его одобрили. Тогда дьячок свернул бумагу в трубку, залепил черным воском,
прорезал трубку острием ножа, продел в отверстие полоску бумаги, сложил
концы и тоже залепил их воском.
Серпухова привезти тебе?
привези кожи на подошвы, а то хожу, аки апостолы, - босой, а сапоги на мне
- только обман для зрака.
как верховой спустился с холма, переехал плотину и скрылся в кустах.
на нескольких пеньковских мужиков. Они стояли на дороге с дубинами. У
одного в руках была огневая пищаль, на поясе висели натруска и несколько
зарядцев с кровельцами*, как у настоящего стрельца.
Ты куда это собрался глядя на ночь? Слезай-ка с коня! Да это ты, Еремейка?
он вздохнул и сказал:
Дуло пищали уставилось на него, и фитиль дымился.
шапка слетела, и из нее выпал бумажный свиток.
подымая письмо. - Ты, Серега, сведи Еремейку в чащу и придержи его пока
там, в лесной сторожке. А мне Федосейка прочтет, что там собачья душа
Меренков отписывает.
черных изб и землянок около пустоши, распаханной под озимые. Здесь было
много мужиков, баб и детей. Стояли телеги, нагруженные крестьянским
скарбом.
довольно сильный, сидел среди мужиков и чинил конскую сбрую. Он осмотрел
внимательно свиток.
серпуховскому воеводе.
в бабки играть. Мое слово - письмо это запечатать, как было, отдать его
Еремейке в зубы, и пущай везет к серпуховскому воеводе. А воевода тоже не
дурак, чтобы сразу присылать сюда солдат и разорять крестьян. Он сперва
пришлет сюда дьяка и подьячего, те нас допросят, дело наше рассмотрят. А
мы всем сходом на одном станем: что мы будем пашню пахать, как отцы и деды
наши пахали.
запечатать и послать воеводе - это верно. Только пускай повезет его не
холоп Еремейка, а кто-либо из нас, и пусть воеводе челом ударит и все
расскажет, как мы за наше правое дело стоим.
Еремейку-казачка посадить в овинную яму и держать там, чтобы он до времени
Меренкову не пожаловался.
Серпухов.
Меренкова о крестьянском непослушании приказу помещиков Челюсткиных,
расспросил подробно Федосейку, выслушал все его заверения, что крестьяне
бунтовать не хотят, а только просят оставить их работать около землицы,
несколько раз промычал: "М-да-с..." - и приказал надеть на Федосейку
ножные железы, обрить полбороды и полголовы и бросить в погреб.
на старый свой корень.
Поэтому он приказал рейтарского полка капитану Дмитрию Гавриловичу
Битяговскому, взяв двадцать рейтаров, поехать в сельцо Веселые Пеньки,
"чтобы он, Битяговский, сам опрашивал и сыскал накрепко по святой
непорочной Христове евангельской заповеди господни ей-же-ей с записью всех
порознь статьями, зачем гилем против господского приказу восстали, кто
были зачинщики и огурщики". А для сыску и допросу дал в помощь поручика
Вилима Фанзалена, подьячего Пахома Лаврова сына Портомоина и земского
дьячка Федора Петрова сына Ляпина.
Битяговского с трудом плелся по глинистой вязкой почве.
Пеньки, капитан Битяговский приказал рейтарам подтянуться ближе и быть
наготове.
несколько человеческих теней.
Битяговский, держа в руке пистолет, подъехал к стоявшему перед ним
крестьянину в кожухе с колом в руках.
плетью по голове.
рассыпались и исчезли за деревьями.
и с трудом выбрались обратно на дорогу.
темноте, и выстрел гулко прозвучал в тихом лесу.
караульщики в щель опрашивали, кто такие и чего нужно, и, узнав, что
прибыли рейтары для суда и расправы, распахнули ворота.
Меренков жаловался, что крестьяне обложили усадьбу со всех сторон,
подходили к воротам, хвалились "убить всех до смерти" и теперь поднимают
другие деревни.
избах людей почти нет, приказал трубить в трубу, чтобы крестьяне собрались
из лесу. Когда никто не явился, Битяговский подпалил крайний, стоявший в
стороне овин. "Когда увидят, что родное добро горит, то сбегутся". Овин
запылал черным столбом, поднимавшимся в безветренном воздухе до серых
нависших облаков. На опушке рощи показались группы крестьян, но когда к
ним подскакали рейтары, крестьяне скрылись.
проехать в рощу по следам крестьян, разведать, где они скрываются, и
привести кого-либо для допроса. Поручик Фанзален, выходец из Голландии,
прибывший в Московию искать подвигов и удачи в новой, сказочной для него
стране, горячо взялся за дело. Десять рейтаров в черных бархатных рубахах
и железных латах и касках, с копьями, переехав плотину, углубились в рощу.
Фанзален на сером татарском коне ехал впереди рядом с толмачом*.