что-нибудь нужно, они должны просить через
кастеляна, а не лично, но все их желания исполняются.
котором я рассказывал, произошло одиннадцать лет тому назад; спустя
несколько лет после кровавого события нам пришлось опять поехать в
Венгрию. Воспоминание об Амадеях там немного изгладилось. Мы поехали в
Будапешт, где нам снова оказали роскошный прием, но королевич был среди
этого веселья сам не свой. Королева "Кикута" вновь хотела вовлечь его в
вихрь удовольствий, потому что на ней не осталось и следа страха и печали.
Она была весела по-прежнему, и при дворе, как и раньше, раздавались звуки
музыки и песен. Мы пировали в замке около десяти дней, и, наконец,
наступило время возвращаться в Краков. На другой день нашего путешествия
случилось так, что мы не моги попасть на ночлег в жилое помещение. Ночь
застала нас в лесу, и мы должны были там разбить палатки. Зажгли огни,
люди начали жарить мясо и варить кашу, как вдруг к нам в лагерь приплелась
какая-то старуха. Слуги хотели прогнать ее хлыстами, но королевич в это
время вышел из палатки, а так как он всегда весьма сострадателен к
беднякам, то приказал не обижать старуху, а накормить ее и дать ей
подаяние. Баба, узнавшая от слуг, кто мы такие, какими-то страшными
глазами стала приглядываться к королевичу, вся дрожа. Наконец, она прямо
направилась к нему, и мы все стали бояться какого-то колдовства. Он смело
стоял и не трогался с места. На смешанном наречии она принялась плести
что-то непонятное, то указывая на небо, то ударяя себя в грудь, то плача.
Затем она попросила руку королевича, чтобы погадать ему. Я в этот момент
стоял рядом с ним и шепнул ему:
сдвинув брови, тряслась, бормотала, покачивала головой, вскрикивала.
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Семенова Мария
Афанасьев Роман
Трубников Александр
Шилова Юлия