только с пятью всадниками. Но тот нисколько не обрадовался его приезду.
Оба брата стали спорить, глаза их налились кровью. Бату-хан кричал: "Все
крайние западные области Священным Воителем Чингиз-ханом были завещаны
мне. Только из-за моей юности и моего отъезда в Китай на войну ты, Танг-
кут-хан, управлял здесь... Теперь я сам хочу править моим улусом..."
Тангкут-хан отвечал: "Тебя здесь не было десять лет... Твои следы разме-
тал ветер. Теперь я здесь владыка... Отправляйся обратно в Китай!" - и
Тангкут-хан стал сзывать своих нукеров. Бату-хан закричал: "Ты кричишь,
как гусь, а сам дрожишь, как лягушка на болотной кочке. Ты не хочешь ус-
тупить добровольно, так станешь моим слугой!" Уже нукеры сбегались со
всех сторон с обнаженными мечами. Бату-хан бросился к выходу, вскочил на
коня и умчался неизвестно куда...
за воротами.
ложив палец к губам, молча посмотрели друг на друга.
сказал один имам.
голов Угедэя - внезапно покинул дворец правителя Сыгнака и поставил свой
малиновый шатер вдали от города, на холме в степи. Из шатра открывался
вид на долину, куда беспрерывно прибывали войска, которые располагались
отдельными куренями.
мещалась его охрана: молодые, отборные телохранители, тургауды, из знат-
ных семейств степных феодалов. В кольце юрт стояли ханские кони. Их тща-
тельно оберегали и так завертывали в попоны, что были видны только хвос-
ты и уши. Это были редкие, драгоценные кони, которыми любил щеголять Гу-
юк-хан во время облавных охот, когда от коней требуются особая быстрота
и ловкость.
Чингиз-ханом, Гуюк поставил возле своего шатра высокое древко с черным
пятиугольным знаменем, на котором золотыми нитками был вышит всадник с
зверским лицом - бог войны Сульдэ, свирепый покровитель монгольских по-
ходов.
гиз-хана и приносил ему потрясающие вселенную победы. Для этого бога за
Чингиз-ханом всюду следовал никогда не знавший седла молочно-белый жере-
бец с черными глазами. Внук Чингиз-хана Гуюк-хан также держал около шат-
ра неоседланного белого жеребца, за которым неотступно ухаживали два ша-
мана.
ные погремушками, с войлочными куклами на поясе, ходили, приплясывая,
вокруг огней и похлопывали в большие бубны.
ред, широко расставляя кривые ноги, держа стрелу за спиной. Подойдя к
кострам, они покорно предоставили себя шаманам. Выкрикивая молитвы, ша-
маны обкурили их священным дымом - чтобы вместе с дымом улетели злые же-
лания и преступные мысли. У входа в шатер два тургауда скрестили копья
и, присев, наблюдали, чтобы входившие осторожно приподымали стрелой за-
навеску и не касались ногой порога,- это могло вызвать великий гнев не-
ба: заоблачный грозный бог поразил бы тогда хозяина шатра сверкающей
молнией и ударами грома.
лились на колени и коснулись подбородками разостланного белого войлока.
троне, украшенном узорами из золота и кости, сидел, подобрав ноги, пух-
лый, с большим животом юноша. На его оранжевой шапке трепетал пучок бе-
лых пушистых перьев священной цапли - знак царевича из рода Чингиз-хана.
Юноша был в затканной золотыми драконами малиновой шелковой безрукавке,
в красных сафьяновых туфлях на высоких изогнутых каблуках. Рядом на тро-
не лежали: справа - знак власти, металлическая с золотой насечкой була-
ва, слева - длинная лопатка из бивня слона.
его шапка? Где его рубиновые пуговицы?..
стояли с каменными лицами, неподвижные и коренастые; казалось, при каж-
дом ударе головы их уходили глубже в широкие плечи,
лись лицом на войлок.
звезде Бату-хан, покинув Субудай-багатура, прискакал в Сыгнак с пятью
нукерами...
спорили, они ужасно кричали. Тангкут-хан стал звать нукеров: "Убейте
его!". Бату-хан выбежал, проклиная брата, вскочил на коня и ускакал...
ца! - завизжал Гуюк-хан.- Вы хромые козлы!..
чапане с шестью рубиновыми пуговицами... Если вы задушите его, то будете
сотниками!.. Будете тысячниками!.. Если же снова вернетесь с пустыми ру-
ками, если этот хвастун станет вождем - джихангиром, то вам не миновать
смерти! Палачи отрежут вам уши и переломают хребты. Запомните это! Торо-
питесь!
расшитую серебряными аистами.
Сыгнаке.
моему хану Баяндеру, проверю, правильно ли все, что я слышал. Назар стал
торопливо одеваться:
я не работаю, без дела шатаюсь... Все жены ворчат. Побью ее. Я хозяин!..
ся, Назар надел сверху длинную козлиную шубу, подпоясался сыромятным
ремнем, вытащил из мешка желтые покоробившиеся сапоги с острыми каблука-
ми - эти сапоги надевал, отравляясь в набег, еще отец Назара,- на голову
нахлобучил овчинный малахай с наушниками и засунул за пояс плеть. Назар
оглядел себя:
Нельзя откладывать такого важного дела...
мальчиками пас аульных жеребят. Турган в удивлении широко открыл рот:
"Что такое? Отец в козлиной шубе? В такую жару! Что он надумал?"
ка, но Турган побоялся испортить дело. Сжавшись, он притаился около вхо-
да и посматривал блестящими, как у зверька, глазами, следя за каждым
движением отца. Рядом с ним опустилась на колени Юлдуз, девушка-сирота,
которую во время нашествия монголов подобрал Назар и воспитывал как род-
ную дочь. Она подталкивала локтем Тургана и показывала глазами на Наза-
ра.
жал в овраг, где паслась их старая лошадь, взобрался на ее костлявую
спину и вернулся к юрте.
чепрачок, старательно приладил связанное веревками расползающееся седло,
накрыл его сложенным вдвое войлоком. Кобыла подбирала заднюю ногу и ог-
лядывалась, пытаясь укусить хозяина, когда Назар туго затягивал подпру-
гой ее раздувшееся брюхо.
котла, изредка посматривая на мужа, не решаясь спросить, куда он собира-
ется. "Старый задумал новую причуду",- подумала она, но перечить боя-
лась. Только спешно замесила несколько горстей муки и стала печь лепеш-
ки.
вышел из юрты.
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Браун Дэн
Конан-Дойль Артур
Орлов Алекс
Журавлев Владимир