Цыганенка и след простыл...
Башлык сдвинулся в сторону, и сенатор увидел красивое твердое лицо со
светлым пушком вокруг рта. Агафий Кратисфен вздрогнул, потер себе глаза, но
всадник уже поскакал...
стеной в колючих кустах разглядел цыганенка. Тот весело скалился, стирая
листьями мяты кровь с лица и трогая надорванное ухо.
тут же исчез...
ручейками текла она под могучие старые деревья. Сенатор медленно ехал по
узкой дороге и никак не мог вспомнить, где видел он быстрые глаза
всадника...
главный стратиг персов. Пир проходил в большом белом дворце Каренов, первом
от дворца царя царей. На воротах, дверях, в простенках угрожали широкие
бычьи головы с бронзовыми завитушками между рогов. У главного входа темнел
недоделанный рельеф: Зармирх Карен на тяжелом кдне принимает венок
покорности от царя Иберии Вахтанга. Такое в Эране до сих пор высекалось лишь
прямыми потомками Сасана, основателя династии...
только греческие и римские ложа.
толстые каменные колонны были выкрашены ею сверху донизу. Для почетных
гостей стоял, уже на гуннский манер, высокий помост с отдельной тахтой.
Туда, к большому Зармихру, и сел сенатор.
жемчужные зерна разбухли и пропитались жиром. В сочетании с сочным мясом и
сладкими кореньями они таяли во рту и не отягощали желудка. Как всегда, у
персов горами были насыпаны белый и цветной виноград, колотый миндаль,
фрукты. Пили выпаренное армянское вино, настоянное на таврском дубе. Рабы
бесшумно разносили узкогорлые благородные кувшины с восковой печатью города
Двин. На этом вине разорялись когда-то римские кутилы. Персы выпивали его
целыми кубками. Обычное вино они тоже пили из золоченых рогов по-варварски,
не разбавляя в необходимой пропорции водой. Оттого и произошел скандал...
возвеличение царя царей, то Фаршедвард Карен, младший брат Зармихра, прыгнул
с ложа и вырвал у него из рук чанг для аккомпанирования.
Фаршедвард и по-арийски мерзко выругался.
Ездигерда Первого от иудейки был Бахрам Пятый -- знаменитый прадед нынешнего
царя царей. Бахрам Гур, дикий осел, как прозвали его за буйство в бою и в
постели. И Гург называли его, что значит волк... Тянет персидских царей на
иудеек. Еще предок их Ксеркс Ахеменид влил иудейскую кровь в царские жилы.
Эсфирь, как явствует из писания, была ему дороже первого министра. Персы
освободили народ божий из вавилонского плена, и особый день в честь
персидского царя празднуют иудеи...
мясистое, широколобое, с солдатскими морщинами у рта. И вправду в нем
проглядывало бычье. Эрандиперпат тоже молчал, глядя куда-то вверх. Кроме
быка на родовых кулонах сидящих скалились в большинстве тигр и черная
пантера. Не видно было ни одного леопарда Михранов. Из знатных лю-
Молодой Карен продолжал выкрикивать что-то плохое, теперь уже о главном
вазирге Шапуре. Непрочно все было в государстве персов...
подписывать этот договор, который сейчас перед ним на сирийском столике в
родовом дворце Спендиа-тов. Леонид Апион с самого начала сказал, что деньги
персам за охрану перевалов пропадут впустую. Другое дело -- не бросятся ли
туранцы на империю, если рухнет Эран? Действительно, как привязанные друг к
другу две вселенские державы!..
надеяться на персов в кавказских проходах. Когда такое говорят открыто, да
еще священнослужители, -- значит, государство непрочно. Еще два раза слушал
сенатор красноречивого пророка и не мог уйти...
подпишут ромеи договора в Кте-сифоне. Его умное безразличное лицо со
староперсидскими усами ни разу не изменилось, пока сенатор день за днем
копался в бесчисленных пунктах старых соглашений о Нисибине, городе на
границе. Персам придется ехать в Константинополь к самому императору Зенону.
Селевкии. Голодные все прибывали. Они шли уже из Мидии и Хузистана. В
прошлый год бешеный Пероз открывал для дехкан амбары знатных людей. Делал
это на свою беду и Валарш. В дасткартах вокруг Ктесифона есть старый хлеб.
На заднем подворье Спендиатов видел сенатор широкие каменные хранилища,
полные зерна и кувшинов с маслом. Сможет ли приоткрыть их молодой царь для
свободных дехкан, которые бросают свои деревни -- дехи и вместе с рабами
бегут в города. Из них ведь его азаты -- всадники и пешие латники. Что без
них царь царей против быков и тигров, скалящихся на трон Сасанидов. Поберечь
бы ему свои красивые глаза...
пробиться уже стало к храму
поровну. Вечный языческий идеализм. Все то же персидское величие духа при
забвении грешной материи. Мертвых они утаскивают поскорее с глаз и сваливают
в смрадные каменные ямы. Так здесь избавляются от всяких реальностей. Восток
не понимает равновесия...
Кратисфен подошел к узкой оконной нише, сдвинул плетенные из камыша ставни и
невольно потянулся рукой к глазам. Прямо перед ним в родовом саду Спендиатов
стоял тот самый маг из храма огня!..
красной тоге, он говорил что-то, как и на площади выбрасывая вперед правую
руку. Эрандиперпат слушал, сидя на тахте у водоема, и лицо его было
безразлично...
который защитил цыганенка. Темный огонь вспыхивал в его глазах при каждом
взмахе руки мага Маздака. Снова почудилось сенатору, что он видел уже где-то
этот твердый арийский подбородок, резкий изгиб бровей. Бронзой уходящего
солнца осветилось лицо юноши. Фарр засиял над его головой... Сенатор Агафий
Кратисфен узнал. Это было лицо царя персов!
тронулись они в обратный путь. В сопровождении двух сотен азатов ехало с
ними посольство персов. Сам Эрандиперпат Картир Спендиат возглавил его для
пути в Константинополь. Впереди шел большой белый слон -- личный подарок
царя царей и бога Кавада вечному августу -- императору и автократору --
самодержцу Зенону.
огня. Знак быка был на их щитах. С гиканьем и свистом носились по площади
конные гирканцы с волчьими хвостами на башлыках...
Свернул, Маздаку вняв, отважный шах:
приподнялась на носки, и нежная тень отчетливо обозначилась у нее под рукой.
Да, гречанки не бреют там волосы, он же знает. Но не думал, что у нее
тоже...
непонятная, заставляющая краснеть округлость там, где грудь. Какие все же
хитоны у ромейских девочек!..
самой стене примыкает двор ритора Парцалиса. Он знает ее голос, быстрые
маленькие шаги, поворот головы. И глаза, полные густого солнца...
пятнышко, которое не видно отсюда. К нему только прикасается он губами,
когда представляет себя рядом с ней. А потом уже целует тоненькую шею, руку
с зажатой в ней черешней, стройные ноги до самой земли, на которой стоит
она. Стараясь не задеть мешающих выпуклостей под хитоном, поднимает ее на